Максим Макаренков - Стражи. Боги холода
– Ян, кто вы такой? – прямо спросила Таня, останавливаясь посреди дорожки.
Вяземский, слегка сощурившись от солнца, посмотрел на нее и ответил:
– В нашей стране отчего-то считается зазорным сотрудничать государственными спецслужбами. Хотя, в той же Британии многие представители знатных родов гордятся тем, что их предки оказывали разного рода услуги тайной Службе Ее Величества. Сомерсет Моэм, кстати, совершенно не считал это зазорным.
– Вы хотите сказать…?
– Да. Я должен извиниться за то, что подверг вас опасности, но поймите и меня – я только успел прибыть на место, и тут же на меня натыкается милая сексуальная и неглупая журналистка. Что я должен подумать?
С такой точки зрения Таня об этих событиях не думала.
И все равно обида оставалась.
– Ну и проверили бы меня. Или как там это называется.
– Поймите, Таня, все не так просто. И потом, ну, проверил бы я вас? И что? Если вас использовали «втемную», то это ничего бы не дало, а поднимать все ваши связи, проверять связи каждого вашего знакомого в каждой редакции, с которой вы сотрудничаете… – Ян развел руками. – Простите, но это заняло бы немало времени. Рациональнее понаблюдать за вами, не привлекая лишнего внимания.
– Значит, все же, наживка, – с грустной улыбкой сказала Таня.
– Увы, да. Я могу только еще раз извиниться, но оправдываться не стану. Я не мог действовать иначе – слишком велик был риск.
– Хорошо, оставим это. Ян, значит все это, – Таня обвела рукой усадьбу и парк, – только часть, как это говорят, легенды? И ваше прошлое тоже?
Вяземский рассмеялся:
– Нет, что вы! Все самое что ни на есть настоящее. Я действительно Ян Александрович Вяземский, я действительно владелец компании, у меня действительно есть бизнес в России.
– А как же сотрудничество и прочее? И что это за такое сотрудничество, что вы ходите по всяким странным выставкам, а потом дам, с которыми вы там были, гипнотизируют какими-то черными каменными блямбами и убивают с помощью оборванцев, которые не орут, когда им щеки распарывают?
Беседуя, они дошли до беседки, и сейчас стояли в ее тени. Таня медленно поднялась по ступенькам и села на холодную каменную скамью. Вяземский вошел следом, встал в центре, о чем-то задумался. Затем осторожно сказал:
– Таня, вы верите в духов, колдунов, экстрасенсов и прочие подобные вещи?
Наверное, если бы он сейчас встал на скамью и исполнил оперную арию или начал добывать из воздуха разноцветные шарики, она удивилась меньше.
– Простите?
– Таня, я могу повторить вопрос, но он от этого не изменится. Я абсолютно серьезен. Только, прежде чем отвечать, вспомните все, что с вами произошло в последние дни.
Таня уже открыла рот, чтобы сказать все, что думает по этому поводу, но так и замерла.
Перед глазами пронеслись картины – вот Соловьев достает из кармана черный диск и ей хочется рассказать ему все, что он хочет, а вот она видит, как ключ разрывает кожу оборванца, пытающегося ее убить, а человек никак не реагирует.
И она ничего не сказала. Только помотала головой.
– Вот именно, – почувствовал ее настроение Вяземский. – Не спешите отрицать то, с чем никогда ранее не сталкивались. Так вот – как я уже говорил, мы помогаем определенным службам страны, которую я, возможно из сентиментальности, продолжаю считать своей Родиной. Если более конкретно – сотрудничаю с управлением, которое отвечает за исследование явлений, обычно называемых паранормальными. Я не слишком опасаюсь рассказывать вам все это – скорее всего, если вы решите предать это гласности, вам просто не поверят. И потом, вы дали мне слово.
Тане казалось, что свет весеннего дня померк. Ей стало зябко, и она передернула плечами.
Вяземский заметил это и протянул ей руку:
– Пойдемте на солнце. Прекрасно понимаю ваше состояние. Кажется, что мир вокруг не то медленно рушится, не то течет.
Она молча кивнула, удивляясь, насколько точно он описал ее ощущение.
Между тем Вяземский продолжал:
– Подобные исследования проводят, насколько я знаю, спецслужбы крупнейших стран. Они пристально следят за действиями не только крупных религиозных организаций, но и за новоявленными пророками, всяческими сектами, а также шаманами, экстрасенсами, словом, всеми, кто, так или иначе, заявляет о своей причастности к Неведомому. Но куда более пристально они следят за теми, кто о такой своей причастности не объявляет. Причин тому несколько. Самая очевидная – подобная среда является идеальной для воспитания религиозных фанатиков, формирования приверженцев тоталитаризма и так далее. Степень угрозы можете оценить сами.
