Елена Горелик - Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар
— Правда? — хитро прищурилась Галка.
— Назови хоть одного русского пирата, — подбоченился Владик.
— А и назову. Даже песенку спою. Спорим?
— Спорим!
— На что?
— А на золотой, — Владик выудил из кармана испанский реал — сегодня днём капитан, как и полагалось, поделил добычу согласно договору. Так что вся команда была при деньгах.
— Хорошо, пусть будет на золотой, — Галка улыбнулась во все тридцать два зуба. — Давай.
— Ты ещё не выиграла, — напомнил Владик.
— Зато ты уже проиграл! — девчонка засмеялась в голос, и, никого не стесняясь, запела:
Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны,
Выплывают расписные,
Острогрудые челны.
Владик хлопнул себя по лбу, рассмеялся… и подхватил припев. Голос у него оказался красивый, хорошо поставленный. Хоть сейчас на сцену.
Выплывают расписные,
Стеньки Разина челны…
Прохожие не обратили никакого внимания на двух весело поющих молодых людей, одетых по-флибустьерски. Мало ли, что взбредёт на ум корсарам после удачного рейда… Поют? Пусть себе поют, лишь бы в драку не лезли.
«Волга, Волга, мать родная,
Волга, русская река,
Не видала ты подарка
От донского казака!
Чтобы не было раздора
Между вольными людьми,
Волга, Волга, мать родная,
На, красавицу возьми!»
Мощным взмахом поднимает
Он красавицу княжну
И за борт ее бросает
В набежавшую волну.
Над Порт-Ройялом, английским городом, которому больше подошёл бы «Весёлый Роджер» на флагштоке форта, разносилась русская разбойничья песня. Виновник появления которой только сейчас начинал мутить народ на вольном Дону…
12Единственная девушка на одной палубе с сотней мужиков, иногда неделями не видевших берега. Да ещё пиратов. Приходилось всегда быть начеку. Айкидо есть айкидо, но Галка была заведомо слабее любого мужчины на этом корабле, если не считать изнеженного Владика, и дать себя схватить означало полное поражение в этой сумасшедшей игре. От постоянного нервного напряжения без конца болела голова, но девушка всей кожей ощущала любое враждебное намерение. И к моменту первого абордажа имела на своём боевом счету пять вывихнутых плечевых суставов, десятка два выбитых зубов, троих выкупанных в забортной воде, несколько сломанных рёбер и даже одну ножевую рану в живот. Этого кадра не откачали, но он сам был виноват, первым схватившись за ножик, тут все свидетели были на стороне Галки. А уж синяков-то… Парни ходили в фингалах, как в орденах. Кэп в эти дела не вмешивался, но сам почему-то не приставал. Видимо, она ему не понравилась. И слава богу, если честно. Вот Эшби и Старый Жак, если непотребство происходило у них на глазах, вмешивались. И своей властью разгоняли драчунов по углам, если вовсе не наказывали внеочередной вахтой. На корабле должен быть порядок. К сожалению, они видели далеко не всё, и Галке пришлось стать комком нервов, чтобы не закончить свои дни в качестве корабельной принадлежности общего пользования. Или за бортом, что намного вероятнее — она скорее бы отправилась к акулам в гости, чем стала выгадывать лишние мгновения жизни ценой унижения. Однажды дошло до того, что трое матросов сговорились затащить её в кубрик. Вот тут Галка не на шутку их озадачила. Девчонка попросту подслушала этот сговор. Никому ничего не сказав, преспокойно отправилась драить палубу. А когда трое обормотов, играя в кости на днище перевёрнутой бочки, начали плотоядно поглядывать в её сторону, подцепила швабру, ведро и пошла прямиком к ним. Остановилась и сказала:
— Даже не думайте.
— Ты о чём? — опешил один из троих.
Ничего не ответив, Галка мило улыбнулась и забросила ведро на верёвке за борт. Трое «заговорщиков», мгновенно забыв о прежних планах, быстренько свернули своё казино и мотанули вниз. Видать, подумали, будто она умеет читать мысли… На другой день был бой с испанцем. Со всеми последующими событиями. Какое-то время команда её сторонилась. Мало ли… А через неделю Галка краем уха услышала перепалку в кубрике. Напрягла слух… Громче всех возмущался Бертье.
— Нельзя с ней так! — орал он. А как умеют орать канониры, вы должны догадаться. Им порой приходится перекрикивать орудийную пальбу. — Она по своей воле у нас на борту, дралась наравне с нами и убила четверых испанцев! Ты можешь похвастаться, что каждый раз убиваешь четверых в бою, Сэмми? Вот если бы ты взял её на борту испанца как приз, тогда другое дело, а так что выходит?
— Она знала куда нанималась! — ревел другой голос, Грота. Тоже труба иерихонская. — Ты не хочешь, чтобы её имели все по очереди? Бросим жребий. Кому выпадет, тот и будет один её иметь, а остальные пусть по трактирам пробавляются!
