Елена Горелик - Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар
Мотив третий: внимание короля, будь оно неладно. То, от чего меня с души воротит, любая из этих графинь и маркиз сочла бы за невозможное счастье, и сама задрала бы юбки перед королём. Впрочем, некоторые так и делают. А король продолжает свои ухаживания: то цветы пришлёт, то какие-нибудь деликатесы (которые мы с удовольствием уплетаем всей компанией), то вот вчера догадался подарить великолепнейшую толедскую шпагу. Дошло наконец, от чего я не в состоянии отказаться: от отличного клинка. А когда я явилась на прогулку с этой шпагой на перевязи, сиял как новый пятак… Придворные всё это прекрасно видят, и делают свои, придворные выводы. Мол, восходит новая звезда, и не грех к этой звезде заранее подольститься, дабы она могла составить протекцию и выбить из короля какие-нибудь милости для просителя… Ненавижу эти согнутые в поклоне спины, эти подобострастные улыбочки, эти заискивающие взгляды. Ненавижу, потому что знаю, какова их оборотная сторона. Эти сволочи — людьми их язык не поворачивается назвать, — думая, будто мне сие приятно слышать, начинают всячески хаять королевскую фаворитку де Монтеспан. Рявкнула на одного, на второго. Остальные усвоили урок, заткнули свои вонючие (во всех смыслах) пасти. Но страх, который я стала замечать в их взглядах, ненавижу ещё больше. Стоит мне оступиться, допустить ошибку, или король даст понять, что я его больше не интересую — тут же ринутся затаптывать всей весёлой толпой. И не спасёт даже весь флот Сен-Доменга…
Будь его величество чуток поумнее, он бы никогда не принял игру по моим правилам. Но сейчас игра идёт полным ходом, и ставка в ней — по крайней мере для меня — жизнь. Да, да, жизнь…
7— Никогда не думала, что буду настолько рада приезду испанского посла.
Именно так высказалась Галка, когда узнала, что в соседние комнаты наконец-то въехало посольство его католического величества короля Испании. Но когда гостям из Сен-Доменга стало известно имя посла, они дружно заподозрили, что тут не обошлось без некоей договорённости между Людовиком Четырнадцатым и испанской королевой-регентшей Марианной. А как иначе можно объяснить тот факт, что послом, на которого возложили обязанности подготовить почву для мирных переговоров, оказался отставной вице-король Новой Испании дон Антонио Себастьян де Толедо Молина-и-Салазар? Этот знал пиратов как облупленных, и наверняка отрастил на них несколько весьма острых зубов. Но Галка слышала об этом испанце и другое: это был не только ловкий политик и интриган. Дон Антонио в своё время создал буквально из ничего разведслужбу Новой Испании, структуру которой пираты Сен-Доменга взяли за пример для построения аналогичной конторы у себя. А это означало, что главе внешнеполитического ведомства республики — то есть Галке — придётся туго. Уж больно соперник серьёзный. Но Галка радовалась. Теперь, по крайней мере, у неё появился шанс, во-первых, выяснить, насколько Испания желает мира и что готова за него отдать, а во-вторых, есть хороший предлог отвертеться от осточертевших прогулок с его величеством. «Величество! — возмущалась она наедине с Джеймсом (как обычно в таких случаях переходя на русский язык). — Мнит себя чёрт-те кем, а на деле весь его государственный ум находится в голове у месье Кольбера! О чём бы мы ни говорили, обязательно свернёт на тему „ниже пояса“! Абсолютный монарх, чтоб его…» И Джеймс, и вся «банда» вполне разделяла это мнение, но поделать они ничего не могли. Ведь и правда: абсолютный монарх…
Первого июня король дал аудиенцию дону Антонио со свитой. В том же Салоне Дианы. Но, поскольку Франция и Испания находились в состоянии войны, приём был достаточно холодным и надолго не затянулся. Испанец со свитой покинул салон с очень нехорошим предчувствием: следовало немедленно отписать в Мадрид, а что отписывать? Делать внешнеполитические выводы исходя только из одного неприязненного отношения короля? Он, конечно, властитель Франции, но ещё не было встречи ни с маркизом де Помпонне,[119] ни с Кольбером, ни с этой пиратствующей дамой. Встречаться с пираткой у благородного испанца не было никакого желания, но Кубу, увы, можно вернуть только с её согласия. И то если предложить что-нибудь взамен. Так что ему, дону Антонио, сейчас никто бы не стал завидовать…
— Дон Антонио, — в дверь тихонько постучал капитан Альварес, несший караул у покоев господина посла. — Могу я войти?
— Входите, капитан.
«Что там ещё случилось?..»
— Дон Антонио, — молодой офицер учтиво поклонился. — Некая молодая дама просит принять её.