Таня снова молча кивнула.
– Но есть и другие причины. Например, периодически среди всей этой мутной массы попадаются настоящие бриллианты – к примеру, довольно сильные проскописты или биолокаторщики. За ними необходимо наблюдать, поскольку нельзя, чтобы они попали в недружественное окружение. Кроме того, иногда мы сталкиваемся с совершенно потрясающими разработками в области психологии или исследования горизонтов сознания. И, наконец, лично я не исключаю появления новых учений, которые смогут перевернуть мир, дать ему новый толчок к развитию. Разве это не увлекательно?
Мир все еще продолжал плыть, но Таня понемногу нащупывала в нем островки знакомой реальности и старательно цеплялась за них, заново выстраивая картину.
Ни минуты не колеблясь, она выпалила:
– Я хочу вам помочь. Скажите, как.
– Татьяна, о чем вы говорите? Каюсь, я вас в это дело впутал, но сейчас то…
– Ян, вы все еще продолжаете считать меня дурой или просто хотите избавиться. Я уже влипла. Неужели вы думаете, что теперь от меня просто так отстанут? Так чем быстрее мы с вами поймем, что происходит, тем лучше.
– Ну, что же, – почесал переносицу Ян, – похоже, вы правы. Ладно, давайте пойдем и, как и в прошлый раз, пообедаем. И я расскажу, чем вы можете быть полезны.
Возвращаясь уже под вечер в город, Татьяна чувствовала, как внутри у нее сплетается тугой клубок противоречивых чувств. Радость, предвкушение новых интересных событий, страх, тревога, неуверенность, бодрость…
Больше всего хотелось, чтобы не кончалась ровная асфальтовая полоса, по которой катила ее машина.
Решив, что нет смысла стараться удержать то, что все равно рано или поздно закончится, она откинулась на спинку сиденья, поудобнее перехватила руль и прибавила громкость радиоприемника.
Через несколько минут Таня громко, не очень мелодично, зато с большим чувством подпевала солистке «Мельницы»:
– Но никогда мой брат-чародей,
Ты не найдешь себе королеву,
А я не найду себе короля!
Дорога была уже знакома, так что, от души напевшись, Таня переключила приемник на более спокойную волну, где передавали, в основном, инструментальную музыку, и стала вспоминать разговор с Вяземским.
Как и в прошлый раз, они обедали в небольшой столовой, и Ян Александрович, нет, просто, Ян, он сам так попросил его называть, сам ухаживал за ними.
Она попыталась задавать вопросы, но он вскинул руку:
– Так! За обедом никаких разговорах о колдунах и нечисти! Ешьте.
И сам принялся уплетать потрясающе вкусный суп-пюре из шампиньонов.
Закончив обед, они перешли в кабинет Вяземского, и он попросил принести им кофе.
Потягивая густую темную жидкость, он и начал свой рассказ:
– Давайте поступим так – я сейчас расскажу вам то, о чем о чем имею право говорить с непосвященными, затем вы зададите мне свои вопросы. Если я смогу на них ответить – отвечу. Не смогу – увы, «без комментариев».
Итак, начнем с того, что я уже упоминал в беседке – фактически все спецслужбы мира, по тем или иным причинам, отслеживают явления, которые обычные граждане считают несерьезной чертовщиной, или в которые просто не верят. Между тем, подобные отделы и управления существуют, иногда информация о них даже просачивается, с разрешения руководства, в прессу. Достаточно вспомнить, к примеру, штатовскую «Зону-51».
Вяземский сделал глоток кофе и взял из вазочки маленькое, обсыпанное сахаром, печенье. Откусил, деликатно захрустел. Прожевав, продолжил:
– Существовало нечто подобное и у нас. Но, в силу разных причин, о которых я, правда, только читал, направление это пришло в совершеннейший упадок, особенно в лихие девяностые. Поэтому, не так давно, ко мне обратились представители российских служб, и предложили сотрудничество в этой области.
– А почему именно к вам, Ян?
– Таня, отчасти, «но коммент». Скажу только, что в прошлом моей семьи, да и в моем тоже, достаточно событий, которые позволяют мне считать себя, если и не экспертом, то человеком, отлично разбирающемся в этой теме. Сразу предупрежу ваш следующий вопрос – я согласился потому, что мой род всегда служил Отчизне, как бы пафосно это не прозвучало. Я не вижу причин, по которым мог бы поступить иначе.
