"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

— Ну как же, молодой композитор, его в «Песне года» показывали, — принялась она пояснять.

— Да я как-то такие вещи и не смотрю, всё больше футбол да хоккей…. Ну что, подавайте, может, получится у вас отыграться.

Ровно в семнадцать ноль-ноль у входа в гостиницу и впрямь стоял давешний «пазик». От семейства Ротару никого не было, похоже, мы с ними в ближайшее время не увидимся. Зато нас сопровождала заместитель директора Крымской республиканской филармонии — обаятельная женщина предпенсионного возраста с повадками потомственной аристократки. Представилась Генриеттой Платоновной Кожедуб. Она же вручила мне два билета за завтрашний авиарейс до Москвы. Я сразу отдал их Инге, у неё целее будут.

Пока ехали, мы с Генриеттой Платоновной обсудили, что и как будет. Кожедуб согласилась, что идея с вопросами от зрителей ей нравится, она и сама об этом подумывала, но я её опередил. В остальном ничего необычного. Маленький, приземистый столик с наполненным водой графином и стаканом на подносе, стул, микрофон, сбоку рояль тоже с микрофоном. Я сказал, что рояль — не моя специализация, пусть лучше предоставят гитару со вторым микрофоном и дополнительной стойкой. Генриетта Платоновна записала моё пожелание в свой маленький блокнотик и добавила, что по окончании концерта я получу причитающийся мне гонорар вы размере 15 рублей 50 копеек. Добавив, что это уровень оплаты исполнителей первой величины по первой категории.

— В ведомости за вас распишется Богатиков, проведём это мероприятие как его концерт, всё равно никто проверять не будет. И он сам не против, говорит, вы на него произвели неплохое впечатление ещё при первой встрече.

Надо же, снова судьба меня сталкивает с этим исполнителем. Так и идём с 10 ноября рука об руку: концерт к Дню милиции, потом «Песня-78», теперь вот подписи за меня ставит, да ещё и расхваливает, хоть толком с ним так ни разу и не пообщались. Ну, чай не последний день живём… Надеюсь.

Продолжительность вечера в диапазоне от полутора до двух часов. Блин, о чём трындеть столько времени? Ну не ответами же на вопросы… Хотя могут накидать целую коробку. Песнями, что ли, забить половину в случае чего?

Крымская республиканская филармония располагалась в таком же старом, двухэтажном здании, как и ялтинский филиал. Нас с Ингой провели через служебный вход, до предназначенной мне гримёрки.

— Костюма, я так полагаю, у вас нет? — скорее констатировала, нежели спросила Кожедуб.

— Я за демократичность во всём, включая одежду.

— Хм, ну… Не знаю, если что, можем подобрать что-нибудь.

— Не стоит, на мне всё чистое, и джинсы, и свитер… И даже ботинки, — добавил я, посмотрев на свои ноги.

Пока в зал никого не пускали, решил сделать небольшой саунд-чек. Зал мест на пятьсот, не больше, со вторым ярусом. Мне торжественно выносят инструмент. Электроакустическая гитара, почти дредноут по форме, и моего любимого цвета санбёрст. Ого, да это же самый настоящий «Epiphone»! Посмотрим, как звучит…

— Шнур вот, держите, — суетится молодой, длинноволосый парень, видимо, заметив мой ищущий взгляд.

Воткнул «джек», взял несколько аккордов.

— Микрофон подключен? — спрашиваю «волосатика».

И не дожидаясь утвердительного ответа, говорю в микрофон:

— Раз, два… Закусочная, сосисочная.

Несколько минут уходит на то, чтобы совместно со звукорежиссёром вечера, сидевшим за своим монитором сбоку за кулисами, устранить все шероховатости. Между делом появляются две телекамеры с операторами бегающая среди них девушка с микрофоном: оказывается, мой творческий вечер собирается снимать республиканское телевидение. Ничего себе, а вот это уже серьёзно.

Прежде чем покинуть сцену, под перебор негромко исполняю первый куплет и припев песни «Берёзы» из репертуара «Любэ». Судя по взглядам присутствующих, в том числе и Инги, даже этот кусочек произвёл определённый эффект. А что, может, и исполню сегодня. Ежели в этой версии Перестройка не грянет, глядишь, и «Любэ» не появится, да и Матвиенко опять же может не написать все эти песни. Конечно, отмазка так себе, но определённая доля прагматизма в этих рассуждениях имеется.

