Константин Воронин - Выживальщик (СИ)
- Дверь запри за мной и никому не открывай,- крикнул я ей, и она сбежала с крыльца.
"Жигулёнок" просто объехали по краю грунтовки. Завтра им займусь. Карта города, распечатанная из Интернета, была подробной. На ней всё обозначено: где поликлиника, где универмаг, где городской рынок, где милиция.
Высадил Наташу возле поликлиники, поцеловал и покатил в универмаг. Женские шубы в продаже были. На Ларисёнка купил сразу. Как быть с Наташей? У неё будет большой живот, а после родов, что, менять шубу? Объяснил свою проблему продавщице.
- А вы возьмите вот эту шубу с поясом. Если пояс снять, шуба широкая. Когда родит, подпояшется и будет стройной.
От души поблагодарив продавщицу, погрузил обе шубы в машину. Поехал на городской рынок, купил две пары валенок девчонкам и две зимние вязаные шапки. Мне армейский полушубок и подшитые кожей валенки оставил Андреич.
Тут же заехал в ремонт обуви, попросил подшить валенки кожей.
- Сделаем, командир. Приходи завтра, будет готово.
Отлично, как раз завтра "Жигулёнка" в город гнать.
Вернулся к поликлинике. Наташи не было. Прошёл в женскую консультацию. Наташа сидела у самой двери кабинета. Мигнула лампочка над дверью и, помахав мне рукой, жена скрылась в кабинете. Вышла оттуда довольная.
- Врач - очень милая женщина. Сказала, что раз только что приехали, то спешить не надо. Анализы сдать через месяц и УЗИ через месяц. Так что до конца сентября отдыхаем.
- Ничего, до октября ещё можно на УАЗике, если сухо.
Паспортный стол был не в РУВД, а в соседнем здании. Посмотрев наши бумаги, паспортистка отправила нас к начальнику паспортного стола. Старый капитан озадачился:
- Что мне с вами делать? Заимка, вроде бы, к городу относится. Но как вашу прописку адресно обозначить?- Почесал в затылке.
- А у Полынникова же была прописка. У прежнего хозяина заимки.
- У Николая Андреевича? У него барнаульская прописка была. О, придумал!- и поднял вверх указательный палец. Взял мой и Наташин паспорт и вышел из кабинета. Вернулся через десять минут, улыбаясь.
- Новую улицу я в городе открыл,- и озаботился,- только бы мне за это по шапке не дали,- протянул наши паспорта.
Я открыл свой. Поперёк мурманской прописки штамп "Выписан". А ниже - штамп о местной прописке. И адрес: улица Таёжная, дом 1. То же и у Наташи.
- Спасибо, товарищ капитан,- и протянул ему бутылку дорогого коньяка.
- Так это мы мигом,- обрадовался капитан, доставая из стола два стакана.
- Мне нельзя, за рулём я.
- Нельзя, так нельзя. А я приму сто грамм за ваше здоровье. Такого и не пробовал ещё.
Попрощавшись с капитаном, сели в УАЗ и я подрулил к другому зданию в центре города.
- ЗАГС,- прочитала на вывеске Наташа и смущённо потупилась.
- Пойдём, жена, подадим заявление. Надо же будет ребёночку документы выправлять.
Заведующая взяла заполненное заявление, сказала, что надо ждать месяц. Мы ей объяснили, что живём в тайге, что Наташа беременна и т.д. Присовокупили к словам стодолларовую купюру. Заведующая сказала, что нужна справка о беременности и, по любому, нужны два свидетеля.
Съездили снова в женскую консультацию, где Наташе в регистратуре выписали справку, что она на четвёртом месяце беременности. Заскочили в универмаг, в ювелирный отдел, подобрали себе обручальные кольца. Остановили возле ЗАГСа пожилую пару, объяснили ситуацию и с радостью узнали, что паспорта у них с собой, и они согласны нам помочь.
Через полчаса у нас стояли штампы в паспортах, а на руках было свидетельство о браке. Чтобы не заморачиваться с заменой паспорта, Наташа оставила себе прежнюю фамилию.
- А ребёночка запишем на твою.
Поблагодарили свидетелей коробкой конфет из ближайшего гастронома. В этом же гастрономе набили три пакета всякой едой и фруктами для Наташи.
- Ребёнку нужны витамины, будешь лопать апельсины.
- Пушкин ты у меня,- счастливая Наташа чмокнула в губы.
На подъёме УАЗ ревел, как разъярённый зверь, но полз вперёд и вверх. Взобрались. Секреткой открыл калитку, распахнул ворота, загнал машину во двор. Из дома выскочила Лариса.
- Приехали, наконец-то. А я уже на стенку лезу.
На ужин с картошкой ели балык. Потом девчонки поедали шоколадные конфеты и бананы. Наташе почистил апельсин и заставил съесть. Лариса, выслушав рассказ о поездке в город, с завистью посмотрела на кольцо на Наташином пальце.
