Сергей Ковалев - Биотеррор
Меня разбудил щебет птиц.
Реальных птиц.
Я лежал в чистой — простыни как снег белые и так же похрустывают — постели и вылезать из нее не желал. Размышлял о какой-то ерунде. Например, о том, что уже и не помню, когда в последний раз слышал птичий щебет. Попугай соседа по комнате не в счет — он только подражает телефонным звонкам да матерится на разные голоса.
Щебет хоть и разбудил меня, но не раздражал. Он казался естественной составляющей атмосферы этого места — спокойной, умиротворяющей. В доме царила тишина. И умопомрачительно пахло яичницей. Я засомневался даже — может, вовсе и не птицы меня разбудили, а голодное урчание собственного живота? Похоже, Радмила вчера правду сказала о своих плюшках. Совершенно не ощущалось, что накануне слопал их штук десять.
«Стоп! — Я сел в кровати. — Откуда это благодушие? Я лишился связи, всего оборудования, нахожусь на территории врага…»
Одевшись, вышел в коридор.
Алиса, похоже, еще спит. Это хорошо. Поговорю с Радмилой наедине. Иногда самое верное решение — раскрыть карты.
В холле никого не было, в гостиной, где мы вчера пили чай, хозяйки тоже не оказалось. Я последовал за запахом яичницы, на кухню.
Что это была за кухня!
Я замер на месте, борясь с желанием протереть глаза.
Вспомнились вчерашние слова Алисы. Ну да — именно в сказке было место этой кухне. В каком-нибудь фильме о быте идиллической славянской деревни, не знавшей набегов степняков, неурожайных лет и крепостничества. Вдоль одной стены тянулся длинный стол из дубовых брусьев, тесно уставленный банками, горшочками и бутылками с неведомым содержимым. Там же зеленели пучки свежего укропа, петрушки и еще каких-то трав, опознать которые мне не удалось. По зелени сочными пятнами раскатились помидоры, на свободном месте стояло лукошко — самое настоящее, плетеное! — с яйцами. Вдоль стен высились пузатые старомодные комоды, тоже из настоящего дерева, даже не крашеные и не покрытые лаком. На их полках выстроились ряды склянок, пузырьков, мешочков. Судя по густому пряному запаху, какие-то приправы. С потолка свисали толстые связки — золотые и сиреневые из лука и белые из чеснока. Но королевой кухни, несомненно, являлась печь.
Я ошалело потряс головой — настолько это было одновременно нереальное и обыденное зрелище.
— Настоящая она, не сомневайтесь. В наших краях без печи зимой никак. Садитесь-ка к столу, у меня хлопот еще выше головы, я вам тут завтрак подам — по-простому, не обессудьте.
Радмила с ловкостью говорящей о большой практике выхватила из печи противень с курганом пухлого каравая. Под ножом хрустнула корка и на стол передо мной легла горбушка, исходящая хлебным духом. Тут же возникла как по волшебству глубокая сковорода, в которой томилась яичница. Отплясал чечетку нож, и на белое озеро с желтыми островами желтков и коричневыми рифами жареных помидоров просыпалась мелко покрошенная зелень.
— Кушайте же, что вы смотрите как на картину? — рассмеялась Радмила. Легко поставила в печь огромную посудину, накрытую крышкой. — Остынет, не так вкусно будет.
Через полчаса я, отдуваясь и пыхтя, будто марафон пробежал, выполз на крыльцо и плюхнулся на ступени. Не привык так обжираться. Да и не возникало желания до сих пор — не гурман, к еде отношусь равнодушно. Могу целый день прожить на пачке галет или банке энергетика. В городе это не сложно — там мне ни разу не приходилось есть что-либо с таким… таким вещественным запахом и таким настоящим вкусом. А ведь это была всего лишь яичница! Между тем, в печи уже поспевало некое блюдо, о котором Радмила сказала только: «В обед узнаете!»
«Я же собирался с ней поговорить… Очень жестко поговорить, с открытыми картами…»
Мысли двигались вяло, осоловело. Ни злости, ни тревоги.
«Надо съездить в город. Узнать что и как. Да и оборудование новое нужно…»
Я представил, как трясусь по проселочной дороге с полным брюхом, и мне заранее стало дурно. И куртка наверняка сейчас не застегнется…
«Нужно немного отдохнуть, прийти в себя».
Возвращаться в дом не хотелось, а на крыльце изрядно припекало солнце. День обещал быть жарким, от чего поездка в Москву представлялась совсем уж в мрачном свете. Но ехать нужно… Только немного отдохну перед этим.
На глаза попалась сплошь увитая плющом беседка в глубине сада.
Это именно то, что меня спасет!
