Роман Куликов - Штык
Штык с трудом отвел глаза от завораживающего зрелища и тронул Буля за плечо:
— Уходим.
— Не, от этих далеко не уйдешь, — тоном знатока сказал Буль. — Это ж волки. Встанут на след и в два счета догонят. Помочь надо этой обезьяне. У меня глушак — они даже не поймут, откуда им попало.
Дела у Буля следовали за словами с пугающей легкостью: через мгновение он уже целился из автомата в сторону собак.
— Я сейчас тебе помогу, — угрожающе сказал Штык, оттаскивая воинственного генерала за шиворот назад. — Такого пендаля получишь в качестве помощи, что Периметр на «сверхзвуке» пересечешь. Пускай они разбираются между собой, а победитель потом празднует победу. Наше дело сбежать как можно дальше. И знаешь что? Гони-ка мой автомат обратно.
Буль нехотя протянул короткий автомат командиру и забрал свой.
Обратно возвращались практически бегом. Хомяк, заметив их издалека, вдруг заметался, сделал неловкую попытку залечь за рюкзаком, судорожно поднялся и в итоге замер, широко расставив ноги, по привычке уперев приклад автомата в живот.
— Хоть бы с предохранителя снял, дубина, — бросил ему Штык, подхватывая свой рюкзак.
Шум схватки монстра с мутировавшими собаками стал значительно тише. Это слегка успокаивало. Оставалось выбрать направление движения.
Назад и вперед идти смысла не было, поэтому, немного поколебавшись, Штык решил двигаться направо. Он отправил Хомяка вперед, следом пустил Буля, а сам извлек нож и засек направление по компасу. Попытка облегчить себе жизнь не удалась. Настало время попытаться выйти из Зоны, просто постоянно двигаясь в одном и том же направлении.
Вскоре впереди появилось два холма с неглубокой лощиной меж покатых вершин. Буль сперва нацелился пройти по дну лощины, но вскоре вынужден был подниматься о склону правого холма, стараясь обойти что-то колющее и леденящее кишки. Сколько Штык ни вглядывался, ничего подозрительного так и не увидел. И Хомяк сказал, что ничего не чувствует. Но Буль только краснел лицом и, обливаясь потом, карабкался наверх.
С вершины холма открылся неожиданно обширный вид на огромный кусок леса, лежащий несколько ниже и потому просматриваемый на несколько километров. Отсюда, с господствующей высоты, хорошо просматривались многочисленные, прихотливо изогнутые поляны, словно острова, беспорядочно натыканные в лесном море.
Какое-то слабое движение вдалеке привлекло внимание Штыка. Он постоял немного, вглядываясь, и вдруг присел на корточки:
— Вниз! Буль, Хомяк, сидеть!
— Товарищ генерал, что вы нами, как собаками, командуете? — укоризненно сказал Хомяк.
— Вниз, я сказал!
«Солдаты» неохотно подчинились.
— Эх, бинокль бы сейчас, — сказал Штык, до боли в глазах всматриваясь туда, где через поляну медленно двигалась цепочка людей в камуфляжной форме военных сталкеров. — Я не знаю, где мы оказались, но наши преследователи идут параллельным курсом, причем в другую сторону. И это очень хорошо. Буль, давай потихоньку вперед. И забирай вправо, чтоб уж совсем в противоположную сторону нам не уходить.
Генералы, вытянув шеи, смотрели на погоню.
— Буль!
«Ефрейтор» без звука повернулся и начал спускаться с другого склона холма. Остальные осторожно шли следом.
15
За следующие три часа они сумели дважды пройти между близко расположенными аномалиями, не меньше полукилометра отшагали по огромной выгоревшей просеке, минут двадцать блуждали в густом шипастом кустарнике, выросшем замысловатыми линиями, образующими природный лабиринт, и наконец вышли к берегу неширокого ручья.
— Даже если волки встанут на след, мой генерал, — сказал Буль, без разрешения сбрасывая рюкзак, — нас они найдут еще не скоро. Давайте хоть умоемся. А то и перекусим.
— Хорошо, — подумав согласился Штык. — Отдыхаем полчаса.
Буль издал радостный вопль, бросил автомат и направился к воде. Хомяк аккуратно опустил рюкзак на землю и уселся на него сверху. Штык осторожно пошел вслед за Булем, опасаясь, что в густой траве на другой стороне ручья могут случайно оказаться какие-нибудь хищники.
Сквозь прозрачную воду ручья было хорошо видно песок и цветные камешки, лениво перебираемые медленным течением.
— Эй, погоди, — сказал Штык, запоздало соображая, что вода в ручье запросто может оказаться чем-нибудь заражена, но Буль уже упал на колени и целиком погрузил голову в ручей.
