Сергей Джевага - Охота на хранителей
Майор что-то жарко доказывал, рычал как медведь и размахивал руками. Лицо напоминало переспевший помидор. Красное, в мелких бисеринках пота. Синяки почти сошли — похоже, волхв смиловался и полечил временного соратника. Лишь нос по-прежнему заклеен пластырем. С Даниловым спорили волхв и Вадим. Говорили тихо, уверенно и веско. Друга не рассмотреть, выделялся на фоне огня темным силуэтом. Но даже так становилось видно, что не намного меньше того же Алексея Григорьевича. А в плечах даже шире… Велимир и ведьма стояли чуть поодаль. Соня отмалчивалась, беспокойно поглядывала на костер, небо.
Услышав звуки шагов, разом умолкли и подслеповато всмотрелись в темноту. А майор даже потянулся к пистолету. Но волхв остановил жестом. Улыбнулся и пошел навстречу, открыл рот для приветственных слов. Я нахмурился, отмахнулся. Положил лук с колчаном у крыльца, повернулся. Посмотрел в глаза старику, решительно произнес:
— Вылетаем сейчас же!
Старик около минуты всматривался в мое лицо. Косматые брови сошлись на переносице, взор потемнел. Велимир устало вздохнул, прищурился на зарево костра. Голос показался низким и неестественно шелестящим, грозным и чужим:
— Так тому и быть. Ты выбрал.
* * *Небо понемногу светлело. Там, где еще полчаса назад царила густая тьма, теперь поселилась серая дымка. Звезды тускнели, тухли одна за другой. У самого горизонта появилась алая полоса. Стала шире, превратилась в розоватое зарево. Одинокие лучи пробивались сквозь плотную ширму земли. Наступали и гнали темноту прочь. Сначала несмело, а затем увереннее. Высокие многоэтажные дома еще тонули в густых сумерках. Но на тех окнах, что смотрели на восток, уже играли светлые блики. Улицы пустовали. Автомобили и автобусы дремали на стоянках, ждали водителей. И лишь легкий прохладный ветерок гулял по тротуарам, проезжей части, носил пыль и мусор. Но то и дело затихал, словно боялся, что несмелым шорохом разбудит людей. Город казался вымершим. Но пройдет один-единственный час и улицы наводняться машинами, людьми и животными. Проснуться голуби и дворовые псы, радостный солнечный свет хлынет с неба. Появятся цвета и звуки, запахи. И один из многочисленных человеческих муравейников обретет новую жизнь.
Встретить в такое время прохожего — равно, что посреди сибирской тайги узреть жирафа. Те, кому надо идти на работу досыпают последние часы. Или же с сонным видом прихлебывают кофе на кухнях. Припозднившиеся гуляки только-только донесли головы до подушек и провалились в забытье. Единственное время, когда в городе спят все без исключения — короткий промежуток между тремя и четырьмя часами утра. Но как известно, из каждого правила есть исключения — тот самый жираф среди вечной мерзлоты.
В гулкой тишине улиц слышались отчетливые шаги. Неторопливые и мягкие, шаркающие. Судя по звукам, человек шел на заплетающихся ногах, часто спотыкался. Иногда переходил на бег, но сразу останавливался. Слышалось хриплое надрывное дыхание, невнятное бормотание. И вновь шаги…
Из-за поворота показался силуэт. Смазанный и безликий, похожий на тень. На минуту растворился в густых сумерках, что царили между двумя девятиэтажками. Но у ближайшего столба возник вновь.
Стало видно, что представлял собой ранний прохожий. Молодой темноволосый парень. Среднего роста и телосложения, одетый в клетчатую рубашку с короткими рукавами, джинсы и кроссовки. Лицо неизвестного выделялось болезненной бледностью. По лбу и щекам стекали крупные градины пота. Парень дико вращал глазами, то и дело вздрагивал, пугливо вертел головой. Дышал тяжело, с хрипами и клокотанием. Пошатывался, хватался за грудь. Пыль и пятна грязи на одежде, загнанный вид могли говорить лишь об одном — парень от кого-то долго и упорно убегал.
У столба силы окончательно оставили молодого человека. Споткнулся, нелепо взмахнул руками и рухнул на колени. Уронил голову на грудь и несколько минут сидел неподвижно, тупо смотрел на асфальт. Спина мелко подрагивала, с подбородка падали мутные капельки пота. Но постепенно дыхание неизвестного уровнялось. Мертвенная бледность сошла с лица, сменилась легким румянцем.
В глазах парня плескался суеверный ужас, лицо кривилось в гримасе страха. Видно: пытается совладать с собой. Дышал глубоко, стискивал губы и сжимал кулаки. Но едва слышал легчайший шорох, сразу вздрагивал, искал взглядом опасность.
