Руслан Мельников - Метро 2033: Из глубин
Послышалось? Почудилось? Глюки?
Хорошенькое дельце! Ко всему прочему, он еще и сходит с ума. Как Колдун. Псих умер, да здравствует псих!
Стас почувствовал, как лицевые мышцы непроизвольно, сами собой пришли в движение. Словно чьи-то невидимые руки лепили из его лица нехарактерную для него гримасу. Лицо вообще казалось чужим и резиновым, как маска противогаза, и то, что творилось в голове, никоем образом не соответствовало тому, что отражалось на лице. Стас вдруг понял, что улыбается – дико, нездорово.
Ну да, ну да. Эстафета безумия передана в надежные руки.
Точно так же улыбался Колдун.
Но сумасшествие – это не тот путь, который Стас выбрал бы для своего спасения. Совсем-совсем не тот.
На фиг, на фиг, на фиг такое спасение! Уж лучше ДУК-камера.
Стас в сердцах обрушил кулак на металлический пол.
«Бум-м!» – гулкий звук разнесся по коридору.
И сразу же:
«Бум-м-м!» – послышался удар в запертый люк камеры для удаления контейнеров.
Отчетливый, громкий, сильный удар. С той стороны.
Будто кто-то снаружи ломится внутрь. Или не будто. Или не кто-то?
Ясно ведь, кто.
И снова:
«Здравствуй, Стас», – знакомый голос в голове.
«Колдун! Колдун возвращается!» – Стаса охватила паника. Вскочив на ноги, он попятился от люка, который еще несколько секунд назад казался самым простым выходом и самым быстрым решением всех проблем.
Но ведь несколько секунд назад из ДУК-камеры не ломились мертвецы.
Колени дрожали. Ноги превратились в непослушные деревянные протезы, подошвы с трудом отрывались от пола, ужас заставлял отступать все дальше. Люк с узором предупреждающих надписей был как закрытый глаз, который вот-вот откроется. Глаз или… пасть.
Стас не сразу понял, что угодил ногой в толстый кабель, выскользнувший из креплений и валявшийся на полу, словно дохлая змея. В первый момент показалось, будто в ногу вцепилась…
Да, рука Ильи с растопыренными пальцами вспомнилась сразу. Та самая, которую Колдун тянул к нему, даже после смерти. И вот – «здравствуй, Стас!» – дотянулся.
Он споткнулся. Холодея от ужаса, неловко грохнулся на пол.
«Бум-м!» – громыхнул под ним металл.
«Бум-м-м!» – снова отозвался люк, в который стукнули снаружи.
– Здравствуй, Стас!
На этот раз голос Колдуна раздался не внутри черепа. Он прозвучал рядом. Сзади.
Стас резко, чуть не вывихнув шею, обернулся.
Илья-Колдун стоял перед ним. Просто стоял посреди коридора. Каким-то непонятным, непостижимым образом он уже выбрался из ДУК-камеры и очутился за спиной Стаса.
* * *Странное дело, но, увидев мертвеца, увидеть которого он так боялся, Стас успокоился. Ну, почти. Страх куда-то ушел. Осталось лишь легкое волнение, усталость и пустота от пережитого ужаса. И, конечно, недоумение по поводу происходящего.
Мертвый психолог не был похож на себя живого. Собственно и психологом-то назвать его сейчас было бы весьма затруднительно. А вот Колдуном или, к примеру, каким-нибудь шаманом – запросто.
Сейчас Илья выглядел удивительно, непонятно, но в то же время как-то правильно, что ли.
Во-первых, он не улыбался. Вообще. Колдун смотрел на Стаса ясными незамутненными глазами. Смотрел пристально, печально и… Сочувствующе? Такой непривычный взгляд, такое непривычное выражение.
Да и все остальное…
Илья был одет во что-то, чему Стас даже не мог придумать название.
В первый момент он решил, что там, снаружи, просто до неузнаваемости истрепало вызывающе цивильный костюмчик Колдуна. Но это было не так. Это были не рваный пиджак и брюки, это была совсем другая одежда.
Какая-то бесформенная накидка, обшитая яркими лоскутками, шкурками, лентами, деревянными амулетиками и костяшками, которые, вообще-то, должны были постукивать при каждом движении, но почему-то не стучали.
В руках Колдун держал корявую палку и… Бубен? Да, именно так. Бубен походил на миниатюрную копию люка от ДУК-камеры. С такими же предупреждающими знаками и надписями, среди которых особенно выделялась «Не прислоняться». Интересно, где он все это раздобыл? Хотя разве это так важно для живых, где покойники берут себе новые шмотки.
– Ты же мертв, Колдун, – осторожно произнес Стас.
– Жив, мертв… Какая здесь, под землей, разница? И какая разница для тех, кто бежит под землю из «Аида»?
Колдун часто говорил загадками. Даже тогда, когда был жив.