Алиса— Так в беседке он. — Радмила махнула рукой куда-то в сторону сада. — Пусть спит. Сразу видно, выматывается он в этой вашей столице, что лошадь ломовая. А еще дивится, как это мы нашу жизнь считаем лучше городской. Так ведь на него только посмотреть, того и хватит, чтобы понять какая она вольготная — жизнь городская. И он ведь не один такой к нам приехал. Все, кого Сим из города присылает, поначалу такие — загнанные. Потом-то оттаивают, конечно. Многие возвращаются сюда навсегда уже. Община помогает с жильем, человек обзаводиться хозяйством, огородом. В поле выходим работать все вместе.
Алиса представила, как Данила пашет поле на мотоцикле, и рассмеялась.
На самом деле парень сейчас ее мало занимал. Чувство неловкости было, но слабенькое. Ясно же, что ничего плохого в таком славном месте произойти не может.
А место было действительно славное, и Алисе хотелось его спокойно осмотреть, насладиться теплой землей под ногами, разноцветными домиками в обрамлении яркой зелени, запахом цветов и травы, горячими прикосновениями солнца к коже… Мрачный, постоянно чем-то встревоженный спутник не вписывался в этот чудесный день.
Алиса не понимала, о чем можно тревожиться здесь?
О злополучном репортаже она помнила, как и о том, что за ней охотится триада. Но почему-то сегодня это не вызывало в ней страха. Здесь можно было не бояться «измайловских». Алиса была уверена, что в «Воробьиных полях» она защищена, словно за толстыми надежными стенами деревенского дома. Да, именно так — здесь она чувствовала себя дома, хотя родилась и выросла в городе.
— Мила, Мила! — Заливаясь серебряным бубенцом, к ним подлетело рыжее создание лет десяти. У создания было плотно усеянное веснушками лицо — чисто яйцо перепелиное — и любопытные синие глазищи. Теребя подол простого сарафанчика, девчонка уставилась на Алису и задумчиво закусила губу. Протянула: — У-у-у, красивая какая.
— Что ты хотела, Злата?
Оторвавшись от созерцания Алисы, девочка ухватила Радмилу за подол и потянула в сторону небольшой стайки детей у колодца.
— Мы Саньку в венки наряжаем! А она не хочет! Говорит, отстаньте, малышня! Такая важная стала! А мы же как лучше стараемся! Скажи ей!
— Ох, деточка, ну оставьте вы ее в покое! — Радмила всплеснула руками. — Саше и вправду сейчас не до вас. Да и мне нужно гостье тут все показать.
— Ну, Ми-и-ила!
— Ох, только не ной.
Алиса погладила надувшуюся девочку по рыжим кудряшкам и посмотрела на Радмилу.
— Да я ведь не тороплюсь никуда. Пойдемте, посмотрим на эту важную Саньку.
Злата обрадовано взвизгнула, но Радмила покачала головой и строго произнесла:
— Злата, я же сказала, не приставайте к Саше. Чем бегать попусту, лучше пойдите к Беляшам, дом приберите да по хозяйству помогите. Тетя Ждана приболела, ей помощь нужна.
— Строго вы с ней, — сказала Алиса, глядя в спину понуро бредущей к колодцу девочки. — Детям надо играть, успеют еще наработаться в жизни.
— Безделье утомительно для детей, — мягко возразила Радмила. — Энергии в них много и если полезным делом их не занять, они чего только не натворят! А так вроде и заняты, и Ждана за ними приглядит. А Сашу они просто замучили.
Алиса проводила взглядом стайку детей, умчавшуюся в один из переулков. У колодца на скамейке осталась девушка возрастом гораздо старше остальной детворы — лет шестнадцати. В простом платье из льна, какие похоже здесь носили все женщины, без всякого макияжа, она выглядела чарующе красивой. У Алисы даже не появилось ревнивых мыслей, которых она обычно не могла избежать, встречая красивых девушек. Сравнивать себя с этим чудом казалось ей кощунством. От девушки словно бы исходило сияние невинной красоты, еще не осознающей себя.
— Зачем она сидит у колодца? — застеснявшись своего восторга, поспешила спросить Алиса. — Разве все сейчас не работают? Ну, там, в поле?
— Она невеста. Ее работа сейчас в том и есть, что бы сидеть у колодца и всем желающим подавать ковшик воды, которую она собственными руками достает из колодца. Это что-то вроде традиции. Считается, что такая вода приносит здоровье человеку и счастье его семье.
Алисе показалось, что Саша выглядит слишком грустной для невесты. Может, ей вовсе и не хочется замуж, да еще так рано. Из знакомых журналистки никто особо не спешил с замужеством, впрочем, в городе официальная регистрация давно превратилась в формальность. Конечно, в таком месте, как «Воробьиные поля» отношение к таким вещам должно быть куда строже.
