Юрий Бурносов - Армагеддон. Трилогия
— Мертвый ниггер, — доложил Джей-Ти полицейскому, не сводившему взгляда с четверки, и подобрал автоматическую винтовку убитого ковбоя.
— Это Эдгар, сэр, он из Вегаса. Был охранником в «Четырех королевах», — торопливо пояснил мужчина в клетчатых шортах и футболке с рекламой пончиков. Он выглядел в компании немного лишним — трое остальных явно не принадлежали даже к среднему классу, у этого же была внешность успешного риэлтора, потрепанного невзгодами последних дней. Очки в тонкой золотой оправе съехали на кончик носа.
— С Эдгаром уже все ясно, а вот кто вы такие?
— Путники, — с вызовом сказал широкоплечий мужчина в рваной армейской куртке. На поясе у него висели два здоровенных пистолета, которыми он бы с удовольствием воспользовался, случись такая возможность. — Ехали по дороге, вы начали в нас стрелять.
В самом деле, подумал Шибанов, Атика выстрелила первой, хоть и не попала толком.
— А вы с радостью ответили, — усмехнулся Манчини.
— Мы защищались.
— О, вы защищались. У вас как-то слишком много оружия для защиты. Еще раз спрашиваю: кто вы такие? Что вам здесь нужно?
Люди молчали. Коп досадливо покачал головой и выстрелил в ногу тому, что стоял крайним справа — толстяку в джинсовом комбинезоне. Оглашая окрестности истошными воплями, толстяк рухнул на землю и принялся корчиться. Мужчина с двумя пистолетами дернулся было, но Манчини выстрелил еще раз, пуля пробила крышу «шевроле» сантиметрах в десяти от его плеча.
— Хорошо стреляешь, коп, — похвалил мужчина. Толстяк жалобно повизгивал.
— В академии был первым. Прострелить ногу и тебе, или расскажешь все без боли и крови?
— А что тут рассказывать? Мы ездим по дорогам, собираем, что плохо лежит. Жить-то надо. Чокнутых мочим. Толковых парней берем с собой.
— И много у вас толковых парней?
— Достаточно. Вы бы тоже сгодились.
— Макриди не возьмет копа, — покачала головой женщина.
— Заткнись, Бетси! — рявкнул широкоплечий, но было поздно.
— Макриди? Стало быть, у вас есть босс, и он не здесь. Любопытно, — сказал полицейский. — И какие у вас цели?
— Выжить, — просто ответил мужчина.
— Мы никому не причиняли зла, — принялся объяснять очкастый риэлтор, переступая с ноги на ногу, словно хотел отойти по малой нужде. — Мы только искали продовольствие и всякие нужные вещи.
— Где у вас база? Раз есть босс, значит, должна быть и база.
Теперь Манчини обращался к очкастому, который и без запугивания был готов рассказать все.
— У нас нет базы как таковой, сэр. Есть трейлер и несколько больших машин. Банковские фургоны. Они перемещаются, а наш отряд — и другие вроде нашего — как бы разведчики.
— Ты идиот, Гофер, — сказал широкоплечий.
— А ты, похоже, нет. Но ты мне больше не нужен, — сказал полицейский и дважды выстрелил ему в грудь и в живот. Широкоплечего ударило о крышу автомобиля и он сполз по ней, оставляя кровавый след. Женщина прижала ладони ко рту, сдерживая рыдания — возможно, убитый был ее мужем или другом. Или одним из многочисленных мужей и друзей.
— Сколько вас, Гофер?
Гофер, то есть Суслик, явно было кличкой, весьма подходящей тщедушному очкарику.
— Я не знаю… Я никогда не видел всех сразу. Думаю, человек пятьдесят, сэр.
Манчини присвистнул и переглянулся с Шибановым. Толстяк тихонько плакал, даже не думая о том, чтобы вытащить из кобуры у себя на ремне пистолет.
— Джей, забери у них оружие, — велел коп Профессору. Рэпер, стараясь не испачкаться в крови, забрал «беретту» у толстяка, оба пистолета и еще одну М-16 у широкоплечего и какую-то блестящую никелированную пушку у Бетси. У очкастого оружия не оказалось.
— Вы собирались нас убить? Я не у тебя спрашиваю, — цыкнул коп на открывшего было рот Гофера и обратился к женщине. — Ну, говори. Собирались?
— Главный был Трейси, — пожала плечами женщина. Шибанову показалось, что в ее грязных крашеных волосах что-то копошится, и хоккеиста передернуло от омерзения. — Я не знаю, как бы он решил. Вообще мы редко убивали.
— Мы их отпускали, сэр, — добавил виноватым тоном Гофер.
— Предварительно ограбив, не так ли?
