Кира Иларионова - Код Зверя
— Дык мы ж охотники. А он, вестимо, куропаток хорошо стреляет. Вот и прозвали.
1ZD
— А не слишком вы дружелюбны с пришлыми? — угрюмо поинтересовался молчавший до сего момента Ермолов.
Говорливость и излишняя приветливость охотников его немного нервировали. Такое поведение слишком сильно контрастировало с постоянной настороженностью жителей Рая, хотя у тех, защищенных толстыми стенами и надежным гарнизоном, было явно меньше поводов для беспокойства.
— А что, надо бояться? — нарочито насупленно проговорил Ку — ропатыч, но тут же рассмеялся. — Сегодня день хороший. Дождь прошел, скоро грибы пойдут. В лесу вон кого отловили! — мужчина слегка потряс палкой с тушей. — Будет в деревне праздник. Да и Марта предсказывала появление добрых гостей.
— Марта? У вас в деревне есть, как бы правильно сказать… — Николай покрутил в воздухе ладонью, подбирая слова, — своя ведунья?
— Ну, почти, — ответил за напарника Миха. — Марта — это наша деревенская кошка. Старушка от рождения трехглазая, но обладает замечательным даром: когда предчувствует беду — нашествие му — тов там или набег бандюков — забивается в амбар. А если хорошие новости ждут — идет к воротам и, урча, трется о створки.
— Стало быть, сегодня Марта терлась о ворота? — от скептицизма в голосе Ермолова молоко могло свернуться во всей округе.
— Именно так, — гордо ответил бородатый охотник.
Капитан лишь возвел глаза к небу и покачал головой. А впереди
уже выросли стены деревни. Определенно, поселившись на территории старого завода, эти люди хоть и потеряли в комфорте, но существенно выиграли в защите. Высокий бетонный забор, коронованный деревянными надстройками с бойницами, обтянутый колючей проволокой; укрепленные деревом ворота. Более чем внушительные укрепления.
Правда, внутри поселение выглядело не так монументально: старые, еще советского времени, здания рабочих цехов и ангаров облепила поросль новодельных домишек и сараев. Чуть вдали виднелись обтянутые целлофаном колпаки теплиц. По улочками бегала детвора, играясь с собакой. Завидев охотников с добычей, ребятишки кинулись к ним.
— Дядя Миша, дядя Лёша, как охота?
— Ого, Некит, смотри, какая зверюга!
— А можно потрогать?
— Ой, он шевелится!
— А кто это с вами?
— Здрасти!
Детский галдеж мигом прервался, когда вперед степенно и нарочито серьезно вышла девчушка лет восьми. Рожденная уже После, выглядела она вполне нормально. Разве что теплые штанишки ее как‑то странно оттопыривались чуть пониже спины, будто бы малышка что‑то заткнула за пояс. Присмотревшись к остальной ребятне, Ермолов горько вздохнул. У всех детей наблюдались в большей или меньшей степени заметные мутации — у кого‑то лишний пальчик на крохотной ручке, у кого‑то отсутствовала перегородка в носу, у кого‑то уголки глаз набрякли, как при запущенном конъюнктивите. Всех без исключения ребятишек коснулось эхо Последней войны.
Поправив на голове вязаную шапочку, девочка — атаманша кашлянула в кулак, обращая на себя внимание. Явно подсмотренный у кого‑то из взрослых жест потешно смотрелся в исполнении малышки.
— Михаил, — важно произнесла она, обращаясь к бородатому охотнику. — Мама просила, как только вы вернетесь с охоты, прислать вас к ней.
— Спасибо, Машенька, — мужчина потянулся было погладить девочку по голове, но та увернулась и, дав сигнал остальным детям, побежала на самодельную детскую площадку.
— Смотрите какая гордая, — улыбнулся Миха. — Вся в мать. Ладно, Куропатыч, тащи оленя в столовку, а я отведу гостей к Светлане Игоревне.
Они приблизились к старому административному зданию. Бойцы вместе с Виком по просьбе Михаила остались у входа. По словам деревенского охотника, кабинетик у начальницы поселения совсем небольшой, и всех банально не вместил бы. Потому при себе Ермолов оставил только Антона.
Внутри здание было хоть и чистенькое, но серьезно обшарпанное. Видно, что его старательно латали, но время сильнее человеческих усилий. Оставив гостей у двери, Миха вначале сам зашел к начальнице. Буквально через пять минут, наполненных грозными криками и нерешительным блеяньем, он вылетел из помещения.
— В общем, Светлана Игоревна просит вас к себе. А я того, пойду, — неловко попрощавшись, мужчина ретировался.
