Олег Кулагин - Русская кровь
– Не парься, чувак, – сказал Змей, – Сегодня у нас распродажа.
А Егор промолчал, только яростно зыркнул.
В общем, разговор не складывался. Пора, и правда, уматывать. Я положил стодолларовую бумажку на поваленное дерево.
– Засунь себе в жопу! – посоветовал Егор.
Кириллович растерянно моргнул.
Не везёт ему с бойцами Сопротивления.
Сначала на контуженного нарвался. Теперь вот эти двое…
– Змей, – сказал Егор, – принеси куртку и пять банок тушёнки.
Детина скрылся в люке. Загремел чем-то внутри схрона. Кириллович шевельнулся, будто пробуждаясь, и вздохнул:
– Плевать вам на людей. Только за себя боитесь.
Егор поморщился, как от зубной боли:
– Откуда вы, храбрые, взялись, а? Где три года назад были, когда наши колонны с воздуха жгли? Небось митинговали, требовали мира с «цивилизованным сообществом»? Вот и получайте то, что хотели!
– Да, – пробормотал Кириллович, – Наверное мы это заслужили… Мы все.
– Перестаньте, – вмешался я.
Из нас четверых я помню меньше остальных. Но в главном уверен: если будем друг друга ненавидеть– выиграют лишь «оборонщики» и их хозяева.
Опять появился Змей. На плече у него висел «ганс», куртка и потёртый вещмешок с консервами. В руке – початая бутылка виски и четыре пластмассовых стаканчика.
– За встречу? – предложил он.
Я кивнул.
А Кириллович отвернулся:
– Пить с вами не буду.
– Зря, уважаемый, – вздохнул Змей, – Товар качественный. Натуральная Шотландия.
Детина разлил по стаканчикам.
Чокаться не стали. Я глотнул. Огненная влага прошла по языку, заструилась внутрь… Хорошее виски. Когда-то я пил такое. Уверен.
– Спасибо, – аккуратно поставил пустой стаканчик. Взял у Змея вещмешок, куртку и отдал Кириллычу.
– Не поминайте лихом.
– И вы, – сказал Егор.
Раскисшая земля ползёт под ногами. Даже по некрутому склону спускаться тяжело, особенно Кириллычу. А ещё – чувствую спиной неприятный холодок. От направленных в спину взглядов.
Конечно, сейчас мы – отличные мишени. Медленные, неуклюжие… И останемся такими ещё метров пятьдесят.
Интересно, думает ли Егор об этом?
Одна длинная очередь запросто может решить всю проблему. И в сытой, налаженной жизни не будет опасных зигзагов…
Fuck!
Кириллович поскользнулся и чуть не упал в грязь. Я едва успел подставить ему плечо. Руки мои заняты. В правой – «ганс», а в левой – граната. Старику тяжело балансировать с вещмешком. Но мне нужна свобода движений…
Позади – какой-то едва уловимый звук.
Я рывком оборачиваюсь.
В ладони Егора – портативная радиостанция. Он прижимает её к уху. И смотрит в мою сторону. Но будто не видит. Змей сидит с приклеенной полуулыбкой. «Ганс» в его руках неподвижен. Словно безобидная игрушка.
Лицо Егора как-то меняется. Даже на расстоянии, через его шапочку-маску я это чувствую. И замираю в ожидании.
– Да, понял, – бормочет Егор, – Сделаю, что смогу.
Он опускает рацию. Я опять чувствую его пристальный взгляд. Осязаемо, физически тяжелый…
Это неприятно. Но, я не отвожу глаз. Мой палец отдыхает на спусковом крючке.
Ну, давай! Попытайся меня опередить. И кончим эту дурацкую игру в гляделки!
– Денис, сколько вы убили «оборонщиков»?
Я улыбаюсь.
Тебе интересно? Да, это не тыловые службы «шерстить».
– Человек пять. Может больше.
– И всё?
– Какая разница? Никакого «навара» – ни цента. Так, что можешь не завидовать…
– Дурак! – кривится он, – Молодой и безмозглый.
– Конечно. Кто ж ещё так рискует? Задаром?
Губы Егора белеют от ярости:
– Я должен знать, что вы натворили!
– Мелочь, – пожимаю плечами, – Пара взорванных машин. Ещё один вертолёт… случайно упал.
– Идиоты, – качает он головой, – Несчастные придурки…
Кириллович удивлённо шепчет:
– Но ведь машины – не ты? И вертолёт…
– Вертолёт – я, – раздраженно отмахиваюсь.
Егор опять замолкает. Сверлит меня взглядом. И наконец, озвучивает, будто через силу:
– Они окружили Устюгино. Сгоняют людей к зданию школы. Двоих уже застрелили прямо на улице…
Я кусаю губу. Ни говорю ни слова. А Кириллович вздрагивает:
– Вы ничего не сделаете? Так и будете сидеть?
– Что я могу? – глухо выдавливает Егор.
– Собирайте отряд!
