Владимир Лещенко - Полет Кондора
Правда, оставались еще войска ООН, офицерам которых могло взбрести в голову, что некий сомнительный тип слишком много себе позволяет.
Но тут, опять же, надо тонко чувствовать грань, по которой Шторм шел уже не первый год. Одно не очень значительное нарушение правил игры, сложившихся тут, на «территории Апокалипсиса», как называли эти места острые на язык журналисты, и вокруг нее, при соблюдении прочих — это вполне допустимо. Но и тут надо держать ухо востро — иная мелочь может оказаться последней каплей, соломинкой, которая и перевесит чашу весов, определяющих, жить тому или иному человеку в этом месте или сгинуть. Однако таковы уж были правила игры, в которую они здесь играли — и в которой Шторм пока что выигрывал и был намерен выигрывать и впредь.
Сперва он склонялся вообще–то к альтернативному варианту — пройдя Периметр, как говорится, «на своих двоих» вблизи Кордона, выступить перпендикулярно предполагаемому маршруту Кондора и его спутника, с тем чтобы вцепиться в них уже в треугольнике между АТП, Янтарем и Агропромом. Маршрут проще и безопаснее — но для этого нужно было задействовать другой канал. Но ведь никто не помешает окаянному Кондору двинуть к Неразведанной (или как ее еще называли — Пустой) Земле, например, с севера — причем сразу двумя маршрутами.
К тому же выходов на тамошних военных у него нет, придется договариваться через посредников — тут на каждом направлении свои мелкие хозяева, стригущие деньги с трафика людей и хабара, и свою монополию они хранят ревностно.
Можно было бы попробовать даже отправиться прямо в Неразведанную Землю, где расположен тот неизвестный объект, но уж слишком обширная получается зона поисков — даже с учетом сканера они запросто могут упустить Кондора.
Так что одно и остается — незаметно упасть им на хвост и вместе с ними пройти весь путь. А там уж разберемся…
Но для начала нужно было как можно скорее оказаться в Зоне. Ведь если прежде обычно он выбирал время или хотя бы имел возможность более–менее подготовиться, то теперь нужно было переправиться за Периметр быстро — не одному–двум, а восьми вооруженным лбам. Причем почти одновременно с… хм… «подопечными».
В идеале нужно было бы использовать вертолет. У него были завязки и с летунами, но дело это не простое. Хотя вояки уже брали у него деньги и таскали за Периметр — но могут заартачиться. Опять же, ооновцы не могут просто так сесть в «Мишку» или «Апач» и слетать по своему желанию на запретную территорию. Была идея использовать их для эвакуации — но опять тот же фактор времени, а сидеть и ждать оказии, отбиваясь от слепых псов или ежеминутно ожидая появления контролера, ему не улыбалось.
Однако и помимо военных найдутся пути–дороги — и не только земные.
…Распаковав парапланы, бандиты привычно и деловито принялись за подготовку к старту.
Растаскивали и укладывали на землю матерчатые «крылья», проверяли ножные обхваты и перемычку подвесной системы, цепляли ее к параплану, проверяли стропы на предмет узлов и перехлестов.
Тягач вытаскивал двигатели, заливал точно отмеренную порцию бензина, потом каждый крепил их к подвеске — все под надзором Ключа. Затем все натянули поверх снаряжения еще легкие костюмы химзащиты — чтобы не продувало… Каждому был вручен стандартный авиакомпас — «бычий глаз».
Небо затянуто облаками; лишь местами в просветы глядели звезды. Ветер им благоприятствовал — лучший старт, как известно, против ветра. Шторм, честно сказать, нервничал — конечно, он не зря потратил не так давно десяток дней на то, чтобы поднатаскать своих орлов по части полетов в ялтинском аэроклубе. Да и не первый раз они Должны подняться над Зоной — за вычетом Блохи. Да собственно и лететь им толком не придется — подняться ввысь на семь–восемь сотен метров, перескочить через Периметр и сесть километрах хотя бы в шести–семи. Затем, спрятав парапланы, двинуться вглубь. В месте посадки не должно быть аномалий (так сообщала последняя сводка сталкерской Сети), да и мутанты были редкими гостями. Риск, конечно, есть всегда — но риск ведь и на земле имеется.
Затем ребята растащили укладки с оружием, причем Блохе как самому легкому досталось две, зато Тягач с его живым весом в центнер с гаком полетит почти налегке.
