Владислав Выставной - Кремль 2222. Запад
Обогнув крепость, бросились в темный переулок. Свобода казалась уже совсем близкой, когда впереди из темноты выплыло множество факелов. В дрожащем свете замелькали знакомые морды нео. Выглядели муты усталыми, но довольными: большинство волокло на себе какие-то тюки и ящики.
— Черт меня раздери… — вытаскивая меч, проговорил Зигфрид. — Эти еще откуда здесь?
— С добычей идут, — заметил Книжник. — Из набега небось возвращаются!
— Вон они! — истошно заорали за спиной. — Держи их!
Теперь факелы мелькали и позади, причем приближаясь довольно быстро. Ситуация повторялась с удручающей точностью: они снова оказались меж двух огней с самыми мрачными перспективами. Быстро оглядели сжавшие с боков стены. Как назло — глухие, заваленные мусором окна, засыпанные битым кирпичом проходы между домами. Похоже, здесь постарались сами нео, создавая странную, но эффективную фортификацию из хлама.
— Что, Зиг, снова сдаваться будем? — растерянно спросил Книжник.
— Нет смысла, — мрачно, поигрывая клинком, сказал Зигфрид. — Больше не повезет нам — исчерпали мы наше везение…
Книжник не понял, какой смысл вложил в эти слова союзник, но явственно ощутил ледяное дыхание смерти.
— Приготовь арбалет! — приказал Зигфрид. — Сначала встретим погоню — пока те не сообразили, что к чему…
Это было уже понятнее: Зигфрид решил использовать момент и напасть первым на догонявших. По крайней мере на время это дало бы некоторое преимущество: те, что возвращались с добычей, сразу не сообразят, в чем суть конфликта, и не придется биться на два фронта. Впрочем, это мало что меняло: в погоню за людьми отправилась немалая толпа.
— Стой у меня за спиной, шагах в пяти! — гаркнул Зигфрид, поудобнее перехватывая рукоять меча и принимая боевую стойку. — Бей быстро, целься в голову! С нами боги — вперед!
Догонявшие никак не ожидали, что добыча столь резко сменит направление и бросится в атаку. Потому в первые секунды драки не было — было избиение мчавшихся по инерции нео. Зигфрид умело пользовался моментом — и яростно кромсал тех, кто, не видя творящегося впереди, продолжал тупо напирать со спины. Более того, он делал все для того, чтобы не слишком сообразительные муты не сразу смекнули, что происходит. Он бил по ногам, с низкой позиции, припав на одно колено, пригнувшись, заставляя нео спотыкаться о трупы убитых сородичей и беспорядочно метаться, натыкаясь на смертоносную сталь. Воину помогала и «подсветка снизу» — от упавших на землю факелов.
Но уже через несколько секунд вопли боли и звон стали привели врага в чувство. Толпа уплотнилась, перегруппировалась в некое подобие строя, и завязался настоящий бой. К этому моменту Книжник успел прокрутить рычаг зубчатого механизма, взвести тетиву арбалета и ощутить, как из бункера тяжело провалился на направляющие первый болт. Вскинув оружие, он поймал в некое подобие прицела дикий взгляд мутанта, замахнувшегося на него копьем-заточкой, — и вдавил спуск. Упруго пропела тетива, болт мягко покинул ложе — чтобы закончить стремительный полет посреди узкого лба врага. Нео удивленно отвалил нижнюю челюсть — и рухнул вперед, ударом о камни мостовой вогнав металлический стержень до упора — так что острие в брызгах крови вынырнуло из затылка.
А парень с остервенением обреченности уже взводил тетиву заново. Новый выстрел — на этот раз в мута, пытавшегося обойти Зигфрида со спины. Болт с хрустом вошел в мохнатый висок, и Книжник хрипло рассмеялся. Впервые он ощутил это неизведанное, сакральное чувство, известное одним лишь воинам, — пьянящий восторг, одержимость, бесшабашное наслаждение битвой. Куда-то разом пропал страх, остались лишь азарт и отчаянное веселье — болезненное, ненормальное для человека, но сейчас спасительное состояние. Ободранные руки работали все ловчее, все четче, болты все быстрее покидали арбалет, врезаясь в тугую вражескую плоть.
Пока вдруг тетива не пропела вхолостую: болты в бункере кончились. В отчаянии бросив оружие, Книжник нашарил в суме последний метательный стал, сжал его в кулаке, не зная — метнуть или же приберечь для себя: ему совсем не улыбалась перспектива быть поджаренным или сожранным заживо. Уложивший немало врагов Зигфрид тоже стал понемногу сдавать позиции: даже у воина, находящегося под воздействием Капсулы смерти, силы небеспредельны.
А врагов вроде и не стало меньше. Вот нео, неторопливо волокущие добычу, заметили, наконец, схватку.
— Эй, братва! — заорали с той стороны. — Что там за махалово?
— Давай сюда! — заорали преследователи. — Человеков мочить будем!
