Виктор Точинов - Новая инквизиция
Меченой Радугой?
По заведённому издавна порядку Контора регистрировала странные небесные явления – не придавая им, впрочем, особого значения. Ритуал, корни которого уходили в старые времена. Радуга с тёмной, почти чёрной полосой была отмечена где-то здесь, ориентировочно – над Царским Селом, в день исчезновения и смерти Комаровой… Согласно древнему пророчеству, знак этот сулил великие беды.
Радецки, в отличие от большинства коллег, относился к небесным знамениям весьма серьёзно. Неужели настолько серьёзно, что пошёл на прямые нарушения устава и дезинформацию начальства, – и всё ради того, чтобы пуститься в погоню за небесным фантомом?
Допустим. И что?
Радуга – она радуга и есть. Преломление, отражение и дифракция. Люди после встречи с такими оптическими процессами не пропадают. А вот после встречи с молодыми симпатичными женщинами…
Лесник набрал семь цифр на мобильнике и решительно сказал, дождавшись ответа:
– Анна? Это Тимофей. За мной остался долг – лимонад и мороженое.
Приманка была незамысловата, а ловушка проста до идиотизма – именно поэтому Лесник надеялся: сработает.
Он запер «ниву», оставленную на том самом месте, где стояла машина Крокодила – у Московских ворот. Заглянул снаружи – фальш-панель, прикрывающая лишь опустевшее гнездо персика, видна, как на ладони.
Расчёт был прост.
Вариант один:
Приятели жадного Пашика, промышляющие бомбёжкой тачек (некие Тузик и Чихарь) действительно увели персик случайно. Если бармен им все-таки рассказал, чем чревато незаконное владение странными музыкальными центрами, – то сладкая парочка за версту обойдёт машину Лесника. Если не рассказал, что логичней (на альтруиста, пекущегося о судьбе ближних, Пашик не походил, а Лесник всегда мог к нему вернуться) – то Тузик и Чихарь могут попытаться заработать ещё раз тем же способом.
Вариант два:
Автоворов целенаправленно послал некто, знавший, что такое персик и как с ним обходиться. Получил товар, быстро скачал информацию, и отдал пустую скорлупу обратно Тузику и Чихарю – чтобы запутать след. Тогда воры сейчас отнюдь не прячутся. Скорее наоборот – их спрятали. И не живых, естественно. Что сделает «некто», обнаружив оставленную на том же месте машину-приманку?
Вероятно, сам внутрь не полезет. Если Тузик с приятелем все-таки живы, вновь пошлёт их. Если нет – найдёт других; шпаны, готовой к таким подвигам, вокруг хватает.
Второй вариант маловероятен, но допустим. Хотя допускать такое не хочется. Потому что этот «некто» – бывший свой… Больше некому.
В любом случае незваных посетителей «нивы» ждёт сюрприз. Пиронож вскроет баллон с парализующим газом мгновенно, выскочить из салона никто не успеет. А в кармане у Лесника запищит крохотный приёмник. Примитив, но может сработать.
Отойдя на сто шагов, он оглянулся. «Нива» среди полутора десятков припаркованных машин ничем особым не выделялась. Можно надеяться, что действительно случайные люди не залезут. Красной «мазды» бизнесмена-язычника Хачатряна рядом не было, укатил куда-то… Ну и Ара-Мазда с ним, хорошо, что вновь здесь не столкнулись – не станет удивляться наличию у одного человека двух идентичных машин, различающихся лишь цветом и номером…
И Лесник пошагал в сторону от Московских ворот. Пошёл пешком, благо расстояния в Царском Селе к пешим прогулкам располагают. Пошёл на свидание.
Или, по-другому, – на оперативно-следственное мероприятие.
Разные мысли посещают мальчиков, юношей и мужчин перед первым свиданием.
Мысли Лесника были достаточно нестандартные. Он прокачивал все, связанное с девушкой, носящей имя Анна.
Что о ней известно? Имидж синего чулка, серой библиотечной мышки безупречен. Настолько безупречен, что возникает мысль о переборе. Слишком уж классические детали собраны воедино. Мешковатая одежда. Вивальди.
Волосы, без особых затей уложенные в пучок на затылке. Очки в пенсионерской оправе. Очки, кстати, почти без диоптрий – минус один, не более. Обычно девушки с таким зрением предпочитают не украшать носик оптическими приборами. Эта украсила…
Всякое, конечно, бывает. Крокодил мог просто-напросто завести интрижку в свободное от своих непонятных розысков время. Бывает. Кто без греха, пусть первым бросит в него камень. Завёл интрижку и отразил в рапорте. Дабы не угодить под контролирующие очи Юзефа.
Не слишком логично, учитывая, что многое он в рапортах не отражал, – но возможно.
