Дмитрий Дашко - Зона захвата
Закрытый НИИ, в котором ему довелось работать, во время гражданской войны оказался на территории Регионов. Военные не оценили потенциал его исследований, и Петров оказался на улице – ненужный и неприкаянный. Тогда-то и состоялась его встреча с Шемякиным, после которой дела наладились и пошли в гору.
Гипер, как и следовало ожидать, очнулся первым. Маленькие глаза обвели холодным взглядом окружающее пространство. Он еще не знал, что его ждет, но догадывался, что будет убивать и вдоволь насладится чужой кровью и плотью. Эти мыслеобразы сразу же вызвали у него поток неконтролируемого слюноотделения.
– Как всегда, не успел проснуться, а уже голодный! – сказал один из ассистентов Петрова, отвечавший за нормальное функционирование Гипера.
– Ничего удивительного, с его-то метаболизмом! – заметил Петров. – Готовьте еду. Ему понадобится много энергии.
На отсутствие аппетита его подопечные никогда не жаловались. Гипер моментально сожрал положенную пайку и вытянул морду, намекая, что не откажется от добавки.
Профессор усмехнулся:
– На сегодня хватит, а не то лопнешь. Ступай отсюда!
Обиженный Гипер попытался дотянуться до Петрова, зубы клацнули едва ли не в миллиметре от лица. Ассистент отпугнул тварь маломощным зарядом электрошокера.
– Ну нет, так не пойдет, – покачал головой профессор. – Похоже, программа «свой-чужой» у тебя в очередной раз сбилась. Непорядок.
Ассистент стал возиться с переустановкой сбившегося опознавательного блока. Твари хоть и были разумными от рождения, но некоторые вещи им приходилось навязывать с помощью программных кодов. Их мозги представляли собой воистину гениальную конструкцию – биологическую мини-ЭВМ.
Пробуждение Черныша прошло гладко. Он всегда был смышленым, и проблем с ним не возникало.
Обе особи имели по четыре пятипалых конечности, обычно ходили вертикально, но при беге вставали на четвереньки, развивая на открытой местности приличную скорость. Имели внешние черты людей и обезьян. В этом не было ничего удивительного: особи являли собой генетическую смесь человека и приматов.
Биотехнологам пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось вывести первую партию.
Профессор воплотил старую идею: его питомцы умели скрывать истинный облик, на короткое время надевая человеческую личину. Вот только научить их разговаривать пока не получалось. Между собой существа общались посредством пощелкивания языком и подвываний.
На следующем этапе экспериментов Петров хотел сделать своих созданий невидимками и довести природную защиту до уровня танковой брони. Новое поколение «оборотней» превзойдет предыдущее по всем статьям.
Шемякин неоднократно делился с профессором весьма необычными технологиями. Откуда он их брал, оставалось для Петрова загадкой. Наиболее вероятным казался следующий вариант: у главы разведуправления имелись каналы в иностранных лабораториях. В Советском Союзе научные исследования так далеко еще не заходили. Несмотря на войну и последовавшую за ней разруху, профессор хорошо представлял текущую ситуацию в научных кругах СССР.
Все попытки узнать, откуда именно Шемякин черпает сенсационные сведения, разбивались, будто об ледяную стену. Разведчик свято хранил секреты, хотя каждая порция поставляемой им информации тянула минимум на Нобелевскую премию. И что самое странное – претендентов на нее почему-то не наблюдалось, а в том, что зарубежные коллеги вряд ли упустили бы такую возможность, профессор не сомневался. В человеческий альтруизм и в науку ради науки он верил слабо.
Скорее всего, к Шемякину попадают какие-то наработки из натовской оборонки. Режим секретности у них не хуже нашего. Любому болтуну укоротят язык в два счета. Поэтому остальной научный мир ничего и не знает.
Конечно, рано или поздно тайное обязательно станет явным, но пока все скрыто завесой молчания. Были у Петрова и другие соображение насчет происхождения некоторых образцов, однако их он держал при себе – уж больно невероятными они казались.
Программисты перегоняли в память Гипера и Черныша облик беглеца. Полученная фотография была на удивление хорошего качества. Петров оценил работу профессионала и качество его аппаратуры.
Потом пришел черед одежды. Особи шумно втягивали в себя воздух, вычленяя запах сбежавшего невольника.
Появился Мага в сопровождении заместителя. Они указали место, в котором произошло убийство Ахмеда. Как только особям удастся напасть на след беглеца, ему крышка.
Твари сразу определили, в какую сторону он удрал, и, встав на четвереньки, помчались в этом направлении.
