Илья Бердников - Вояж Проходимца
— Открой пластины вокруг люка! Прикрывай меня! Я снизу!
Я поднялся по лесенке, уперся спиной в откинутую крышку люка. Осторожно выглянул наружу, одновременно выставляя оружие, тут же нажал спуск. Винтовка забилась в руках, выпустив короткую очередь. Похоже, ни в кого не попал, но еще один из штурмующих, что успел забраться на крышу вездехода, торопливо спрыгнул вниз.
Высунувшись из люка, рискуя в любой момент схлопотать пулю, я зашарил руками по крыше, зацепил за скобу, потащил, поднимая невысокую металлическую пластину на петлях. Пластина щелкнула фиксатором, вставая на место. Потащил еще одну, потом еще, еще… Люк стал напоминать готовый закрыться цветок с шестью металлическими лепестками. Центром цветка была прорезь люка, в которой, словно сердитая пчелка, торчал я со своей штурмовой винтовкой. Пластины фиксировались не вертикально, а со скосом внутрь, словно танковая броня, чтобы попавшие в них пули давали рикошет вверх, а не били в плоскость.
Укрытие было неплохим: я, находясь в металлической коробке, мог стрелять через верх или, что еще лучше, палить в узкие бойницы, прорезанные в толстом металле. Прелесть укороченной винтовки я ощутил, когда легко прицелился, выставив ствол в бойницу, и мне ничто не мешало. Выпустив по короткой очереди во все стороны света, я добился того, чтобы никто больше не претендовал на крышу вездехода.
Единственным недостатком моего укрытия было то, что от щедрых попаданий пуль оно звенело просто невыносимо. От частых ударов по барабанным перепонкам в голове гудело, словно в церковном колоколе.
Я даже не услышал, как отвалилась дверь-трап и на сцене, словно центральное лицо постановки, появился Шварц с гранатометом наперевес.
Резкие хлопки. Частый грохот взрывов. Видимо, толстяк высадил сразу весь барабан, чтобы подавить нападающих плотностью огня. Я не видел его, но мог представить, как Фридрих Францевич, побагровев от натуги и выпучив водянистые глазки, садит во все стороны из гранатомета револьверного типа, а пухлые щечки прыгают при каждом выстреле вверх-вниз, вверх-вниз…
Красота. Хоть картину пиши. Или снимай ролик и на YouTube[11] выкладывай.
Частые взрывы и разлетающиеся осколки противопехотных гранат сделали свое дело: стрельба действительно приутихла. Так что я, убрав ладони от ушей, снова стал палить по джунглям, скорее всего, ни в кого так и не попав.
Что-то кольнуло в шею. Я непроизвольно ударил ладонью, пытаясь прихлопнуть вредное насекомое, и еще глубже загнал тонкую иглу с мягким венчиком оперения. По шее разлилось онемение, я попытался крикнуть, но глотка задубела, и ничего, кроме унылого хрипа, из нее не вышло. Руки стали отказывать: винтовка, лязгнув, рухнула вниз. Я попытался ухватиться за край люка, но пальцы соскользнули с металлической кромки, ноги ушли в сторону, и я тоже полетел вслед за винтовкой. Все ниже, ниже… почему-то не встречаясь с полом, словно пролетев сквозь него, сквозь поверхность Дороги, сквозь почву…
И устремляясь все дальше и дальше, прямо в недра планеты.
Глава 7
Итак, Джим, ты здесь.
Доктор ЛивсиТуман плыл навстречу. Мутные, призрачные пряди, извиваясь и пульсируя, струились вокруг, смыкаясь позади меня. Больше ничего не было видно: только серое пространство и длинные тусклые космы тумана, переплетающиеся в запутанную, вытянутую вдоль моего пути паутину. Никаких источников света, но глаза как-то различали округу, хоть и всего на несколько десятков метров. Я посмотрел вниз, но не увидел земли: там также извивались туманные струи, что были лишь немногим светлее серой пустоты. Я шел по пустоте.
«Странно, что пустота имеет цвет, хоть и такой унылый, — подумал я. — Стоп! Да это же Переход!»
Как только я понял это, огромная масса надвинулась снизу, увеличилась в размерах, заполняя собой поле зрения, занимая половину мира. Она уже не приближалась ко мне — это я падал на нее. Падал без ощущения падения и без шума и давления ветра…
Я зажмурился, дернулся вверх, чтобы избежать столкновения. Безрезультатно, конечно. Это было глупо, хоть и являлось простой реакцией организма на неожиданно придвинувшуюся поверхность.
Что-то мягко толкнуло меня в подошвы. Тело почувствовало изменение пространства, давления, словно я находился в пустыне и вдруг резко скатился в глубокую, наполненную влажным воздухом ложбину. Уши заложило на секунду, а когда я сглотнул, то они наполнились тихим шумом: монотонный шелест, потрескивание, отдельные мокрые щелчки, всплески.