— Говорю тебе — нельзя с ней так!
— Тихо!!! — всеобщий гам перекрыл голос Дуарте. — Не хватало нам только драки на борту! Алина шла с нами в бой, её в самом деле нельзя разыгрывать на жребий, как портовую девку. Пусть она сама выберет, с кем ей быть. Я не прав?
— Прав! Прав! — послышались другие голоса.
— Добро, — ответил Бертье. Уже гораздо тише, и Галка едва его расслышала. — Но смотрите мне! Кто её обидит — будет иметь дело со мной!
— Знаю, Пьер. Ты говорил, она на твою сестру похожа…
Дальнейшего разговора она уже не услышала, но и так всё было ясно. Теперь следовало ожидать делегации. И делегация объявилась. На следующий день, когда была её вахта на камбузе. То есть она вытащила на палубу рыбу и, морщась от отвращения, чистила её на бочке. Потому как делать это в закрытом помещении было выше её сил. Вот тут-то и подкатили человек пятнадцать, как раз те, с кем она чаще всего общалась. Кое-кого даже числила в друзьях. Галка бросила мгновенный взгляд на Бертье. Или ей тогда показалось, или канонир в самом деле готов был провалиться сквозь палубу. Строго говоря, если бы не Пьер и Билли, ещё неизвестно, как бы всё могло сложиться. Только потом Галка узнала, что по какой-то прихоти судьбы оказалась похожей на сестрёнку канонира, оставшуюся с его матерью в Тулоне. И видать по той же прихоти судьбы, он стал относиться к ней соответственно, как к сестрёнке.
— Ага, — хмыкнула девушка, втыкая большой ножик, которым она соскребала рыбью чешую, в бочку и вытирая руки грязной тряпкой. — Это, надо полагать, посольство мира?
— Вот что, Воробушек, — если Галку не обманывало зрение, Дуарте тоже был не очень-то рад, но искренне считал, будто поступает всем во благо. — Тут такое дело… В общем, чтобы не было драки на борту, мы предлагаем тебе самой выбрать одного из нас. Будешь ему женой, а остальные как-нибудь перебьются…
— Неплохо, — девушка изобразила холодную усмешку и принялась полоскать руки в морской водичке, плескавшейся в ведре. — Знаете, как это у нас называется? Без меня меня женили. На мнение потенциальной невесты вы все, как это тут водится, дружно положили с прибором?
— Так ведь, Воробушек, ты должна нас понять, — сказал Грот. Он был как раз одним из немногих, кто не чувствовал себя не в своей тарелке, хоть и отличался слегка корявым языком. Но не всем же быть цицеронами. — Ты такая миленькая, и ничья. А нам каждый день смотреть на тебя да облизываться… Ну, словом, ты меня поняла. Ты с нами по одной палубе ходишь, в бою вот отличилась. Значит, нам не чужая. Мы и хотим решить дело по-хорошему. Назови одного, кто тебе нравится. Остальные будут знать, что у тебя есть муж, и отстанут.
— Если у меня нет мужа, то можно и поприставать, — Галка не смотрела ни на одного из них, во избежание, так сказать. Иначе кто-то уже лежал бы с пробитой головой. Уж очень удобно стояло ведро… — А если есть, то ему кайф, а остальным завидно. Увесистый аргумент. Ну, хорошо. Предположим — только предположим, я ещё не дала окончательного ответа! — что я согласилась выбрать одного из вас. Во-первых, спасибо за любезность, что хоть предоставили мне право выбора. А то я уже думала, до конца дней своих буду считать вам кости. Во-вторых, согласитесь, девушка должна выбрать идеального, по её мнению, мужчину, чтобы прожить с ним до конца тех самых дней. Верно?
— Верно, — вздохнул Ксавье. Его можно было спокойно разделить на четыре таких Галки, но он хорошо помнил, как она валяла его по палубе. И был одним из тех, кто очень уж настойчиво добивался её благосклонности.
— Ну, ребятки, тогда держитесь, — девчонка потёрла ручки, состроив ехидную рожицу. — Щас начну перебирать женихов. Только не обижайтесь, рубить буду правду с плеча, дело-то серьёзное… Итак, кто тут у нас первый в очереди? Ты, Грот? Спору нет, ты отличный матрос, но голова у тебя годится только на то, чтобы ею пить, курить и матом ругаться — это все подтвердят, кто тебя знает. Насчёт подраться ты тоже первый. После меня. Как, по-твоему, я стерплю, если тебе вдруг приспичит меня ударить? Никогда в жизни. Ты — то же самое. И наша с тобой совместная жизнь закончится скандальным разводом на пятой минуте, гм, супружества. Разве не так?.. Может, ты, Сэмми, хочешь ко мне посвататься?