Засыпая, Лариса прошептала:
- Ты ведь завтра в городе будешь. Купи и мне колечко. Я хоть и без бумажки, хоть и запасная, но тоже жена.
- Спи, жена моя. Куплю.
Позавтракав, сел в УАЗ.
- Поезжай, ворота закрою,- сказала Лариса.
Скатился вниз с горы, пересел в "Жигули". Подъехал к автостанции, подошёл к дремлющему в "семёрке" Колянычу. Рассказал, что хочу за машину пятнадцать тысяч. Всё, что сверху - ему. Коляныч оживился, схватил трубку и заорал:
- Федька! "Шаха" гаражная за двадцать пять рублей. Меняешь фильтра, масло и рассекай. Живее, а то уйдёт!
Через десять минут на ржавой "трёшке" лихо подъехал Федька. На двух "Жигулях" мы доехали до ГИБДД. Народу там почти не было, и через час я вручил Фёдору ключи от машины. Он отсчитал мне двадцать пять тысячных бумажек. Объяснил ему, что движок работает, как часы, но ходовую не мешает проверить. Шаровые, рулевые тяги. Всё же машина проделала немалый путь.
- Сделаю,- махнул рукой счастливый Федька.
Я зашёл к сапожнику, забрал подшитые валенки, сложил их в сумку. В ювелирном отделе купил обручальное колечко того же размера, как и вчера для Наташи. Пальцы у них с Ларисой одинаковые. Зашёл за продуктами-фруктами. С сумкой и пакетами дошёл до автовокзала.
- Подкинь меня до подъёма в гору,- сказал Колянычу, отдавая ему десять тысяч.
- За такой навар - запросто. Садись.
У подъёма Коляныч увидел УАЗ.
- О, так ты не пешком попрёшься.
Взял у Коляныча номер его телефона. Договорились, что в распутицу буду доезжать на вездеходе до шоссе, а дальше по городу меня возит Коляныч. Коляныч уехал довольный. И денег кучу "заработал" и получил постоянного клиента - мечта провинциального таксиста.
УАЗик стоит во дворе заимки. Я ем луковый суп - Ларисино творение. На второе - жареная картошка с курицей. В холодильнике полно куриных яиц, так что на ужин в меню - яичница на сале и сардельки. Поев, беру рукой узкую ладонь Ларисы и одеваю ей на палец колечко. Она целует меня и, повертев рукой с кольцом, показывает Наташе язык.
- Ой-ой-ой! Я вся такая замужняя,- хохочет Наташа.
- Ой-ой-ой! Тебе колечко по бумажке, а мне - по любви,- тут же находит достойный ответ Лариса.
Ну, началось! Погнали, поехали. Теперь полвечера пикироваться будут.
- Жёны, замолкните обе. А то обеих разлюблю.
- Эй-эй! Мы так не договаривались!
- Только попробуй, разлюби!
На следующий день иду пешком к леснику. На ремне, на всякий случай, нарезной карабин. В кармане камуфляжки - две запасные обоймы. И оружие люблю, и на медведя нарваться можно. Пьём с Василичем самогон, курим прямо в избе. Василич объясняет, где можно напилить дров.
- У тебя, конечно, на твоих двух гектарах леса-то хватат. Но это, как бы, твой НЗ. Рядом в урочище сухостоя немеряно. Чокеруй и тащи вездеходом к дому. Трос у Андреича в сарайке должон быть. Ну, давай ещё по одной накатим. Да ты грузди-то бери, сам солил.
Прихожу домой, ставлю карабин в пирамиду, где уже стоит и "Сайга". Помповик ещё путешествует в контейнере. Я, конечно, "подмазал" мурманских железнодорожников и они отправили контейнер сразу. Только когда он дойдёт? Если не успеет до октября, придётся ему зимовать в городе.
Пошатываясь подхожу к скамье и плюхаюсь на неё. Наташа смеётся:
- Началась семейная жизнь со всеми её прелестями. Ларисёнок, кто там обещал ему ноги мыть? Вот и стягивай с него сапоги.
- И с удовольствием,- Лариса садится на пол, упирается ногами в скамью, обхватывает руками мой сапог и, поднатужась, снимает его. Затем второй стаскивает. Разматывает портянки.
- Ах, какой наслаждец - ухаживать за пьяным мужиком,- не унимается Наталья.
- Я не пьяный, я выпимши.
- Он не мужик, он - муж,- возражаем мы Наташе. Лариса обнимает меня, помогая подняться.
- Пойдём, Вовочка, ляжешь на топчанчик и поспишь часок-другой.
Сентябрь выдался сухим и солнечным. Картошка и репа выкопаны и уложены в овощехранилище. Недалеко от ворот высится куча брёвен. Моя "Гускварна" ещё в контейнере, но Андреич оставил "Штиль" с недавно поменянной цепью. Я пилю брёвна за забором, чтобы не захламлять двор опилками. Чурки забрасываю в вездеход и, набив его доверху, веду во двор к плахе, на которой колю дрова.
