Роберт Черрит - Волчья стая
С течением времени ведущие теории понемногу окостеневали, превращаясь в твердые, почти уже политические позиции. Временами аргументы просто-таки извергались, произошло даже несколько стычек между сторонниками разных версий покушения. Иногда начинало казаться, что с легкостью можно определить версию, которая больше всего пришлась по душе Драгунам, – достаточно было знать, какая из них настойчивее всего распространялась среди группировок, имеющих отношение к Драгунам.
Это разделение мнений, эта желчность день ото дня все больше огорчали меня.
В сиб-группе я рос в твердой уверенности, что все Драгуны были одной большой семьей. Не зная своего генетического происхождения, ты мог называть любого Драгуна из старшей возрастной группы своим родителем, как и любого из своей или младшей группы – сибом. Ребенком я был искренне уверен в этом, что значительно облегчало мне жизнь в сиб-группе. А почему бы и нет? Ведь каждого Драгуна, родителя или сиба, с его сочувствием и опекой, можно было найти всюду в соответствии с нашими рангами и группами. Я усвоил, что жизнь в Драгунах, как и в любом другом месте, была нелегкой. Будь мы просто семьей, мы бы так не ладили.
В недавнем нападении на Мэв я начал видеть не просто случайный инцидент, но симптом настоящей болезни, распространившейся среди Драгун. Что-то зловещее поджидало нас впереди. Я стал замечать, что Драгуны, окружавшие меня, имеют и свои семьи, семьи внутри семей. И некоторые из них, казалось, находились в состоянии самой настоящей вражды.
Сфероиды не доверяли старшим, и сибы за это презирали их. Те, кто был рожден от настоящих родителей, свысока взирали на тех, кто появился на свет с помощью матки. И связанные клановцы с явным пренебрежением относились к остальным Драгунам. Я не хочу сказать, что каждый таил в сердце такую неприязнь, отнюдь. Но существовали группы, в которых воспитывались воины, впоследствии разделявшие их чувства.
Некоторые выражали свои взгляды более открыто. Никто не стеснялся вербовать себе сторонников. И день за днем брожение умов все больше нарастало.
Я пытался убедить себя в том, что мои опасения насчет групповщины – просто навязчивая идея. Ведь все мы были Драгунами, верными Волку. И всплеск желчности был просто следствием стресса. Обеспокоенные состоянием здоровья Волка, все были раздражены и подавлены. Если бы командира прикрывали как следует, все обернулось бы иначе.
За те несколько недель, что пришлось Волку пролежать в медцентре, я почти постоянно навещал его. И волей-неволей встречался с его кровной семьей.
Конечно, я знал Маришу Дэндридж. Она была координатором сиб-групп, и в детстве мне часто приходилось встречаться с ней. Она всегда была такой теплой в общении, тогда мне верилось, что она с особенной нежностью и теплотой относилась ко мне. Очевидно, то же чувствовали и многие другие сибы, если не все. На третьей возрастной ступени я грезил о том, что влюблен в нее. Потом я узнал, что Мариша была женой Волка, и исполнился смутного трепета и ужаса, который только может испытывать двадцатилетний сиб, узнав, что влюбился в жену командира. Наши отношения изменились в одно мгновение. Не думаю, что она даже догадывалась об этом.
Между тем Мариша являлась второй женой Джеймса Вульфа. Хотя она была моложе его, страсть к мужу не утихала годами. И казалась мне временами даже неуместной. Однако Джеймс Вульф определенно одобрял подобное поведение. То же самое можно было сказать о двух детях, которых она ему родила. Между детьми и родителями существовала какая-то едва уловимая посторонним взглядом близость, которую мне редко приходилось видеть за стенами сиб-группы, И даже в сиб-группе я не наблюдал такой трогательной заботы по отношению друг к другу. Я объяснял свое смятение как своей старой страстью, так и моим невольным вторжением в их личную жизнь, но прекрасно понимал – здесь все-таки крылось что-то другое.
Они были кровной семьей. И это чувствовалось даже со стороны.
В мои обязанности входило постоянно находиться рядом с Волком, за исключением тех кратких промежутков времени, когда он или Мариша просили оставить их наедине. Находясь в те дни у постели полковника, я видел, кто навещал его и кто этого не делал. Я видел, кто хорошо чувствовал себя в его присутствии и искренне радовался предстоящему возвращению, как Драгуны-ветераны, а кто, судя по всему, замышлял что-то недоброе. Я видел также, что и от глаз Волка это не укрылось, при этом, однако, он оставался любезен и доброжелателен ко всем без исключения посетителям.
