Олег Лукьянов - Хроники затерянной эры (трилогия)
— Не понимаю, зачем ты мне это говоришь? — спросила она. — Мне от тебя ничего не надо. Дай моему мастеру надежный корабль и хорошего рулевого, и мы отправимся в принадлежащий ему мир… Что? Неужели тебя все же терзают сомнения?
Прежде чем продолжить, девушка выразительно покрутила головой и глазами провела по стенам пустого зала:
— Как видишь, здесь нет охраны, а меча у меня никто не отбирал…
Гроссмейстер молчал. А Рива стал размышлять над словами Найты. Ведь действительно, в зале, на его взгляд, не было никаких скрытых систем защиты, а в коридоре у входа стоял лишь один часовой. Почему такой, несомненно, умный и осторожный человек, как Гроссмейстер, в одиночестве принимает у себя вооруженного солдата и бойца экстра-класса? Надеется на свою физическую силу? Наги-Найта сотрет его в порошок.
Ответ ни на этот, ни на другие возникающие у него вопросы он не получил. В зале одновременно раздалась тревожная сирена и прогудел зуммер вызова.
— Господин Гроссмейстер, — обратился к нему некто вне зала, — в систему вошла вражеская армада.
— Долго же они медлили, — произнес он. — Адмирал, действуйте по плану.
Логичней всего предположить, что армии вторжения должны входить в систему с разных сторон, чтобы иметь возможность для маневра и ударов в уязвимые места обороны. Но когда речь идет о прыжке «в темную», без сколь-нибудь надежных разведданных, подобная тактика безжалостно отбрасывается.
Гораздо менее рискованно идти на врага единым фронтом, всесокрушающим, и не делимым на отдельные части.
Именно так рассуждал адмирал флота Альянса.
И это оказалось верным решением. Появление в Солнечной системе армады Альянса было эффектным событием, но отнюдь не неожиданным для врага.
Первое, на что напоролся объединенный флот, оказалось минным полем и поясом, состоящим из десятка тысяч стационарных космических орудий.
Мины активировались и пришли в движение. Реактивные двигатели, допотопные, но вполне эффективные, извергнув струи пламени понесли их навстречу вторгнувшемуся флоту. Великое множество орудий сделали свой первый залп…
Возможно, первые же мгновения боя, стали бы для флота фатальными, но устроенная ловушка не имела большой эффективности.
Моя Сущность, подкрепленная мощью Старведия, отклонили мины, и заставили их взорваться вблизи стационарных пушек. Конечно, часть их все же угодила в цель, а щиты многих кораблей не выдержали прямых попаданий длинных лазерных лучей, но в соотношении с оставшимся в бою кораблями, общие потери были незначительны.
Армада не останавливаясь шла вперед. Не обращая внимания на обстрел и рвущиеся повсюду мины, продвигалась через многокилометровую минную зону, пока не завершила ее прорыв.
Орудийные станции и мины остались далеко позади, а впереди развернул боевые построения вражеский флот…
Рива
Когда весть о появлении флота неприятеля дошла до разума Цельсия, он заверещал дурным голосом, требуя от Гроссмейстера повернуть флоты и убираться из системы. Предыдущая битва не прошла для него бесследно: в ней он потерял не только весь свой флот, но и сам едва не погиб, спасаясь со своего терпящего крушение флагмана, и натерпелся страху на две жизни вперед…
С того момента прошло едва ли не несколько недель, и, казалось бы, о той досадной ситуации можно было смело забыть. Но теперь, когда назревало новое космическое сражение, его практичность и способность к трезвым рассуждениям были безжалостно сметены возникшей из подсознания лавиной ужаса:
— Гроссмейстер, нам надо убираться отсюда! Ты видишь, насколько их больше?!
Сначала Гроссмейстер игнорировал его со стойкостью мертвеца. Не принимая участия в командовании сражением, заложив руки за спину, он смотрел в иллюминатор на едва различимое мельтешение во тьме и изредка вспыхивающие там искры. Возможно, он верил в мощь своего флота, профессионализм своих адмиралов или в непогрешимость своих планов, а может быть, понимал, что не является экспертом в вопросах тактики боя космических флотов. Как бы там ни было, с начала сражения он не отдал ни одного приказа.
Не имея доступа к информации о ходе сражения и видя полное бездействие окружающих, Рива усиленно искал способ занять свой разум. Он уже не на шутку начинал злиться на не желавшего замолкать Цельсия, неустанно повторяющего доводы, из которых следовало, что пора сматывать удочки. И он начал бы злиться на замершую истуканом фигуру Гроссмейстера и отрешенную Найту, если бы умел злиться на сверхлюдей, существ так похожих на богов…
— Ты мне нравишься, Найта, — бросил за спину Гросмейстер, и было это так неожиданно, что прозвучало, будто гром в ясный день. Даже Цельсий замолк на полуслове.
— Ты напоминаешь мне ястреба, который был у меня в детстве, — сильная и свободолюбивая птица. Я желал бы тебе поверить…
— Я рад, что ты, наконец, перестал её подозревать, — вновь воскликнул Цельсий, красный и с раздувшимися ноздрями, — но может быть, ты вернешься к управлению своим флотом?! Было бы неплохо покинуть систему до того, как крейсера ОСА расщеплют нас на атомы.
Гроссмейстер полоснул его острым, как бритва взглядом, Цельсий отшатнулся, но безотчетный ужас перед надвигающимся вражеским флотом и колоссальное напряжение скопившееся в нем за это время, затмили было предупреждение инстинкта самосохранения.
Он стал вопить еще более ожесточенней и сумбурней. И неизвестно хватило бы у Ривы выдержки чтобы продолжать его слушать, но зуммер связи привлек к себе внимание в том числе и самого Цельсия, заставив его на мгновение замолчать.
— Гроссмейстер, — донесся из невидного динамика нервный голос адмирала флота, — враг прорвал наш строй, появилась угроза рассеивания и полного уничтожения большей части наших сил. Положение чрезвычайно критическое. Что нам делать?
— Я не могу оставить Аливрию. Мне только-только удалось склонить население на свою сторону — если я сейчас отступлю, этого больше не удастся и захватить ОСА будет гораздо сложней. Продолжайте вести бой, адмирал.
Гроссмейстер выключил устройство связи и обернулся, почувствовав безумный взгляд — похоже, Цельсий окончательно потерял способность мыслить здраво.
— Да какой из тебя лидер Содружества, если ты не имеешь воли чтобы подать сигнал к отступлению?! — понесло его. — Какой вообще от тебя прок, если ты проиграл Старведию? Глупый слабак!..
— Довольно! — оборвал его, явно непривыкший к подобному, Гроссмейстер.
Если бы взгляд мог убивать, Цельсий сейчас был бы испепелен:
