Игорь Вереснев - Младшие братья
— Да, я думаю, в лагере можно найти человека, обученного пользоваться оружием зелёных, — поддержал длинноволосого ещё один князь, во френче, с вытянутым, похожим на лошадиную морду лицом.
— Зачем кого-то искать? — поторопился предложить свой вариант Максим. — Я умею пользоваться глушилом. Давайте я схожу в Задверь и всё разведаю. — «А заодно расспрошу Инженера», добавил мысленно.
По шатру пронёсся лёгкий шум. Длинноволосый снисходительно ответил:
— Мальчик, это задание слишком ответственное, чтобы мы пустили тебя одного. Разумеется, тебя будут сопровождать прибывшие с тобой стражи, — мы надеемся, что хотя бы один из них сумеет вернуться. Вопрос в том, кому из них доверить оружие. Луки и арбалеты, к сожалению, не действенны против доспехов наших противников.
Спорить было глупо и бессмысленно, Максиму осталось лишь кивнуть, соглашаясь с такими доводами. Сопровождающие делали его задачу труднее. Но главное — попасть в Задверь. А там он от охранников сбежит!
Он пропустил мимо ушей несколько фраз, которыми обменялись князья. Но тут вдруг заговорила Огница:
— Почему вы не доверяете мне? Я сумею защитить этого мальчика от зелёных.
Максим фыркнул от неожиданности: тоже мне, защитница выискалась! Презрительно выпятил губу, обернулся к девушке. Но на его красноречивую гримасу внимания не обратили. Вновь заговорил князь с «надутыми» рукавами:
— Твоя самоотверженность похвальна, страж. Думаю, высокородный Совет не станет возражать, если я выскажусь откровенно? — он обвёл взглядом присутствующих. Не возразил никто. — Судя по всему, в Задвери сейчас очень опасно. Надежда, что ты вернёшься оттуда, невелика. Нам не хотелось бы, чтобы князь Лестовиц потерял дочь, такую юную и красивую.
— Я офицер стражи! — щёки Огницы зарделись. — И я поклялась, что ни один волос не упадёт с головы этого мальчика.
Снова по шатру пронёсся тихий гул. Князь кивнул.
— Хорошо, девица, мы слышали твоё пожелание. Ждите наше решение снаружи.
Едва они вышли из шатра, Максим не удержался, схватил спутницу за локоть:
— Слушай, чего ты меня «мальчиком» обзывала? Сама говорила, что мы ровесники.
Девушка хмыкнула, высвободила локоть, смерила его взглядом:
— Я офицер стражи, а ты кто? Что ты умеешь?
Максиму захотелось напомнить, как он этого «офицера стражи» валял по земле. Не напомнил. Только пообещал:
— Скоро увидишь, что я умею.
Ждать решения Совета долго не пришлось — князья доверили им разведку в Задвери.
В третий раз Максим видел двери между мирами. Теперь это был не сумрачный подземный коридор, не огромный вибрирующий шар. Этот вход выглядел вполне благопристойно: небольшая выемка в склоне оврага, тянущегося по краю поля. За годы использования подходы к двери обустроили навесами для товаров, сторожками для караульных, выложили диким камнем дорогу до самого Главца. Но сама дверь была точно такой же — медленно вращающаяся прямо в воздухе спираль.
Нет, это сначала Максиму показалось, что дверь такая же, как в Вирии и в Отстойнике. Здесь было две спирали! Ближняя, лазоревая, вращалась по часовой стрелке, дальняя, пурпурная — против. Голубые и сиреневые рукава переплетались, складывались в узор. Да, именно узор! Спирали вращались, но искорки на пересечениях их рукавов оставались неподвижными. Они напоминали…
Максим так увлёкся, рассматривая спирали, что даже вздрогнул, когда Огница подтолкнула его:
— Ты чего застрял? Идём!
Оказывается, все четверо её подручных успели пройти в дверь, а Максим и не заметил! Теперь и девушка вынула из-за пояса оружие и шагнула туда. Ему не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
Прежде, чем что-то увидеть, он почувствовал запах. Гарь и смрад. В Вирии таких запахов не было, и быть не могло. И не могло быть чёрных жирных шлейфов дыма, застилающих солнце. И не могло быть внезапного грохота камнепада, заставившего вздрогнуть, присесть. Потом схватить в охапку застывшую истуканом Огницу, отпрыгнуть вместе с ней в сторону.
В небе расцвела радуга. Нет, не в небе — радуга была рядом, протяни руку и достанешь. Один край её упирался в террасу, поднимающуюся в полукилометре от них, второй — в то место, где они только что стояли. В каменную площадку, засыпанную битым щебнем, оплавленными блоками, пеплом и какой-то трухой. Туда, где висела в полуметре от земли сдвоенная лазорево-пурпурная спираль.
Стражники оставались на площадке. Стояли, оглядывались по сторонам, ошеломлённые увиденным. Радуга коснулась их, окрасила куртки во все свои цвета и оттенки. Погасла.
А в следующий миг стражники лопнули! Разлетелись четырьмя беззвучными взрывами, зависли ненадолго серо-алыми облачками. Затем облачка осыпались, и трухи на площадке стало чуть больше.
— Бежим! — заорал Максим.
Вряд ли Огница его услышала, поняла. Она всё таращилась и таращилась на своих неожиданно и страшно сгинувших товарищей. Пришлось хватать её за руку и тянуть за собой.
Они бежали сквозь пожухлые, местами выгоревшие дотла заросли, мимо непонятных строений, тоже выгоревших, полуразрушенных. А в глазах всё стояла яркая семицветная радуга.
— Сюда! Сюда быстрее! — закричал кто-то.
Максим не видел, кто кричит и откуда. Но Огница уже успела очухаться. Рванула в сторону, увлекая его за собой. Они свалились в какую-то дыру, потом снова бежали по длинному коридору, сквозь анфилады комнат, ныряли в проёмы, возникающие прямо в стенах. Остановились и перевели дыхание, лишь когда остановились люди, которые их вели.
Это была комната, похожая на жилище Максима в Вирии. Такая же просторная, с высоким потолком, с окном во всю стену. И картина за этим окном открывалась похожая. Ярко-жёлтое солнце на изумрудном небе, широкая долина-парк, ярусы монументальных строений вдали. Почти точная копия Вирии… какой бы та стала после налёта бомбардировщиков или ракетного обстрела.
Только сейчас Максим смог разглядеть всё в подробностях. Долина, расстилающаяся пред его взором, совсем недавно была полем боя. Дымились, а кое-где и догорали ещё деревья, кустарники. Некогда сплошной зелёный ковёр зиял чёрными прорехами ожогов. И на беломраморной стене террасы, обрамляющей долину, виднелись такие же подпалины, столб жирного чёрного дыма поднимался из-за её кромки. Максим смотрел на всё это, и не мог поверить в реальность увиденного. Радуга, в мгновение ока превратившая четырёх человек в труху, и та казалась приснившейся. Да что же здесь происходит?!
— Кто такие? — прервал его размышления незнакомый голос.
Максим оглянулся. Голос принадлежал высокому сухощавому человеку в форме офицера стражи. За поясом у него торчал станнер, сквозь бинты на левой руке проступали красно-бурые пятна.
— Нас послал Совет, узнать, что здесь творится, — выступила вперёд девушка.
— Узнать, что творится… — процедил офицер. — Хотел бы я знать, что здесь творится. Зелёные радуги пускают издалека — бац, и нет человека. А по домам, где мы прячемся, они из огнебоев лупят. Самое обидное, достать мы их не можем! Наши глушилы не добивают до…
— Так это криссы наделали?! — Максим был настолько поражён этой новостью, что перебил офицера. — Но они же людей не…
И замолчал, обломался. Сразу вспомнились рои мусорных мошек в Отстойнике. Получается, все рассказы носатого Савая о великодушных благодетелях, построивших рай для людей — сказки?
Додумывать эту мысль было некогда. Он спросил:
— Что им нужно? Зачем они всех убивают?
Офицер смерил его взглядом. Процедил:
— Что нужно, известно — чтобы подчинялись их воле. И убивают не всех, а тех, кто подчиняться не желает. К двери в Добрию мы их не подпускаем пока, но долго нам не выстоять. Эта долина, — он кивнул на окно, — последняя из всех наших владений здесь. За три дня боёв от моего отряда едва половина уцелела. Так что ещё столько же, и всех перебьют. Обидно, что за зря!
— А криссов много? — не унимался Максим. — Откуда они пришли в Задверь?
— Да почём нам знать, сколько их, и откуда они пришли?! — гаркнул на него офицер, всё сильнее раздражаясь. — Они нам не сообщали!
— Но вы же сбили нескольких? Разве вы их не допросили?
Стражники переглянулись.
— Мальчик, — наставительно произнёс офицер, кривя губы в невесёлой улыбке, — это людей или, скажем, коротышек глушило лишает чувств на время. А зелёным он мозги выжигает начисто! Так что допрашивать было некого.
Он повернулся к Огнице, давая понять, кого из посыльных он считает старшим:
— Такие новости у нас, офицер. Но вряд ли ты передашь их Совету. В Добрию не пробиться: зелёные свой радужник поставили на верхней террасе. Враз сметают каждого, кто к двери сунется. Хочешь — рискни, хочешь — иную смерть выбери.