Зигфрид с Книжником коротко переглянулись — не нужно было слов, чтобы понять: все, финиш. Воин стряхнул с меча кровь, оскалился, улыбаясь врагу: наверное, у вестов принято встречать смерть с улыбкой. Семинарист лишь крепче сжал стилос в потной ладони. Страха не было — одно лишь усталое оцепенение.
Преследователи с яростным воплем бросились в последнюю атаку. Некоторое время Книжник стоял, впав в ступор, неподвижно ожидая смерти. Краем глаза заметил, что Зигфрид в некотором недоумении опустил меч, провожая взглядом разъяренных нео.
Те действительно шли в бой — но шли мимо, словно вмиг потеряв интерес к беглецам. Размахивая оружием, они надвигались на своих же собратьев, несколько ошарашенных таким неожиданным поворотом.
Зигфрид с Книжником обменялись недоуменными взглядами: они стояли меж тел убитых врагов, в стороне от новой, на этот раз междоусобной схватки и ничего не могли понять. Да и не время было размышлять — нужно было пользоваться моментом.
— Ну и долго стоять будем? — донесся насмешливый голос — откуда-то от стены ближайшего дома. Из темноты показалась тощая фигура, нетерпеливо машущая рукой. — Они сейчас очухаются, помирятся — и станут крайних искать. Оно вам надо?
Это был Лого.
Глава седьмая
САДОВОЕ КОЛЬЦО
— Так вот, значит, как вы, шамы, людям мозги прочищаете! — отдуваясь, говорил Книжник, с трудом поспевая за уходящим в ночь шамом. — Даже страшно становится, как только подумаю — вдруг ты и нас с Зигом стравить задумаешь?
— Нео — не люди, это только ими шамы вертят как куклами, — презрительно бросил Зигфрид. — Кишка у него тонка — нас стравить. Пусть только попробует — сразу лишится своей уродливой башки!
— Вот, значит, она какая — человеческая благодарность! — страдальчески произнес в ответ Лого. — Я, понимаешь, их спас, а они…
— А чего ж ты нас с самого начала не спас? — хмуро поинтересовался Зигфрид. — Когда мы только на пост напоролись? Тогда ситуация была точно такая же, да только тебя и след простыл!
— Я испугался, — ответил шам. — Каждый ведь может испугаться, не правда ли?
— А вот мне сдается, что подставил ты нас тогда, — жестко сказал Зигфрид. — Сдал нео — избавился от нас.
— Зачем же мне было спасать вас сейчас? — усмехнулся Лого. Утробно как-то усмехнулся, неприятно. — Неувязочка получается.
— Может, совесть заела, что прямо у тебя на глазах твоих же спасителей и прикончат, — предположил Книжник. — А может, испугался остаться в одиночку на вражеской территории?
— Есть немного, — не стал спорить шам. — В одиночку по этим местам бродить — приятного мало. Но почему вы не допускаете, что мне просто стало вас жаль?
— Я не ослышался? — удивился Зигфрид. — Жалость у шамов? К людям? Это что-то новенькое.
— Моя раса вобрала в себя лучшее, что было у человечества, — с некоторой заносчивостью заявил Лого. — В том числе — способность к сопереживанию.
— Ну-ну, — покачал головой Зигфрид. — Тогда прими мои извинения.
— Да ничего страшного, — легко отозвался шам, не обращая внимания на сарказм в голосе веста. — Мы ведь — одна команда, верно?
Некоторое время они молча пробирались вперед по кривым, заваленным обломками переулкам, пока за спиной не стихли далекие голоса нео, не исчезли вдали огни клановой крепости Ззаргов. Наконец Книжник догнал Зигфрида, жестом подманил поближе.
— Я догадываюсь, почему он нас спас, — тихо сказал он.
Зигфрид молча посмотрел на спутника, ожидая продолжения.
— Он все еще хочет узнать — что же искали кио в вашем Бункере. Потому и идет с нами.
Зигфрид не ответил. Просто кивнул в ответ. Вслух же сказал:
— Все, стой! Дальше — Садовое кольцо. Рядом с ним ночью лучше не появляться, дождемся рассвета.
— Да и передохнуть не помешает, — устало добавил Книжник.
Рассвета дожидались в руинах старого дома. Крыши над ним не сохранилось, как и перекрытий этажей, обвалившихся вовнутрь. Над головой было черное беззвездное небо, и казалось, они сидят на дне глубокого колодца. Было зябко, и потому сразу же разожгли костер. Проблем с топливом не было: здесь хватало сухих веток от разросшихся в округе деревьев-мутантов. Странные это были деревья, таких Книжник еще не видел: стволы выходили из земли и плавно смыкались с соседними, образовывая совершенно одинаковые арки, отчего заросли в этом дворике казались то ли колонным залом, то ли интерьером какого-то живого храма. Очень хотелось побродить по этому «храму», в таинственной тени обширной кроны. Но что-то подсказывало: не стоит экспериментировать с мутировавшей растительностью — тем более ночью.