Гофер съежился, но полицейский больше не стал никого трогать. Молча кивнув Ростиславу на пленников, он вместе с негром обыскал машины. Найденные рюкзаки положил на обочину, взял у рэпера блестящий пистолет Бетси, буркнул: «Дерьмо», сноровисто расстрелял шины на всех восьми колесах и зашвырнул оружие куда-то за холм. Слышно было, как пистолет катится вниз по осыпающимся камням.
— Убирайтесь вон, — велел он Гоферу. — В машине есть аптечка, можете забинтовать этого придурка… Далеко до вашего Макриди?
— Миль пятьдесят-семьдесят к югу, не меньше.
— Может, и доберетесь…
Женщина опустилась на колени возле стонущего толстяка и стала осматривать рану. Манчини вскинул рюкзак на плечо, бросил другой хоккеисту — не ожидавший этого Ростислав еле успел поймать. Джей-Ти сложил трофейное оружие и боеприпасы в третий, пустой.
— Лучше бы нам никогда больше не встречаться, — сказал на прощание полицейский и пошел по дороге, не оглядываясь. Шибанов встретился глазами с Бетси, зачем-то кивнул и пошел вслед за копом.
Его догнал Джей-Ти, бренча амуницией.
— Слушай, он охрененно крутой, этот легавый! — восхищенно прошептал рэпер. — Видал, как он разобрался с этими лохами?! Даже не зачитал им права.
— …И стрелял в безоружных, — тихо ответил Ростислав.
— Чувак, тут война, если ты не заметил. Был бы ты в гетто…
— Отстань ты от меня со своим гетто! — рявкнул Шибанов так, что негр отшатнулся. — Не жил ты в Кирове при Ельцине.
— А что такое Киров? — только и смог пробормотать опешивший рэпер…
«Виннебаго» выглядел покинутым, но Атика тут же появилась из-за груды камней в нескольких футах от дома на колесах. За ней выглянула мордочка Мидори, блестки платья ослепительно сияли на солнце. Боль в треснувшем ребре ее больше не беспокоила, не потребовалось даже обезболивающее, запасливо прихваченное Ростиславом в разграбленной аптеке вместе с антибиотиками, аспирином, бинтами и прочим медицинским скарбом.
— Надо найти девочке нормальную одежду, — сказал Манчини, подходя к фургону и кладя рюкзак на ступеньку. — Тут все же не бульвар Сансет.
— Все в порядке? — осторожно спросила Атика, почему-то глядя на Шибанова. Видимо, на лице у хоккеиста было написано, что не все, далеко не все теперь в порядке. Тем не менее, он улыбнулся и сказал:
— Все хорошо. Наши победили.
Негр уже возился в холодильнике — видимо, хотел вознаградить себя холодным «будвайзером» за успешное участие в боевой операции.
— Разберите, пожалуйста, что там в рюкзаках, — попросил коп Атику и Мидори, после чего поманил Ростислава пальцем:
— Расти, нужно поговорить.
Они отошли за кабину, в тень, и Манчини протянул хоккеисту открытую пачку сигарет. Ростислав покачал головой:
— Не курю.
— Напрасно, хорошие сигареты… Слушай, Расти, я тебя не совсем понимаю. Ты вроде был не против, когда меня позвали присоединиться к вашему отряду. В гараже Тодда ты повел себя немного неправильно, ну да ладно, я списал на аффект. Но сегодня… Ты не хочешь испачкать руки?
— Я не понимаю, зачем нужно было убивать этого Трейси, ковбоя, — упрямо сказал Шибанов.
— Затем, чтобы этот ковбой Трейси не убил меня, тебя или нашего черномазого приятеля.
Слово «черномазый» неприятно кольнуло Ростислава.
— Джей уже черномазый?
— Извини, — пробормотал Манчини, закуривая. — На самом деле я спокойно к ним отношусь, но работа в участке… Это, считай, профессиональный термин.
— Ладно, проехали. Так что я сделал неправильно?
— Ты свалил грязную работу на меня. Подстрелил ковбоя, но добивать не стал. Хотя понимал, что рана смертельная. Тебе было бы легче, если бы он сдох там в страшных мучениях?
— А зачем ты застрелил второго? Для чего ранил толстяка, он был явно безобиден?
— Ты сам ответил на свой вопрос, Расти. Второй был опасен, он рано или поздно выкинул бы какую-то штуку. Толстяка я ранил, чтобы напугать остальных. Если ты не заметил, я всего лишь прострелил ему мякоть икры. Даже кость, полагаю, не задел.
Шибанов молчал, ковыряя ногтем отслоившуюся чешуйку серебряной краски на радиаторе.
— Я хочу попросить об одном, Расти. Я против тебя ничего не имею, но я — коп. А ты — хоккеист. Остальные вообще не в счет, включая Джея с его постоянными россказнями о подвигах в гетто, в котором он, по-моему, и не жил-то сроду. Поверь, я лучше знаю, когда нужно стрелять.