Нос заработал, передавая в мозг ароматы сырости, прелых листьев, мокрой коры, земли…
Я открыл глаза и ничего не увидел: вокруг была практически непроницаемая тьма. Практически, потому что можно было различить низкое небо, сеющее мелкий дождь. Хмурое ночное дождевое небо. Почти такое же темное, как черные силуэты древесных ветвей над головой.
История. Что я делаю в этом месте?
В голове было пусто. Никаких воспоминаний, никаких намеков на то, каким образом меня забросило в ночной дождевой лес. Нет, о поездке на Тераи я помнил, как и о некоторых событиях, там происшедших, но все это было туманным и размытым, словно произошло много лет назад…
Я немного постоял на месте, ловя лицом мелкие капли, оглянулся вокруг, пытаясь понять, в какую сторону мне идти. Промокнуть насквозь и замерзнуть в этом сыром лесу я не собирался, а значит, нужно было двигаться. Температура воздуха была не выше десяти-двенадцати градусов по Цельсию, а одет я был легко: джинсы да рубашка с оторванным левым рукавом. Так что скорейшее обретение какого-нибудь укрытия мне бы совсем не повредило. Возможно, где-то неподалеку было жилье или трасса, ведущая в город, как обычно бывает возле Переходов.
— Я оказался здесь, пройдя через Переход, — пробормотал я себе под нос. — Значит, это какой-то мир и здесь неподалеку должна быть Дорога. Только каким образом я очутился в Переходе?
Никто не ответил на мои слова. К тому же я совсем не ощущал Дорогу: не было привычного томления в районе солнечного сплетения. К этому чувству, немного беспокоящему вначале, легко привыкаешь, когда едешь по Дороге, и вскоре совсем перестаешь замечать. Но вот полное отсутствие этого томления ощущаешь сразу. Словно полную тишину после городского неумолчного шума.
Я пошарил по карманам, но не нашел ни спичек, ни зажигалки. Правильно: ведь зажигалка в куртке, а я снял куртку на Тераи из-за жаркого влажного климата джунглей… Оп-па!
Глаза заметили слабое свечение. Робкое, прозрачное, оно то появлялось, то пропадало, очерчивая контуры древесных стволов.
Я осторожно шагнул, стараясь не терять из виду этот дрожащий свет, тут же споткнулся и упал на вытянутые вперед руки. Ладони погрузились во влажную, прелую листву. Правая нащупала какой-то сук. Им я и стал проверять путь перед собой, когда поднялся и продолжил свой путь по направлению к светлому пятну.
Свет не исчезал. То вспыхивая, то угасая до робкого мерцания, он становился все ярче по мере моего продвижения. Все четче прорезались силуэты кустов и ветвей на его фоне. Наконец деревья расступились, и я вышел на небольшую полянку, освещенную небольшим костерком.
Возле костра, под натянутым от дождя тентом сидел человек и глядел в трепещущие лепестки пламени. При моем появлении он поднял голову, и я понял, что он меня увидел, хотя и смотрел только что на огонь. Его лицо показалось мне смутно-знакомым, я хотел было поздороваться, спросить, как пройти к ближайшему жилью…
Но слова замерзли в моем горле. Я узнал человека.
Это был Чермаш. Охранник транспорта. И он не мог сидеть рядом с костром: его около трех лет назад разорвали летающие твари Псевдо-Геи.
Я отшатнулся, чуть было не попятился назад, но Чермаш махнул мне рукой, приглашая присоединиться к нему. Этот жест, такой естественный и непринужденный, остановил меня, вдохновил отойти от мокрой стены леса и подойти к костру.
— Присаживайся, Проходимец, грейся, — сказал охранник. — Давай сюда, под тент. Совсем промок, как я погляжу…
Я присел под тент, рядом с ним. Протянул руки к огню, искоса поглядывая на освещенный костром профиль охранника.
Тот продолжал спокойно сидеть, иногда пошевеливая суком дрова в костре. Что за напасть такая? Сплю я, что ли?
— Иван, — осторожно сказал я, — что ты здесь делаешь? Ты вроде бы… — Я замялся.
— Умер? — белозубо усмехнулся Чермаш. — Ну да, есть такое дело. Знаешь, я даже стал забывать этот момент. Хватило впечатлений после.
В голове у меня снова стало пусто. Возможно, из-за того, что я боялся получить ответы на возникнувшие вопросы.
Какой-то шум послышался в лесу. Он становился все громче и громче, приближаясь. Отчетливо хрустели ветки, словно что-то большое медленно шло по направлению к поляне. Я закрутил головой, потом вопрошающе посмотрел на Чермаша, но тот оставался спокойным и даже не смотрел в сторону треска.
