Светлана Кузнецова - Новая Зона. Хозяева Москвы
Ворон удивленно посмотрел на помощника, слегка приподняв левую бровь. Кинул быстрый взгляд на Хазарова, намеревавшегося сказать что-то, покачал головой и промолчал сам.
Т-образный перекресток отдалял друг от друга многоэтажки по обе стороны Балаклавского проспекта. Широкий четырехугольный пруд лишь помогал в этом, а невысокие и длинные здания близ железнодорожного полотна будто специально создавались для растягивания пейзажа по горизонтали.
Беспрепятственно повернув и пройдя на противоположную сторону шоссе, группа остановилась для кратковременного отдыха, а сталкер разглядывал окрестности.
– Мне всегда здесь нравилось, – заметил он.
– Мне тоже, – признался Денис и, поймав на себе удивленный взгляд, пожал плечами. – Наверное.
Ворон фыркнул:
– С крыши вон той многоэтажки исчезли большие розовые буквы «Отель “Эридан”».
Дэн перевел взгляд на коричневое здание, возвышавшееся по левую руку сталкера. Его крыша выглядела так, словно на ней что-то взорвалось, а потом долго горело.
– А вон там, – Ворон указал через шоссе, – хм… забавно.
Четырехэтажный торговый центр детских товаров «Аэробус» не только не пострадал, но выглядел так, словно его фасад обновили. Серые стены мерцали, добрым желтоватым светом манили стекла, и даже надпись горела. Пузатый глазастый самолетик, располагающийся в большой литере «О», наверняка раньше просто летел. Теперь же он каким-то образом перевернулся брюшком кверху – застыл, выполняя «бочку».
– Здание давно пустует. Его покинули сразу же, и, насколько я знаю, никто из сталкеров в него не заходил… Впрочем, весьма возможно, что те, кто заглянул на огонек, попросту не вернулись, – заметил сталкер. – Однако у Зоны, оказывается, есть чувство юмора…
– Это радует? – поинтересовался подошедший к ним Гришко.
– Скорее, удручает.
– С синей многоэтажки исчезла надпись «Северное Чертаново», – заметил биокорректор.
– А вон она, вернее, то, что от нее осталось. – Ворон указал куда-то вправо.
Разбросанные в беспорядке буквы обнаружились на берегу пруда. Выглядели они так, словно великан использовал их вместо кубиков, пытаясь сложить известные ему слова.
– «Черт на Севере о ново», – прочитал Гришко и усмехнулся. – Да уж. Чувство юмора налицо.
– Черное, – прошептал Хазаров. Голос профессора прозвучал как-то глухо.
– Боитесь чертей? – поинтересовался сталкер.
– Просто верую…
Ворон пожал плечами:
– Ваш выбор.
– С верой легче.
– Или сложнее.
– Такое ощущение, будто нас кто-то предупреждает, – воскликнула Тамара. – Здесь действительно черт-те что творится!
– Лично я, – возразил сталкер, – на север столицы не сунусь по своей воле. Там действительно происходит нечто неприятное. Матрицы бродят толпами, а ВДНХ кишит кикиморами.
Денис шумно выдохнул и поморщился. Он не то чтобы боялся оживших трупов, но недолюбливал. Кроме того, слишком хорошо помнил, кем управлял, будучи почти эмиоником.
– Это еще что? – спросил Гришко.
– Матрица, нечто возникшее на теле умершего человека.
– Зомби, что ли?
– Мозгами не питается, если ты об этом, – фыркнул сталкер.
– А кикимора?
– Маленькое и верткое. Голова с кулак. Тельце-палочка в тряпках. Думаю, тряпичные куклы хоть раз в жизни вам на глаза попадались.
– А тряпичных кукол любят дети, – догадался Денис. – Может быть, именно они и создают их…
– Ты у нас эксперт по эмионикам, – заметил Ворон. – Не я.
– Но вы не поддаетесь их воздействию!
Стоящий рядом со сталкером Гришко посмотрел очень странно.
– И что? – Ворон пожал плечами. – У каждого свои особенности психики.
– Вы темный сталкер! – потрясенно проговорила Тамара.
– Нет, – губы сталкера растянулись в улыбке, – этот клан исчез почти полностью. А я слишком многое пережил в старой Зоне, чтобы столь легко поддаваться уловкам новой.
– Еще можно матрицей в квадрате назвать, то есть матричный псевдоорганизм с самого матричного псевдоорганизма, – поспешил вернуться к прерванной теме Денис. Ему показалось, что Ворону просто необходимо замять начавшийся разговор. – Я про кикимор.
– Вам, молодой человек, в нашем институте работать, – заметил Хазаров.
– Лабораторной крысой, – зло осадил его Ворон, а на Дэна взглянул вроде как даже благодарно.