Вообще-то на традиционно принимаемый обет безбрачия Контора смотрела сквозь пальцы: все живые люди, не скопцы какие-нибудь. Однако главный принцип оставался неизменным – у сотрудника не должно быть доступных врагу незащищённых мест. В том числе жены и детей, способных стать в чужих руках рычагами влияния либо заложниками. И рискнувшие обзавестись на стороне постоянной семьёй имели шанс в один из дней прийти в пустой дом. В навсегда пустой. Юзеф в ответ на все мольбы лишь цитировал текст подписанной кровью клятвы…
Версию о том, что Радецки скучал по женскому обществу и присмотрел соседку двух фигурантов дела, принять во внимание стоило. Но – потом, исчерпав все иные варианты.
А что остаётся в сухом остатке из всей пустопорожней болтовни с Анной? Два факта. Первый – реферат, который она помогала сочинять – как выяснилось, для Радецки. Но какое отношение к делу имеют военно-полевые суды и некий Мочидловер, стрелявший в своего полкового командира? Загадка.
Второй – Анна знала Фагота. Лично знала. И однозначно среагировала на первую же подачу о музыке. И – знала Де Лануа. Даже сделала крюк, пусть небольшой, но крюк, чтобы буквально подвести Лесника к ней за ручку…
Глава четырнадцатая
Они встретились на стандартном месте свиданий – у памятника Пушкину. Чугунный Александр Сергеевич вальяжно развалился на чугунной же скамеечке. В чугунной курчавой голове явно вертелись чугунные мысли – чем лучше в этот летний вечер заняться: сочинить очередную главу «Евгения Онегина» или пополнить очередной красоткой свой донжуанский список…
…Первым делом выяснилось, что дневной и вечерний имидж библиотечных работников весьма различаются: Анна надела мини-платье (в обтяжку!) с коротенькими рукавами, волосы уложены во что-то затейливо-модное. Очки остались – но другие, в современной оправе, гармонирующей с кулоном и серёжками. На левом плече, чуть выше локтя, – маленькая треугольная сумка-кошелёк, укреплённая на браслете (писк молодёжной моды этого сезона, между прочим). Короче говоря, вполне современная девушка.
Так-так, подумал Лесник, а ведь ждала звонка, за час с причёской никак бы не управилась… И что бы это значило? Тьфу, совсем ты Серый Волк, заработался. Понравился ты ей, только и всего…
– Ну и как вы собираетесь меня развлекать? – спросила Анна.
Лесник пожал плечами.
– Честно говоря, не представляю, чем богат ваш город по части развлечений. Какие имеются варианты?
– Ну-у… Когда начнётся карнавал, развлечений будет с избытком. Но это завтра. А сегодня… В «Руслане» идёт какой-то ужастик. Вы как к фильмам ужасов?
Лесник изобразил несложную пантомиму, свидетельствующую, что он такую кинопродукцию воспринимает скорее отрицательно, чем положительно.
На самом деле он к фильмам ужасов относился неоднозначно. С одной стороны, конечно, чушь. А с другой – реальные сведения порой просачиваются, как их не засекречивай. Кое-что попадает и к сценаристам.
Например, мало кто знает, что известнейший сериал «Годзилла» основан на реальных событиях. И оглашённые на Токийском процессе материалы о деятельности группы учёных под руководством генерал-майора императорской японской армии Исии – мягко говоря, неполны.
Группа, именуемая «отдел С», базировалась в ставшем вскоре печально знаменитом городишке Хиросима и, среди прочего, работала над проблемами гигантизма людей и животных. Опыты шли успешно. Публикуемые впоследствии фотографии людей с чудовищно переразвитыми конечностями были сделаны до, а не после Хиросимского взрыва.
Многие недоумевали: почему целью ядерного удара выбрали именно Хиросиму? Ничем не примечательный провинциальный городок. Ни войск, ни военных объектов… Загадка. Побоялись янки лишних жертв, не взорвали бомбу над густонаселённой местностью? Смешно даже. Когда стирали обычными бомбёжками с лица земли Дрезден и Токио – не боялись. А тут вдруг испугались. Со второй-то бомбой все понятно – не смогли прорваться сквозь систему ПВО и грохнули абы куда, изрядно промазав по Нагасаки. Но вот первая…
Малая группа посвящённых знала, что мишенью первой в истории ядерной атаки была избрана Иокагама – два миллиона жителей, крупнейший порт, треть всей оборонной промышленности. Но даже посвящённые не догадывались, почему за четыре дня до удара президент Трумэн личным приказом заменил цель.
Лишь «Дикий Билл» Донован, руководитель Управления стратегических служб, был информирован обо всем. Именно он положил на стол президента папку, подробно освещавшую деятельность отдела "С".