Дальше укладка купола, проверка подвески — все под чутким руководством Ключа. Это, кстати, главаря несколько нервировало — как ни крути, выходило, что сейчас главный не он, а этот бывший ефрейтор спецназа знаменитого отряда «Скорпион», имеющий около сотни часов налета и аж дважды принимавший участие в учениях, когда они на своих парапланах садились прямо на крышу машинного зала Запорожской АЭС. (Собственно это его умение, примененное не по назначению, когда он подрядился сесть на крышу бизнес–центра в Москва–Сити и кое–что там сделать, и привело его в ряды мародеров.)
— Ну не забыли? — осведомился Ключ, когда все было готово. — Главная задача — удержаться на ногах во время старта и не запрыгивать в подвесную систему до начала набора высоты. Все? Тогда на старт!
Щелчок стартеров, загудели, затрещали, разгоняясь, двигатели. Потоки воздуха, набегая, раздули купола выстроившихся гуськом парапланеристов.
— Побежали!
И первый рванулся вперед — над ним, раздуваясь, поднималось, разворачиваясь, матерчатое крыло.
И вот уже все, один за другим, они оторвались от земли и, легко покачиваясь, стали набирать высоту.
Не прошло и минуты, а уже далеко внизу освещенная луной плоскость земли кренилась то вправо, то влево, сливаясь с тьмой. Ремни подвески почти не врезались в тело. Теперь нужно было забраться повыше и, отключив движки, заскользить вниз, в тишине перемахнув границу между миром и Зоной. Триста метров, четыреста… На восьмистах смолк гул двигателей — стая хищников перешла в режим планирования, снижаясь со скоростью полтора метра в секунду–Теперь они летели в черном безмолвии, изредка освещаемом слабым отблеском звезд, в разрывах облаков. Различить товарищей можно было с трудом даже в инфракрасные очки.
Шторм смотрел на землю — внизу ничего не было видно, кроме смутных очертаний тверди. А потом что–то изменилось, и густая тьма крон и листвы ушла назад — впереди была черно–серая равнина с темными сгущениями рвов и отсечных позиций для сил прикрытия. Сейчас они были пусты — их должны были занять по боевой тревоге части УНФОР. Там внизу сейчас лишь редкие дозоры — но они приникли к тепловизорам и ночным биноклям в ожидании атаки разных ужасов со стороны Зоны. (Или, что тоже очень возможно, дремлют, выкурив косячок или глотнув контрабандой пронесенной на пост водки.) Они выбрали самое удачное время — перед рассветом, когда темнее всего и когда больше всего хочется спать стерегущим Периметр.
Не почуяв ничего, Шторм даже не сразу понял, что они летят над Зоной. Момент, кстати, был опасный — несмотря на заблаговременно проглоченный коктейль из стимуляторов и анальгетиков, при пересечении Периметра могло запросто скрутить, что в воздухе было бы особенно неприятно (не зря так старательно отбирают пилотов воздушных частей ООН и не зря им здесь платят не в два, а в три раза больше, чем обычно).
Высота была метров четыреста с лишним, и никто пока не отстал. Боковой ветер не сильный, параплан легко преодолевал.
На высоте ста метров они снова включили двигатели и минуты через две подпрыгнули еще метров на пятьсот. Потом двигатели вновь замолчали, уже навсегда — оставшихся капель бензина в баках хватило бы разве что на полминутки. Вновь скольжение в темноте. Сразу за подземным пожарищем огромный, почти идеально круглый пустырь с озером посередине. Зеркальное — место почти безопасное.
Под ними проплывала ночная Зона, с высоты да еще в инфракрасном спектре приобретшая некую таинственную привлекательность.
Зеленовато–серые очертания лесов и отливающая серебром земля пустошей. Яркие пятна «жарок» и «мясорубок» и пульсирующие, куда менее заметные «электры». Странное действо на поляне — чернобыльские псы выстроились в хоровод и бегут друг за другом. Шторм раньше только слышал об этом — выходит, не врут бродяги. Потом под ним пробежали чернобыльские кабаны — штук сто сразу.
Медленно ползающие вытянутые пятна — плоть, тут как тут, куда же без нее.
Песчаные барханы на месте Белого Карьера — тут в позапрошлом году полтергейсты сожгли квад Святого, а вместе с ним и Рубилу с «шестерками», за которым те гонялись.
Но сейчас все было спокойно. Яркое свечение тлеющих торфяников на сухом болоте — дым бодро поднимается вверх светло–зелеными облаками, — хорошо, что это не прямо под ними, а слева.
Шторм поднял очки на лоб, подождал, пока глаза привыкнут к мраку. Теперь внизу не было ничего, кроме тьмы, разве что чуть гуще, чем сверху. Да еще по левую руку можно увидеть смутный силуэт летящего товарища.