– Я поздоровался с тобой, Стас, но не услышал от тебя ответа, – негромко добавил он. – Впрочем, я не в обиде. Мне желать здоровья не обязательно. По понятным причинам. – Илья выразительно глянул на ДУК-камеру, которая не так давно стала еще и похоронной.
Ну да, конечно, желать здоровья покойнику – как-то оно м-м-м… запоздало, в общем.
Стас молча смотрел на призрака, выглядевшего сейчас поматериальнее некоторых живых. Шаманский наряд удивительно шел Колдуну.
«Так и надо было тебе с самого начала, – подумал Стас. – Не корчить из себя психолога, не прикрываться психотерапией и не поминать всуе всяких Фрейдов и Юнгов, а показать свою истинную суть. Или, может быть, это какой-то другой Илья-Колдун?»
– Так не надо было, Фрейда тебе в задницу, – очень спокойно и очень серьезно сказал Колдун.
Стас понял: не другой, тот же самый. И еще стала понятна одна вещь. Стас может не говорить, о чем думает, вслух, но мыслей своих скрыть он не сможет. Неудивительно. Колдун и при жизни-то видел людей насквозь, а уж теперь, после своей смерти…
– Будь я в таком виде, меня бы не поняли, не приняли и к моим словам бы не прислушивались, – сказал Илья. – Но сейчас мне можно быть тем, кто я есть.
– И давно ты такой? – Стас решил все же проговаривать свои вопросы и мысли вслух. Так беседовать было не то чтобы удобнее… Привычнее.
– Всегда.
– С детства, что ли?
Илья укоризненно покачал головой:
– У меня не было настоящего детства, Стас. Только иллюзорное. Оно есть в моей памяти, оно с моим приходом пришло в память других, но его никогда не было на самом деле. Я Двойник. Я просто появился, когда настало время и возникла необходимость. Я ведь говорил тебе о Двойниках.
– Говорил, – подтвердил Стас.
– Моя теория оказалась верна.
– И тебе известно, когда ты появился в «Аиде»?
– Теперь – да, известно. Когда камнегрызы сожрали сектор «Д» и я вышел из шлюза. В этот момент я уже всё знал об «Аиде» так, будто жил в нем с рождения. И «Аид» всё знал о моей жизни, которую я на самом деле там не проживал. Впрочем, о себе я тоже знал то, чего никогда не было в реальности, но что казалось таким реальным. Просто раньше мне трудно было отделить иллюзию от действительности, а теперь – легко. После смерти открывается много всего… нового.
«А кое-что открывается перед смертью», – подумал Стас. И спросил о главном:
– Скажи, что тебя так напугало, Колдун? Когда ты колдовал надо мной и смотрел внутрь меня.
«Чего ты испугался ТАК, что умер?»
Илья медленно и печально покачал головой.
«Не хочет отвечать», – понял Стас.
– Дело не в том, чего я хочу и чего не хочу. Дело в том, что не нужно искать ответы сразу на все вопросы, Стас. На некоторые вопросы ответов лучше не знать.
Стас почувствовал злость.
– Тогда зачем ты здесь?
– Помочь, когда нужна будет помощь. Подсказать, когда подсказка не навредит.
– Да? И долго ты мне собираешься помогать?
– Пока ты будешь принимать мою помощь. Пока не прогонишь.
– А зачем тебе вообще со мной возиться?
– А зачем я возился с тобой до сих пор?
– Ты возился? – удивился Стас.
По губам психолога скользнула мимолетная улыбка, совсем не похожая на ту широкую зубоскальную ухмылку, которая не сходила с его лица раньше.
– Кто общался с тобой, когда тебе не с кем было поговорить даже в своем секторе? Кто провел тебя в «офис» и на «крота»? Кто убедил Гришко в том, что ты полезен?
– Вообще-то не очень-то ты его и убедил, – заметил Стас.
– Очень. Если полковник не вышвырнул тебя до сих пор – значит, очень. Подсознательно он верит в это. Иначе ты бы уже отправился в ДУК-камеру.
– Да? Ну и какой тебе интерес меня опекать? Только об элементарной человеческой гуманности втирать, пожалуйста, не надо.
Колдун вздохнул:
– Не буду. Гуманность тут ни при чем. Считай, что у таких, как я, должны быть ученики. При жизни я обзавестись учеником не успел, – невеселая усмешка, изогнувшая губы мертвеца, на миг все же сделала его похожим на прежнего Илью. Но лишь на краткий миг: улыбка почти сразу же стерлась. Колдун посерьезнел. – Придется наверстывать после смерти.
– Ученик, значит? – хмыкнул Стас. – Будешь учить меня психологии?
– Это не мой профиль. Ты же знаешь.
– Тогда чему? Колдовать и шаманить?
– Есть вещи, которым не надо учить, но надо помогать обучаться. Самое главное ты узнаешь сам, если сможешь принять знания. Я буду только направлять. Кое-что объяснять. Кое-куда вести. Кое-где указывать путь.