Профессор примирительно поднял руки:
– Молчу-молчу.
Ворон кивнул:
– И эту дрянь ведь не задушишь, не убьешь, как в одной старой песне пелось. Единственное, света кикиморы не выносят, и убежать от них трудно, но все-таки можно.
– Хватит! – вскрикнула Тамара. – Да как вы можете пугать нас еще больше?!
– Кто предупрежден, тот вооружен, – парировал Ворон. – И если, упаси высшие силы, вы наткнетесь на дергающееся или пляшущее существо, то уносите ноги, а не заглядывайтесь.
Хазаров шумно вздохнул.
– Вот так живешь себе, веришь в свое умение и хороших людей, – проронил профессор задумчиво, – а потом такое… У меня коллеги матриц этих бесами называют, да и это, – он кивнул на надпись, – все же предупреждение.
– О Господи… – Девушка неумело перекрестилась и посмотрела на профессора. – Как можно видеть подобное и не верить?!
– Я верю в себя, – ответил Ворон как отрезал. – В хороших людей. И, вероятно, в Нечто, о чем не имею ни малейшего представления и которому уж точно нет дела до возводимых на Земле храмов, поклонений или навязываемой жрецами и государством морали.
Он, конечно же, не стал вводить научников в курс дела своей философии о постоянном перерождении души и ее бесконечном развитии.
Тамара хотела возразить, но, видимо, не нашла слов.
Сталкер криво улыбнулся своей группе.
– Однако нам ничего из упомянутого скорее всего не грозит. На юг всю эту нечисть будто не пускал какой-то барьер. – Он бросил мимолетный взгляд на Дениса. – Или кто-то, кому трупные сущности сильно неприятны.
Денис передернул плечами и принялся смотреть на воду.
Глава 16
– Аномалия «мертвая вода». – Дэн передернул плечами.
– Так уж и мертвая? – поинтересовался Гришко.
– Химики утверждают, что да. – Хазаров тоже вгляделся в неподвижную зеркальную гладь. – Физико-химические свойства таковы, что препятствуют растворению. Она не растворяет вообще и ничто. Все соли меньше чем за пять минут полностью выпадают в осадок.
– Это кто же отважился на такой подвиг: принести образцы? – Ворон нахмурился.
– Того уж больше нет, – ответил профессор, и вряд ли он при этом шутил или не вкладывал во фразу прямого смысла.
Потому что аномалия на живые клетки действовала точно так же. Смерть наступала мгновенно.
– Чистый яд.
– Надеюсь, пресную воду исследовательский центр берет не из этой лужи, – заметил Гришко.
– Да уж.
– А как… – начала Тамара.
– Перегонкой полного цикла. – Ворон улыбнулся. – Как на космических кораблях. То, что из человека, то потом – в человека.
– Меня сейчас вырвет! – выдохнула девушка.
– И оно тоже впитается в асфальт! – Гришко рассмеялся.
Смех оказался столь заразительным, что его подхватили все. И пусть он был несколько нервным – такая разрядка только пошла на пользу уставшим от постоянного напряжения организмам.
– Скорее всего бутилированную как-то приволокли, – решил все-таки утешить несчастную девушку Хазаров. – Не думаю, что из-под крана в Москве льется хоть где-то. – Посмотрел на Ворона, но тот лишь пожал плечами. – Или хотя бы надеюсь на это, – добавил профессор.
– Даже если где и льется, это льющееся надо затыкать к чертовой бабушке, – заметил Ворон. – Подобное уже не является водой в нашем понимании этого слова. Утолить с помощью нее жажду мог бы если только… темный сталкер.
Ответом ему была тишина – очень понимающая и подозревающая. Она продолжалась ровно до того момента, пока проводник знаком не велел продолжить движение.
На этот раз – сразу по дублеру. Так было проще достичь цели и меньше вероятность получить очередной «привет» от Зоны. Пруд с ядовитой субстанцией они оставили справа.
На газоне, по-прежнему не по сезону зеленом, временами виделись идеальной формы круги выжженной травы. Словно некто прочерчивал окружности гигантским циркулем. От окружностей валил жар, от которого дрожал воздух.
– А это как? – Гришко указал пальцем на очередной круг. Кажется, биокорректор начал воспринимать проход по Москве своеобразной экскурсией. Ну, хоть перестал рваться добывать артефакты.
– Как и все в Зоне, – а вот Ворон примеривал на себя роль гида и, во всяком случае, пока не особенно возражал против подобных вопросов, – никак.
В одном из кругов лежала «головня», а вроде и не она. Черный валун рассекали оранжевые прожилки. Издали казалось, что это лава вытекала из расколовшейся породы.
– Ты смотри… – прошептал Гришко и направился в сторону артефакта.