Утренние сумерки глушили звуки, сонно колыхались между домов. Верхушки зданий озарило первыми лучами восходящего солнца. Но внизу еще царила тьма. Окна оставались темными и матовыми, словно грязные лужи затянутые коркой льда. Спокойствие и тишина заливали город топленым молоком. Невдалеке несмело пропищала проснувшаяся синица. Дальше по улице ритмично мигал желтый глаз светофора. Свет редких фонарей постепенно становился более призрачным. Звезды практически пропали с неба. Проявились узкие перьевые облака. Чуть розоватые, воздушные и будто нарисованные смелым росчерком кисти художника… Ветер усилился, носил волны пыли, перекатывал с места на место бумажки, пластиковые стаканчики и прочий мусор.
Безумство и страх в глазах парня сменились блеском мысли. Молодой человек немного успокоился, пришел в себя. Еще раз пристально изучил улицу позади. Но не заметив ничего подозрительного, начал подниматься на ноги. В мертвенной тишине улицы раздался легкий шелест. Парень резко развернулся. Попытался пронзить взглядом темноту. Глаза стали круглыми от страха, по щеке поползла капелька пота. Молодой человек присел и попятился. Вздрагивал, скрипел зубами.
Метрах в пятидесяти почудилось движение. Тусклый проблеск металла, быстрая тень. Шорох и опять глубокая тишина. Серые сумерки и мигание светофора вдалеке… Все произошло настолько быстро, что у каждого возникли бы сомнения — а не показалось ли? Но парень не колебался. Он знал нечто такое, что заставило действовать без промедления и долгих раздумий.
То, что произошло в следующий момент вряд ли можно назвать нормальным. Или привычным. Скорее фантастическим, сказочным, необычным. Любой обыватель упал бы в обморок. А очнувшись, отправился в больницу — подлечить нервишки… Лицо молодого человека исказила гримаса боли и страданий. Кожа побледнела еще больше и стала почти прозрачной, а глаза полыхнули ярким голубым пламенем. Парень зашипел как змея, отпрыгнул назад и выставил руку. Тишину разорвал низкий рокот и визг. Покрытие дороги пошло сеткой трещин. Из-под асфальта ударили сотни тончайших струек воды смешанных с воздухом. Громыхнуло. Полетели обломки, мелкий щебень. Земля просела и застонала, к небу рванулся толстый столб камней, железа и кипящей воды. Окна окрестных домов не выдержали удара воздушной волны, со звоном вылетели. Плотные клубы белесого пара хлынули вширь. В бурлящем тумане показалась измятая и словно пожеванная машина, сломанный пополам столб с обрывками проводов. К общему шуму прибавился вой автомобильной сигнализации, крики сонных людей.
Парень не стал дожидаться развязки. Развернулся и бросился бежать. Но едва преодолел десяток шагов, откуда-то с крыши ударил яркий луч солнечного света. Попал в грудь, сжег рубашку и отбросил молодого человека назад. Парень вскрикнул, перекатился по земле и поспешно сбил пламя. Зарычал от злости и указал раскрытой ладонью на крышу. Пять струек воды с визгом полоснули по бетонным плитам. Взвился пар, полетели осколки. Но из дымного облака тут же ответили сгустком солнечного света. Золотистый комок ударил подобно огромному кулаку. Там, где секунду назад сидел парень, взвихрилось пламя. Яркая белая вспышка озарила дома, изгнала тьму из подворотен и отразилась в еще целых стеклах. А через секунду свет потух, и языки пламени опали.
В сумерках тускло блеснул металл, почудилось движение. С крыши дома спрыгнула гибкая тень. Слилась с чернотой у фундамента. Но тут же отделилась, обрела человечески очертания. Сероватый свет отразился от металла кольчуги, латных перчаток и маски. Горячий ветер растрепал длинные желтоватые волосы. Высокий и худощавый, странно одетый мужчина быстро подошел к глубокой дымящейся воронке. Присел на корточки и презрительно хмыкнул.
На дне впадины без чувств лежал тот самый молодой парень. Лицо еще бледнее, чем прежде. Рот приоткрыт в испуганном крике. Взгляд бессмысленный и блуждающий, зрачки очень широкие. Одежда превратилась в обгоревшие лохмотья, тело в золе и грязи. Рядом танцевали маленькие язычки пламени, сухо потрескивали раскаленные камни.
Дэвид по прозвищу Дикарь внимательно осмотрел мага. В желтых тигриных глазах промелькнуло удовлетворение. Повезло. Стрела и Сфера Света попали точно в цель, оглушили. Иного, даже самого сильного колдуна заклинание обратило бы в горстку праха. Но маг выдержал удар, лишь потерял сознание. Как раз вовремя. Еще б несколько секунд и плети прорезали бетон, достали волшебника… Подумать только вода напополам с воздухом и частицами пыли. Фактически — гидроабразивные резаки, посильнее лазера. Логично, Тотем Водолея подразумевает дождик и ветер… в общем да, повезло.