— Я не принимаю молодых дам в столь позднее время, Альварес, — раздражённо ответил посол.
— Но эта дама — генерал Санто-Доминго, сеньор.
Несколько секунд дон Антонио осмысливал услышанное. Сама просит о встрече? Тут возможны лишь три варианта: либо эта женщина сошла с ума, либо её дела идут не так уж гладко, либо она ведёт самостоятельную политику в обход короля Франции. Последнее было куда более вероятно — исходя из того, что дон Антонио знал об этой даме.
«Интересный расклад, — мысленно усмехнулся он. — Если всё так и есть, то игра становится довольно интересной».
— Просите, — кивнул он капитану.
Альварес исчез. Не прошло и полминуты, как дверь снова открылась. В комнату вошли двое. Дон Антонио не знал этих людей в лицо — не довелось встречаться даже в его бытность вице-королём, — но если верить словесным портретам, составленным его службой, то к нему в гости препожаловали мистер и миссис Эшби. Первый штурман пиратского флота и «генерал Мэйна» собственной персоной… Дама верно оценила его ироничный и немного ностальгический взгляд.
— Вы бы дорого дали, чтобы наша встреча произошла на пять или шесть лет раньше, дон Антонио, — она любезно улыбнулась.
— Неисповедимы пути Господни, сеньора, — пожилой гранд усмехнулся в ответ. — Присаживайтесь. И вы, сеньор Эшби, тоже. Надо полагать, вы не просто так решили побеспокоить старика в такое позднее время.
— Нам есть что обсудить, не так ли? — дама присела в кресло как раз напротив письменного стола, за которым сейчас сидел дон Антонио. — Причём именно в таком конфиденциальном режиме.
Дон Антонио понимающе кивнул. Похоже, дама не склонна складывать все яйца в одну корзину. Похвально.
— О чём же вы собрались со мной беседовать, донья Алина? — спросил он, отложив перо и закрыв чернильницу.
— Об условиях, на которых Сен-Доменг готов подписать мирный договор с Испанией.
— И каковы же ваши условия? — Ещё четыре года назад дон Антонио, подивившись несусветной наглости разбойников, тут же приказал бы повесить их. Но увы, он уже не вице-король Новой Испании, а эта сеньора уже не просто пиратка.
— Давайте договоримся сразу, дон Антонио: я сейчас выложу вам наши требования, а там поторгуемся насчёт уступок. Идет?
— Как вам будет угодно, — согласился испанец. — А как же его величество король Франции?
— Сен-Доменг — самостоятельное государство, — хитро прищурилась дама. — Мы союзники Франции, но союзничество ещё не означает полной зависимости во внешней политике. Хотя вы-то как раз понимаете это лучше всех.
— Что ж, — сеньор де Толедо одобрительно кивнул. — Я готов выслушать ваши условия.
Супруги переглянулись. И от того, какая едкая улыбочка тронула губы мистера Эшби, дон Антонио понял одно: сейчас Испанию начнут обдирать как кочан капусты. И, что самое смешное, ему придётся проглотить большинство этих горьких пилюль. Ведь испанский флот в Вест-Индии благодаря усилиям пиратов, превратившихся в хорошо организованную армию, уже практически перестал существовать. А за спиной этой маленькой женщины, пусть она ведёт сколь угодно самостоятельную политику, всё равно стоит сильная Франция…
А наутро плохо выспавшуюся Галку не без труда разбудил столь же плохо выспавшийся Джеймс. Они часов до трёх пополуночи спорили с испанцем насчёт условий Сен-Доменга, и это был только первый раунд переговоров. Предстояло ещё помотать друг другу нервы на предмет уступок, а для этого нужны были более свежие сплетни.
— Тебе письмо, Эли, — Джеймс растормошил жену в десятом часу. — Письмо с Тортуги, так что поднимайся, моя дорогая. Думаю, важные новости.
— С Тортуги? От Жана? — Галка с усилием протёрла глаза и схватила конверт, надписанный корявым почерком Жана Гасконца. — Кофе бы чашечку…
— Если хочешь, я распоряжусь насчёт кофе.
Галка, уже сломав печать и развернув листок грубоватой бумаги, углубилась в чтение. Только рассеянно кивнула.
— Чёрт! — Джеймса, накинувшего халат, уже в дверях догнал радостный писк жёнушки. — Джек, тут такая новость! Вот, почитай!
Спрыгнув с кровати, она подскочила к мужу и сунула ему письмо под самый нос. Эшби давно привык к взрывному характеру супруги и спокойно взял у неё письмо… Жан Гасконец особой грамотностью не отличался, и его закорючки разобрать было мудрено. Но Эшби уже не в первый раз читал послания нынешнего губернатора Тортуги. А прочитав это, тоже чертыхнулся.
