Сергей Волков - Пасынок судьбы. Искатели
Других вариантов у нас все равно не было – снова лезть в воду нам решительно не хотелось!
Я подсадил искателя, и Борис проворно вкарабкался мне на плечи, пытаясь руками ухватиться за какую-нибудь выемку.
– Поднимай выше! – прохрипел он, переступая ногами. Я уперся ладонями ему в подошвы, поднатужился… и вытолкнул Бориса на верх!
– Порядок! – донеслось до меня: – Я уже на набережной! Попробуй закинуть мне свое пальто!
Я стянул мокрое, тяжелой, жутко грязной пальто с плеч, и с третьей попытки забросил его наверх.
– Давай, Серега! – крикнул Борис: – Хватайся!
Высунувшись из стока почти целиком, я изо всех сил потянулся и намертво вцепился в болтающееся, мокрое одеяние. Борис поднатужился, и вскоре мы уже бежали вдоль набережной Яузы, пытаясь согреться, и на ходу обсуждали, что делать дальше.
– В таком виде ни в метро, ни в такси, ни куда! – синими губами с трудом бормотал Борис, на бегу выжимая куртку.
– С-слуш-шай! – стуча зубами, сказал я ему: – Д-до м-меня от-т с-сюда ч-час с н-небольш-шим п-пешк-ком! П-побеж-жали!
И мы побежали.
* * *Мы неслись, как угорелые, не обращая внимания на удивленные взгляды людей, перебегали улицы под носом у отчаянно тормозящих автомобилей, срезали, ныряя во дворы, с одной только мыслью – спастись от холода!
Постепенно одежда начала парить, нагреваясь от тепла наших тел. На улице было довольно холодно, но я благодарил Бога, что мы не попали в подобную передрягу зимой – мы бы просто замерзли, и если не насмерть, то воспаление легких было бы нам точно обеспечено!
Стемнело, когда, измотанные, уставшие до крайности, мы добежали до моего дома!
Скинув прямо в прихожей мокрую одежду, я отправил Бориса в душ, а сам, кое-как смыв на кухне мерзкую подземную грязь с рук, полез в тумбочку – за чистой одеждой.
Минут через двадцать, распаренные чаем с малиной, облаченные в свитера и шерстенные носки, мы блаженствовали в комнате, рассевшись по кроватям.
– Хорошо все то, что хорошо кончается! Сейчас бы еще сто грамм, для сугреву! – рассуждал Борис, прихлебывая из чашки чаек. Мы уже связались к тому времени с Паганелем, выяснилось, что все в порядке – археолог обманул погоню, и даже потратил несколько часов на наши поиски! Мы договорились, что ближе к девяти, когда просохнет одежда, приедем к нему ужинать, а заодно обсудим, что делать дальше.
– Если бы мы были чуть-чуть поосторожнее!.. – проговорил я, зевая: – Нам бы не пришлось столько плюхаться по этой мерзкой жиже!
– Если бы мы были чуть-чуть поосторожнее, мы бы вообще не занялись этим делом! – ответил Борис, вставая: – Ладно, хватит балдеть, у тебя есть утюг?
* * *У Паганеля нас, как и было обещано, ждал роскошный ужин!
После еды мы традиционно прошли в кабинет хозяина – покурить, и обсудить создавшееся положение.
– Я думаю, на базу нам все же придется наведаться! – сказал Паганель, выпуская из своей трубки кольца синеватого дыма.
Мы с Борисом дружно запротестовали – лезть еще раз в мрачные катакомбы нам решительно не хотелось.
– Вряд ли Судаков появлялся там! – сказал я, поудобнее устраиваясь в мягком кресле: – Если эти малахольные так кидаются на всех, кто их тревожит, я буду молить Бога, что бы они утопили Судакова в той вонючей луже, куда загнали нас!
– Кстати! – оживился Борис: – А что это за секта такая?
Паганель задумался:
– Я думаю, это сатанисты! Перевернутый крест, оргии голышом – очень похоже! Да и агрессивны они сверх меры! Наверняка, какие-нибудь последователи Черного мессии! Хорошо, что мы остались целы и невредимы. Я думаю, вы правы – проверить базу мы всегда успеем! Тогда у нас только одна зацепка – тайник, про который рассказала Косицына!
– Решено! – хлопнул себя по колену Борис: – Завтра едем искать тайник! Он, к счастью, не под землей!
Глава седьмая
«… Долго еще пробирались Шестаков, Грищенко и Володя сквозь дыры в дощатых заборах, пока не дошли до облезлого двухэтажного дома с каменной подворотней.
Это и была „малина“ Сашки Червня!..»
А. Казачинский…Выйдя из автобуса и протопав пешком по обочине с полкилометра, мы остановились на краю Минского шоссе. Сзади гудели проносящиеся машины, слева сквозь мутную пелену угадывался силуэт здания Университета, а прямо перед нами в серой сетке дождя раскинулся громадный овраг, скорее даже долина, километра полтора в попереченке, уходящая вдали в сплошной туман. По ее краям возвышались размазанные силуэты городских многоэтажек, сама же долина, поросшая американскими кленами, ивами и кустарником, не имела ни дорог, ни построек. По ее дну змеилась река, узкий мутный поток, несущий осенние листья и всякий мусор.