Время утренних визитов миновало уже наполовину, а я стоял у постели полковника, рапортуя о неотложных делах, когда вдруг на пороге возник Маккензи. Деловые обсуждения были тут же отодвинуты в сторону, и молодой Волк с большой нежностью приветствовал своего родителя. Я стоял, остановленный на полуслове: рапорт мог и подождать.
Маккензи с отцом находились в тесных дружеских отношениях, как и остальные члены семьи. И все же один вид воинов столь разных возрастных категорий, проявляющих огромную нежность друг к другу, в то время казался мне странным. Их можно было принять за сибов. Сначала Маккензи узнал о состоянии здоровья отца, расцеловал и обнял Катерину и Шауну – жену и дочь, – а затем приветствовал приемную мать и сводных братьев и сестер.
– А где же Алпин? – спросил Маккензи.
– Он сказал, что сегодня на дежурстве. – Обычно открытое и спокойное лицо Катерины омрачилось. Я видел списки нарядов и понял, что она скрывает действительное положение дел: сын Маккензи не мог быть в это утро на дежурстве. Все боевые роботы его звена со вчерашнего дня проходили техосмотр.
Маккензи на мгновение нахмурился, затем с улыбкой повернулся к отцу:
– Папа, даже в кровати ты не даешь Драгунам покоя. Я считаю, что мне не было необходимости лететь сюда сломя голову. Ты и так контролируешь ситуацию. Может, не так плохо для Драгун, что на тебя напали.
– Не смешно, Мак, – заметила Мариша.
– Извини.
На секунду повисло молчание. Чувствуя себя явнолишним, я собирался уже уйти, но Волк остановил меня.
– Куда ты собрался, Брайен?
– Я подумал...
– Думаешь, тебя ждут послабления по службе только потому, что этот хулиган вернулся домой? Едва ли.
– Хотя тут что-то было, – вспомнил Маккензи. – Что-то вроде утреннего рапорта.
– Так оно и есть, – подтвердил Волк. – Но это служба. Я думал, ты хочешь еще что-то сказать, Мак.
Маккензи кивнул. Присев на краешек кровати Волка, он произнес:
– Пап, я ознакомился со всеми этими докладами и предложениями. Все они имеют один серьезный недостаток.
– Ну-ну.
– Дело в том, что факты в них не совсем точны.
– Темнишь.
Маккензи вздохнул с досадой.
– Да тут все дело – темное.
– Жизнь – это не только поле боя. – Полковник похлопал сына по плечу. – Ничего, все выяснится понемногу. Начни с самого очевидного.
Маккензи понурил голову. Мариша увела из комнаты свою приемную дочь и внуков. Я хотел последовать за ними, однако слабое движение головы Волка напомнило мне о моих обязанностях. Похоже, Маккензи наконец определил, с чего начать.
– Солдат в том бронекостюме не принадлежал к генетической линии элементалов клана. Это очевидно.
– Подразумеваются источники Внутренней Сферы, – напомнил Джеймс Вульф.
– Но Хэнсон говорит, что нападавший мог быть вольнорожденным и не принадлежать при этом к кровной линии элементалов.
– Стало быть, удачный выбор для бесчестного покушения.
– Папа, я был еще ребенком, когда мы покинули кланы, так что не очень-то понимаю, как это у них там делается. Но что-то тут явно не так. Драгуны давным-давно отошли от клановых традиций. Клановцы могут считать нас бандитами, но сами не имеют никакого отношения к наемным убийцам. Вряд ли здесь игра стоила бы свеч.
Я лично еще меньше был знаком с клановыми традициями, однако согласился с этим предположением Маккензи. Хотя мне было известно, что есть люди, которые придерживаются иного мнения. И, что являлось зловещим предзнаменованием, многие из них были недавно приняты в Драгуны из числа пленных и наемников. Казалось, даже вчерашние воины клана, убежденные в том, что Драгуны запятнали или даже предали наследие кланов, не верили в полный разрыв Драгун с клановым сообществом. Многие из них поддерживали версию, что элементал был послан от одного из кланов.
Маккензи покачал головой:
– Скафандр вышел из рук теха клана.
– Хорошо, что он не умел им пользоваться как следует, – заметил Волк.
– Да, это просто здорово.
– И?
– Именно поэтому я не думаю, что убийца имеет отношение к клану.
– Согласен.
– Значит, ты знаешь, кто подослал его?
– Нет. А какое это имеет значение?
– Единство! Да! – Маккензи вскочил. -г Им просто надо дать урок.
– В свое время. Надо прежде как следует узнать учащегося, а потом заниматься всем классом. – Волк лукаво улыбнулся. – Мне торопиться некуда.