Штык тяжело вздохнул, вытащил дозиметр-радиометр, поводил им над водой и убрал прибор обратно в карман. Как правильно мерить радиоактивный фон для воды, он все равно толком не знал, а в обычном дежурном режиме никаких особых отклонений устройство не фиксировало.
— Хорошая вода, — радостно сказал Буль выныривая из ручья и начиная наполнять фляги.
«Хорошая вода» обильно стекала с головы ему за шиворот, но он не обращал на это внимания. Закрутил крышки на фляжках, воткнул их в песок позади себя, потом сложил ладони ковшиком и с наслаждением умылся. Это выглядело так заразительно, что Штык, отбросив сомнения, пристроился рядом и вволю напился прохладной, невероятно вкусной воды.
— Генерал Штык! — позвал Хомяк, продолжая сидеть на своем рюкзаке. — Прошу обратить внимание, что правее ефрейтора Буля происходит что-то странное!
Штык посмотрел направо и чуть не подавился. В нескольких метрах от Буля, ниже по течению, на гладкой поверхности воды отчетливо виднелась впадина, словно в ручей сверху опустили глубокую стеклянную тарелку диаметром около метра. Вдоль края «тарелки» вода закручивалась легкими пенными бурунами, а снизу, со дна, что-то поднималось в клубах серого песка, тут же уносимого течением.
Штык схватил Буля за рукав и оттащил от берега, не отрывая взгляда от диковинной водяной ямы.
Спустя буквально несколько секунд на поверхности воды появился черный, гладкий, в желтых пятнышках, камень. Он легко держался на воде, словно забытый кем-то кусок пемзы, и, несмотря на течение, оставался в центре впадины. Вода по краям «тарелки» теперь уже по-настоящему бурлила, словно в котелке над сильным огнем.
В кармане начал отчетливо пощелкивать дозиметр-радиометр, фиксируя незначительное превышение среднечасового показателя радиационного фона. Резкий неприятный запах, похожий на вонь нашатырного спирта, ударил в ноздри, и Штык поспешно отступил еще на несколько шагов. Буль тоже попятился и, споткнувшись, неловко сел на песок.
Пенные буруны тем временем исчезли, края «ямы» сгладились, и едва заметная волна выбросила черный камешек на берег.
— Красивая фиговина, — легкомысленно сказал Буль. — Возьмем?
— Рюкзак свой возьми, — ответил Штык, не отрывая взгляда от странного предмета. — Уходим немедленно.
Хомяк уже забросил свой рюкзак за плечи и, казалось, был готов бежать обратно, навстречу уродливым собакам и неизвестному чудовищу.
— Нам в любом случае надо на ту сторону, — рассудительно сказал Буль. — На этой стороне волки на след если встанут…
— Хомяк, ко мне! — скомандовал Штык. — Давай быстро вдоль берега — ищи безопасный проход на ту сторону!
— Да я вообще ничего такого опасного не чувствую, — неуверенно ответил Хомяк, спустившись к воде.
— Буль, иди к нему. Что там твои кишки говорят?
— Молчат, как рыбы, мой генерал! — доложил Буль, поднимая с песка фляги с водой и запихивая их в рюкзак.
— Тогда по одному на тот берег вон по тем камням. Хомяк — ты первый, Буль — прикрываешь. Я здесь смотрю. Потом Буль переходит — Хомяк прикрывает с той стороны. Потом прикроете меня. Вперед!
Несмотря на то что несколько крупных камней, едва скрытых водой, были размером с хорошую подушку каждый, Хомяк умудрился на одном из них поскользнуться, упал в воду и вымок по пояс. Штык мысленно выругался, глядя, как генерал вместо того, чтобы после этого сразу идти к берегу, снова лезет на камень, но решил, что сейчас лучше не вмешиваться в процесс и не плодить еще больший разброд в голове нерадивого солдата.
— И как это ты умудрился намочить куртку, если там воды-то всего по колено? — взялся на другом берегу распекать «своего солдата» Буль.
— Некогда сейчас дисциплину наводить, — оборвал его Штык. — Мы не знаем, что это было, но оно радиоактивно. Надо быстро убираться отсюда. Две минуты на отжимание, и в дорогу.
— Есть две минуты на отжимание! — обрадовался Буль. — Рядовой Хомяк! Упор лежа принять — Одежду пусть свою отожмет! — с раздражением сказал Штык, опасливо поглядывая на черный предмет, по-прежнему лежащий на песке другого берега. — И главное — обувь в порядок привести. А то собьет ноги — на себе его понесешь.
Лес по ту сторону ручья был каким-то другим. Хотя все та же плотная низкорослая трава заменяла подлесок и все так же то тут, то там среди зарослей лиственных деревьев попадались группы сосен и елей. Но что-то все равно было не так. То ли деревья стали пониже, то ли кора на них потемнее. Складывалось впечатление, что, перебравшись через ручей, они перешли невидимую границу, за которой все выглядело иначе.