– Ни когда не думал, что почти в центре Москвы есть такая дикая местность! – Борис зябко поежился, пряча лицо в поднятый воротник своей куртки, в которую он с несказанным восторгом облачился вчера, на квартире у Паганеля после нашего с ним возвращения из подземелий, гордо заявив, что: «…сбрасывает ненавистные лохмотья!».
Я закурил, спрятав сигарету в кулаке, Паганель протер очки, и мы гуськом стали спускаться по скользкой глинистой тропинке вниз, к речке.
Прошло примерно минут двадцать. Время от времени Паганель сверялся с картой, упрятанной в планшет, чтобы не промокла. Наконец он объявил:
– По-моему, это здесь! Лена говорила, что тут должна быть громадная ива, очень старая, с растрескавшимся стволом. За пять лет ива могла упасть от ветра, и если это так, то вон из воды торчат ее останки!
– Ага! – злорадно оскалился Борис: – А вон, десять метров дальше, чьи останки торчат? А там? А сзади?
В самом деле, ив вдоль реки было предостаточно, в том числе и очень старых.
Паганель с высоты своего роста уничижительно поглядел на Бориса:
– Боря, вы скептик! Как хотите, а я похожу тут с лозой!
Следующие полчаса мы занимались тем, что лазили по кустам в стороне от реки. Причем Паганель шел, закрыв глаза, со своим прутиком, а мы с Борисом расчищали ему дорогу, отводя мокрые осклизшие ветви. Наконец, лозоходец открыл глаза и сообщил, что пора перекурить.
– Ни хрена мы тут не найдем! – повторил свою вчерашнюю фразу Борис, сплюнул на раскисшие желтые листья, и продолжил: – Может, ну его, а? Смешно же, в самом деле! Взрослые люди, а занимаемся ерундой! Самого Судакова надо искать, а не его мифические тайники!
Паганель пыхнул трубкой, молча упер прутик в центр ладоней и решительно зашагал в кусты. Я посмотрел ему в след:
– Борь, а ты вообще-то веришь в эту… биоэнергетику?
– Да верить-то я верю! Но нельзя же искать незнамо что незнамо где!
Я пожал плечами:
– А по-моему это все бред сивой кобылы! Айда, заберем Паганеля и пошли отсюда – мне тут не нравится!
Борис поковырял носком ботинка прелые мокрые листья на тропинке, и ответил:
– Серега! Я-то с тобой согласен, но Паганель… Он же упрямый, черт! Придется ждать, пока его научное любопытство не будет удовлетворено!
И тут из кустов раздался крик Паганеля:
– Нашел!
Мы с Борисом уставились друг на друга:
– Не может быть!
Паганель стоял над кучей прелых листьев, из-под которых виднелась квадратная железная крышка люка с квадратной скобой. Мы отгребли листья, Борис ухватился за скобу – но не тут-то было! Крышка словно приросла к земле! После попыток открыть ее вдвоем, а затем и втроем выяснилось, что люк заперт. Нашлась и замочная скважина, прикрытая ржавой металлической пластинкой. Борис достал из сумки инструменты, присел на корточки над люком, Паганель неуклюже пристроился рядом. Искатели долго ковырялись в замке, а я бродил вокруг, оглядывая окрестности.
Наконец Борис вскочил и с досадой саданул по скобе ногой:
– З-зараза! Лом бы сюда! Или хотя бы монтажку!
Паганель выпрямился во весь рост и уныло поддержал Бориса:
– Грамм пятьдесят тротила не помешали бы!
Потоптавшись вокруг тайника еще минут пять, мы наконец решили выбираться из этого оврага. Люк замаскировали листьями, привели в порядок полянку вокруг, Борис собрал свои инструменты, и мы двинулись в сторону Раменок. Дождь сменился мелкой моросью, все основательно промокли, я непроизвольно вздрагивал, когда холодные капли с веток попадали за шиворот.
Мы прошагали уже очень прилично, углубившись в долину, и силуэты далеких зданий приблизились и стали более четкими. Неожиданно путь нам преградил какой-то широкий извилистый ручей с топкими берегами, впадавший в Сетунь. Пришлось обходить его, отклоняясь влево. Борис, раздраженный погодой, а более всего неудачей с люком, матерился, попадая ногами в лужи. Пагнель невозмутимо шагал первым, изредка сверяясь с картой.
– Твою мать! – Борис в очередной раз поскользнулся в жидкой глине: – Когда наконец кончаться эти долбанные джунгли?
Паганель отвечал, что во всем нужно искать положительные стороны: во-первых, еще Ницше говорил, что «все, что меня не убивает, делает меня сильнее», во-вторых, отсутствие результата – тоже результат, а в третьих, чудесная прогулка по столь живописным местам пойдет всем на пользу.
![Татьяна Зингер - Неудавшаяся история [СИ]](/uploads/posts/books/145167/145167.jpg)