Кабинет и вправду оказался совсем небольшим. Старенький стол, пара стульев перед ним, окно да стеллаж с бумагами — вот и все убранство. Печально и скучно, если не сказать убого. Зато хозяйка помещения производила впечатление ровно противоположное. Она сидела за столом ровно, будто в спину ей вставили металлический шест. Коротко стриженные пшеничные волосы едва касались небольших ушек. Прямой, без намека на горбинку, нос, узковатые губы. Взгляд голубых глаз — колкий, буквально прожигающий насквозь. Как только Ермолов с прапорщиком вошли, она тут же встала, вышла из‑за стола и протянула руку для приветствия. Совсем по — мужски. Тонкая, мозолистая рука ее сжимала ладонь капитана крепко, уверенно. Ростом она оказалась гораздо выше среднего, а застиранный мастеровой комбез не скрывал хоть и поджарую, но вполне женственную фигуру.
— Светлана Игоревна, очень приятно, — а вот голос у нее был мягкий, пусть и низковатый.
— Капитан Алексей Ермолов, а со мной — старший прапорщик Антон Чугунов. Взаимно.
— Мне уже доложили, — она вернулась за стол и махнула на стулья: — Присаживайтесь. Разговор долгим будет.
Дождавшись, пока мужчины усядутся, Светлана оперлась локтями о столешницу и прислонилась носом к сложенным указательным пальцам. Некоторое время она рассматривала гостей исподлобья, будто прикидывая, насколько они опасны и чего от них ожидать. Капитан предпочел не торопить женщину, спокойно дожидаясь, когда та заговорит. Чугун же нервно ерзал на своем стуле: ну не любил он официоза, до зуда в филейной части не любил.
Кивнув своим мыслям, Светлана вежливо обратилась к гостям:
— Простите, чая не предлагаю. У нас жесткое нормирование. Могу предложить воды.
— Спасибо, но не стоит, — ответил Ермолов, не отводя взгляда.
— Хорошо. Тогда первым делом смею поинтересоваться, кто вы и откуда.
— Неожиданно простые вопросы, — хмыкнул Ермолов. — Кто мы? Люди. Откуда? С севера.
— Хотите поиграть в шарады? — проговорила женщина и елейно улыбнулась. — Хорошо. Не знаю, что там наговорили эту полудурки, но мы — достаточно серьезное поселение. Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должна сейчас же отдать приказ расстрелять вас?
Она нарочито медленно подняла трубку старенького стационарного телефона. Из потертого динамика после недолгих щелчков раздался далекий голос:
— Светлана? Светочка, что‑то случилось?
— Вот вам причина, Светлана Игоревна, — вы умрете первой.
— Моя жизнь в обмен на жизни селян? — женщина прислонила трубку к уху, до времени зажимая свободной рукой микрофон. — Ха, меня такой обмен вполне устраивает.
— Лёха, не надо… — тихонько проговорил Чугун.
— Молчать, — глухо рыкнул Ермолов и продолжил, вновь обращаясь к женщине: — Чего вы хотите?
— Немного уважения и информации.
Чугун выдохнул сквозь зубы и провел пальцами по усам.
— Вы знаете, что такое военная тайна?
— Прекрасно знаю, — улыбка Светланы перестала быть жесткой. — Но я и не предлагаю ее нарушать. Расскажите то, что можете. А дальше я уже решу, можно ли вам верить.
Капитан некоторое время буравил женщину взглядом. А потом откинулся на спинку стула.
— Ну, вот и хорошо, — Светлана медленно положила трубку. — Давайте попробуем сначала. Кто вы и откуда?
— Я и мои люди прибыли из поселения, находящегося существенно севернее, — из Полярных Зорь. Непосредственной цели посещать вас у нас не было. Мы и не знали точно, есть ли на этой территории выжившие. Путь наш лежит дальше на юг. Это все, что я могу вам сказать.
— Мда, негусто, — Светлана откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. — Полярные Зори, говорите? Пару лет назад наша радиостанция ловила обрывки переговоров. Там как раз упоминался Северный Рай. Забавно, значит, он все‑таки существует…
— Не вижу ничего смешного.
— Да нет, — хмыкнула женщина. — Просто не понимаете. В любом случае — звучит правдиво. Да и, честно говоря, не похожи вы на бандитов. А уж местную шелупонь я почти всю в лицо знаю. Да. Скажите, капитан, если я позволю вам остаться до утра, дадите ли вы мне слово офицера, что ни один из моих селян не пострадает?
Острые голубые льдинки вновь уткнулись в Ермолова. За этим взглядом он видел силу. Силу женщины, способной управлять целой деревней. Силу женщины, способной драться за свое поселение и отдать за него жизнь.
— Слово офицера, — он не мог ответить ничего другого просто из уважения к ней.