В компании Инги я вернулся в гримуборную, где она сразу же поинтересовалась, что это за песню я сейчас исполнял. Пришлось наврать, что из свежего, так сказать, из неопубликованного.

— Красивая, — вздохнула она. — А ты её сегодня споёшь?

— Думаешь, стоит?

— Макс ну пожалуйста!

Я не мог устоять против взгляда кота в сапогах из «Шрека». Минут через двадцать в дверь постучалась Генриетта Платоновна.

— Максим, зрители собрались.

Я бросил взгляд на часы. Пять минут восьмого, и впрямь пора. Инга решила смотреть на шоу из-за кулис, наверное, чтобы почувствовать себя причастной к тому, что будет происходить на сцене. Главное, чтобы в спину иголки не втыкала… Шутка.

Я пристраиваюсь рядом с ней, гляжу в щелочку между тяжёлых портьер. Ни одного свободного места. На краю сцены стоит коробка вроде как из-под обуви, рядом стопочка аккуратно нарезанной бумаги и несколько карандашей.

Подавляющая масса зрителей по виду и впрямь настоящие работяги, не пожалевшие отдать по рублю за возможности посмотреть на юное дарование. Мужчин и женщин примерно поровну. Тут кто-то на галёрке не выдерживает, кричит:

— Варченко, выходи!

В зале смеются, потом начинаются сначала одиночные, затем всё более частые хлопки.

— Пора, Максим, — шепчет мне в ухо Генриетта Платоновна, мягко подталкивая в спину.

На немного подгибающихся коленях выхожу на авансцену, останавливаюсь у стойки с микрофоном. Только бы от волнения не дать «петуха».

— Добрый вечер, друзья!

Зал шумит, кто-то всё с той же галёрки под смех зрителей кричит:

— Здоро́во!

Стараюсь сохранять хладнокровие, мысленно себя костерю, мол, не первый же раз выступаю перед публикой, пусть даже теперь и сольно.

— Честно говоря, ещё пару дней назад я и не знал, у меня состоится творческий вечер в вашей филармонии, — говорю я. — Судя по отсутствию афиш в городе, и в самой филармонии тоже не знали.

Народ смеётся, и это хорошо, значит, контакт налаживается.

— Тем не менее, — продолжаю, — я здесь, на этой сцене, и готов поделиться с вами какими-то историями из своей жизни, ну и, раз гитара на сцене, то и сыграю-спою, пожалуй, тоже.

Бурные аплодисментами, сопровождаемые криками:

— Давай!

— Ну раз так, то для затравки давайте что-нибудь исполню. И кстати, не забывайте писать ваши вопросы, на которые я постараюсь по мере сил ответить. Специально для ваших вопросов здесь стоит вот этот ящик, кажется, из-под мужских ботинок Черниговской фабрики «Берегиня».

Снова смех, ещё более громкий. Прекрасно, теперь можно и за гитару хвататься. Решил начать с «Ковчега», с бодренькой и в то же время слегка философской песенки. Что-то в стиле нынешней «Машины времени». Публике вроде бы понравилось, до кого-то наверняка дошёл смысл песни, некоторые говорят друг другу что-то на ухо, видно, объясняют.

Я отложил гитару и решил немного рассказать о себе, добавляя в речь юмора. Что-то из уже заготовленного, где-то импровизируя, но публике нравилось. Дошёл до места, как в один прекрасный момент решил, что стану известным, причём не в одной какой-то ипостаси, а преуспею как в творчестве, так и в спорте.

— Главное — определиться с целями, — вещал я со сцены. — Если поймёте, что осилите поставленную перед собой задачу — смело беритесь за дело. Я вот вообще три задачи решаю: пишу книги, сочиняю музыку и занимаюсь боксом. Пока вроде бы получается, что удивительно для меня самого. Чтобы далеко за примерами не ходить, могу напомнить, что в плане литературы у меня вышел в журнале «Юность» роман «Остаться в живых», затем он вышел отдельной книгой в издательстве «Молодая гвардия», к печати готовятся ещё несколько произведений как в журналах, включая ту же «Юность», так и в «Молодой гвардии». По музыке… Помимо того, что мою песню исполняют Пугачёва и Добрынин, по стране гуляют десятка полтора вещей, сочинённых с моим вокально-инструментальным ансамблем «Гудок». Причём многие не знают, что эти песни сочинены нами, по большей части вашим покорным слугой. Некоторые из них сегодня я вам исполню.