Он непонимающе изучает Кирилловича. Будто пытается уловить смысл сказанного. И вдруг начинает трястись от смеха.
– Псих, – злится старик.
– Нет, я нормальный, – бормочет Егор и усмешка его тает, – Девятнадцать человек, – говорит он, глядя в пространство, – Столько у меня было. За полгода в живых остались только мы со Змеем.
Глава 2
В лесу пахло хвоей и прелыми листьями. А ещё – тысячи ароматов, которые не передать словами. Казалось, что сам воздух имеет вкус. Что его можно пить, как хмельную настойку.
Странно. Некоторые вещи не замечаешь. Воспринимаешь, как данность. Но наступает время и тебя будто волной окатывает. Ты начинаешь чувствовать. Небо, землю. Мир вокруг – краски, звуки и запахи… Ты будто растворяешься во всём этом. И дорожишь каждым отпущенным мгновеньем.
«Скоро осень», – подумал я. И представил, как хорошо будет в сентябре, когда золотые «кораблики» закружатся в воздухе…
Успею я их увидеть?
Голос Егора звучал рядом. И рациональная часть моего сознания продолжала фиксировать факты.
– … вертолёты?
– Нет, – качнул он головой, – «Вертушек» не было. Три бэтээра, четыре грузовика…
Я присел на ствол поваленного дерева. Наконец-то вставил чеку на место и сунул гранату в карман.
Обстановка более менее ясная. Около сотни «оборонщиков» утром окружили деревню. Отрезали её от леса. Кое-кто из жителей успел бежать. Остальных сгоняют к центру села.
Вертолётов нет. Значит, «миротворцы» решили не пачкаться. Туземные подонки вполне справятся сами.
– А если хотят только припугнуть? – без особой надежды предположил Кириллович.
– Нет. Шутки кончились, – вздохнул Змей, – Вы их здорово пощипали… И Виталика они не простят.
– То есть… ничего нельзя сделать?
– Можно, – сухо ответил Змей, – Погибнуть.
– Никаких шансов? – пробормотал старик.
– Мы – не супермены, – хмуро повторил Егор, – Нас только двое.
– Трое, – уточнил я.
Он поднял на меня удивлённые глаза. А Змей неуверенно хмыкнул.
Решение я принял ещё минут десять назад.
Егор содрал с головы шапочку-маску. Он оказался средних лет. Волевой чисто выбритый подбородок. Короткий ёжик волос. На висках – седина. И глубокие морщины у глаз. Их я и раньше видел. Но сейчас они сложились в новый узор. Его зрачки осветились интересом:
– Ты где служил, Денис?
– Неважно.
– Спецназ? А я ракетные установки охранял. Пока в Москву не перевели…
Я поморщился. Беседовать будем потом.
– С кем ты говорил по рации?
– Имеется у меня человечек.
– Ему можно верить?
– Как себе…
Мы прошли по лесу километра три.
Машина, лёгкая модификация «хаммера», была на месте – там, где её и оставили. В неприметной лощинке, аккуратно укрытая маскировочной сетью и забросанная сухими листьями. А главное – с полным баком дизельного топлива.
Егор всегда заливал его дополна, когда возвращался с очередного дела. А Змей снабжал машину «сюрпризами» – от непрошеных визитёров. Не особо убойными. Скорее сигнальными.
Вот и сейчас он убрал свою «штучку». Кивнул:
– Готово.
Мы сняли откидной верх. Дождь – не главная проблема. Забрались внутрь и Егор вывел «хаммер» из лощины. Дороги здесь не было и в помине. Лишь след от колёс. Капитан уверенно выбирал путь по только ему известным приметам.
«Хаммер» идёт легко. Хотя загружен капитально. Кроме нас четверых – оружия и боеприпасов под завязку. Всё это добро мы едва доволокли от схрона.
– Хорошая машина, – похвалил Кириллович. Сейчас он сидел впереди, рядом с Егором.
– Движок, как от стандартной модели, – прокомментировал я, – А вес снижен почти на восемьсот кило.
Старик промычал что-то неопределённое. Кажется, удивлялся моим знаниям.
Мне так и не удалось отговорить профессора МГУ. Три + один – боевая группа особого назначения. Военно-исторического…
Что ж… Кириллович имеет право. А для нас теперь каждый представляет ценность.
Я покосился на Змея, сидевшего в обнимку с пулемётом М-60. Детина по-прежнему щеголял в шапочке-маске.
– Не доверяешь? – спросил я.
Он пожал плечами. И сдёрнул шапочку.
Змей оказался мулатом.
То есть, кожа была просто смуглая. Будто парень месяц валялся на морских пляжах. А черты лица… Блин! Он явно смахивал на одну из голливудских звёзд.
– Слушай, а ты… красавец! – восхитился я.
– Хочешь в ухо? – мягко уточнил он.
Да. С его внешностью маску лучше вообще не снимать. В этих краях – уж больно приметный…
Я улыбнулся:
– С такими данными – не по лесам бегать, а в Штатах – карьеру делать.