Хаким-бей заметно повеселел:
– Я так понимаю, отбегался наш Мажор.
Профессор молча кивнул.
Только случайность могла помешать его питомцам, и, как это порой бывает, именно она внесла коррективы в их планы.
Оба создания бесшумно скользили по лесу, постепенно входя в азарт погони. Беглец представлялся им легкой добычей. Он был один, а их двое. Фора во времени его не спасет.
Лес иногда переходил в чахлый кустарник с одиноко торчавшими молодыми осинками или березами. Под одной из таких берез сидел, поджав уши, заяц-русак. Появление двух массивных зверей спугнуло ушастого, и он большими прыжками поскакал прочь, надеясь, что его не догонят. Однако он просчитался. Гипер без особых усилий сначала поравнялся с ним, а потом и вовсе оказался впереди. Несчастный трусишка нашел смерть в оскаленной пасти странного существа.
Гиперу заяц был на один зуб. Он разорвал его в клочки и остался недоволен. Насыщение не пришло. Да и откуда взяться сытости? Чтобы утолить нарастающий голод, таких зайцев потребовалось бы пяток, не меньше.
Чернышу добычи не перепало, и он зло оскалился на собрата. Дескать, увел еду из-под носа. Еще немного, и обе твари сцепились бы друг с другом, но сработали заложенные программы. Забыв о намечавшейся ссоре, существа снова встали на след и продолжили погоню.
26
Километрах в двадцати от укрепленного лагеря банды лес пересекала узкая ленточка грунтовой дороги. Раньше по ней ездили в город жители отдаленных деревень, возили на рынок дары урожая, ягоды, грибы, мясо. Торговать самим было куда выгодней, чем сдавать государству, достаток у селян во многом зависел от полученной на рынке выручки, и дорога не пустовала. Лишь с начала войны она стала безлюдной.
Деревенские вполне обоснованно опасались бывать в городе: слишком велик риск попасть в засаду по дороге, да и внутри «мегаполиса» запросто могли раздеть до трусов.
Но именно сегодня по грунтовке ехали три видавшие вида машины. Впереди – когда-то белая, а сейчас ржаво-грязная «нива» с удлиненной базой. За ней два бортовых ЗИЛа-130, в кузове каждого из которых сидело не менее десятка вооруженных автоматами людей.
Недруг Маги – главарь другой крупной бандитской группировки Асмолов по кличке Лом – был не прочь побраконьерствовать на чужих территориях. Отряд его бойцов совершил рейд в тылу Магомедова и теперь возвращался с награбленной добычей. Боевики прочесали сразу несколько деревень, где выгребли из кладовых все, что не успел забрать Хаким-бей.
Внезапно мотор первого из ЗИЛов натужно взревел и заглох. Грузовик остановился. «Нива» и второй «стотридцатый» тоже прекратили движение. Колонна встала на дороге.
Обеспокоенный водитель сломавшегося автомобиля вышел из кабины, приподнял капот и принялся копаться в двигателе. Вокруг скоро образовалась кучка зрителей. Некоторые благоразумно молчали, другие (их было большинство) подавали советы, от которых шофер отмахивался, причем в грубой форме. Фразочки вроде «Иди ты на…» или «Пошел в…» разлетались по всей округе.
Убаюканные успешными результатами рейда, асмоловцы вели себя беспечно, пока их командир – грузный мужчина лет сорока, с квадратными плечами штангиста, злыми глазками и приплюснутым носом – не вышел из «нивы» и не приступил к активным действиям. Где пинками, где зуботычинами он навел относительный порядок, выставил боевое охранение и принял все возможные меры безопасности.
Шутить с Магой опасно. На чужой земле подмоги ждать неоткуда. Два с небольшим десятка бойцов могли выдержать столкновение только с дозорами. Отряд Хаким-бея, собранный в один кулак, раскатал бы рейдеров, словно блин.
Командир асмоловцев подошел к шоферу:
– Надолго встали?
– Пока не знаю, – ответил водила, не обернувшись на голос. – Одно радует – движок не стуканул. Остальное чинится.
Его старая фуфайка провоняла соляркой и машинным маслом. Вдобавок от шофера за версту несло перегаром и чем-то кислым.
– Я ведь тебя сто раз предупреждал, что за машиной нужно следить, – с неприкрытой злобой произнес командир.
– Не пыли, начальник. Починю тарантас. Все будет как в аптеке. – Шофер, бывший армейский «мазута», особого пиетета перед собеседником не испытывал. – Еще полетаем!
