Олег Дивов - Сборник "След зомби"
– Я знаю, – сказал Игорь. – Это база Охотников. По-моему, Тим, вы преувеличиваете. Как-то вы резко очень…
– Наверное, – согласился Тим. – Только ты не забывай, что их старший у меня на руках умер.
– Извините, – сказал Игорь совершенно искренне.
– Извиняю. Не обращай внимания. Я вообще ужасно злой. Был. А сейчас мне на все наплевать. Я просто не терплю несправедливости. Впрочем, об этом мы тоже говорили.
– Как там получилось с нашим клиентом?
– Легко. Алекс сделал его как маленького. Волков пришел на него полюбоваться в очередной раз, и, пока он кормил своего мальчика с ложечки, мальчик ему устроил сеанс эриксонианского гипноза. И все. Волков не то что– бы совсем вырубился, но среагировать на мою атаку не успел. И я его скрутил. Понимаешь, это сложно объяснить, это нужно видеть… Аура форсированного сенса делится на множество контуров, и самый развитый – это защитный. Он работает постоянно, даже во сне. Реагирует на малейшее раздражение. Поэтому сенса можно убить только по чистой случайности. Например, если сейчас какой-нибудь умник в Вашингтоне захочет меня укокошить и даст по Москве ядерный залп, он вряд ли своего добьется. Пока он решится, пока даст команду, пока команда пройдет все инстанции, пока ракета долетит… Мы с тобой за это время успеем до канадской границы добежать. А вот если противник будет целиться не в меня, а в Васю Пупкина, времени у нас с тобой останется в обрез. Чисто подлетное время ракеты. Я засеку только старт. Ясен принцип?
– Ничего себе… – пробормотал Игорь. – То есть достаточно захотеть причинить вам зло…
– Именно, – кивнул Тим. – Если бы Волков не был психом, наш приятель Зигмунд давно бы уже коньки отбросил. Но Волкову позарез нужно было, чтобы киллер-фантом приехал к Папе-Зигмунду на твоей шее. Кстати, я так и не разобрался до конца, кто из вас кому родственник. Такое ощущение, что вы все друг другу отцы и дети. По идее ты сын Зигмунда. Но кто тебе Волков тогда?
– Считалось, что он мой отец, – сказал Игорь и полез за флягой.
– Да, без поллитры не разберешься, – покачал головой Тим. – Ну, бог с вами. Мне-то что… Был бы человек хороший. Кстати, человек хороший, а тебе куда?
– Домой, – Игорь объяснил дорогу, Тим кивнул: «Знаю. Лучшие места захапали, гады». – Может, зайдете?
– Извини, не получится. Да и зачем?
– Действительно, – пробормотал Игорь. – Зачем?
– Ты поймешь, – сказал Тим. – Я тебе совершенно не нужен. Даже вреден. Ничего хорошего из общения со мной ты не почерпнешь. Что тебе может рассказать пожилой неудачник и эмигрант? И зачем тебе нужна тоска по иным мирам? Ты ведь не болен ею с детства, как я.
– Да, – вздохнул Игорь. – Я всегда думал, что мне удастся что-то хорошее сделать здесь.
– Ну и умница.
– Но теперь я так не думаю.
– Это пройдет.
– Сомневаюсь. – Игорь закусил губу и отвернулся к окну.
– А ну, пусти маленького! – вдруг прикрикнул на кого-то Тим. Игорь посмотрел вперед и в изумлении увидел, как дружно шарахнулась в правый ряд колонна автобусов с затемненными стеклами.
– Менты в центр едут, – заметил Тим. – Под демонстрацию протеста ложиться. Как ты думаешь, не позаимствовать ли у этой колонны парочку машин с мигалками? Пусть нам дорогу почистят… Ладно, шучу. И так доедем. Кажется, получается у меня.
– У вас отлично получается. А что за демонстрация?
– Новости принципиально не смотришь? Правильно делаешь. Напряжение-то растет. Как я понимаю, Служба ваша замечательная переняла все самые уродливые черты незабвенного Проекта. Например, пудрила мозги собственному народу. Убеждала его в том, что здесь все хорошо.
– А разве в России что-то не так? – спросил Игорь удивленно.
– Понятия не имею. Но на родине всегда что-то не так. Даже когда все прекрасно. Только раньше Служба ненужные всплески эмоций придерживала. Теперь ей, как я понимаю, не до того. А как раз сейчас-то людям и есть за что спросить с властей. Пусть даже их уверяют, что во всем Америка виновата. Когда того и гляди бомбы на голову повалятся, тебе все равно, кто бяка, Америка или, скажем, Занзибар. В любом случае это свои недоглядели. Так что сегодня благодарные москвичи кое-кому покажут «русскую культурную экспансию» во всей ее красе. Ментов даже жалко. Вечные мальчики для битья.
– Слушайте, Тим… – У Игоря даже в горле пересохло от волнения. – А они не повалятся, а?
– Бомбы? Нет. Уже нет. Проехали.
– Ну и слава богу, – пробормотал Игорь, откидываясь в кресле.
Остаток пути они проделали молча. Тим продирался через заторы, буквально расталкивая мешающие ему автомобили, и Игорь дорого бы дал за то, чтобы узнать, что именно Тим внушает водителям, но спросить не решился.
***– Все, – сказал Тим, затормозив у подъезда. Он повернулся к Игорю, и взгляд больших зеленых глаз пронзил его насквозь. – Вот и все, – с непонятной тоской в голосе повторил Тим.
– Может, все-таки зайдете? – с надеждой спросил Игорь.
– Повторяю: я тебе не нужен. Пусть сейчас тебе обидно это слышать, но потом ты разберешься и поверишь мне. И вот еще что…
Тим сел к Игорю вполоборота и, отбивая пальцем на баранке ритм, заговорил почти нараспев:
– Я хочу, чтобы ты отдавал себе отчет вот в чем. Да, я вовремя подвернулся. В какой-то степени я помог вам разобраться с Волковым. Но если ты присмотришься, ты увидишь, что вы отлично справились бы и без меня. Да?
– Наверное, – согласился Игорь без особой уверенности.
– К сожалению, я всегда прав, – сказал Тим, и Игорь понял, что он это серьезно. – А жаль. Не исключено, что именно вам, парни, я бы действительно рад был помочь. Но это ни к чему. Вы уже выросли из коротких штанишек. Очень хорошо. Приятно было познакомиться с вами. Скажи это Алексу. И прощай, Игорь.
– До свидания, – сказал Игорь, пожимая изящную и сильную руку.
– Нет, – помотал головой Тим. – Скорее всего – прощай.
Игорь вышел из машины, обошел ее и становился у двери водителя. Тим сидел, низко опустив голову и по-прежнему барабаня пальцем по ободу руля.
– Как странно, – сказал он себе под нос. – Меня сто раз спрашивали, зачем я возвращаюсь сюда. Но только сейчас я задумался всерьез. Понимаешь, я ведь правда с детства мечтал о том, что прилетит тарелка и заберет меня отсюда. Мне всегда было неуютно на этой планете. А вышло так, что когда за мной на самом деле прилетели… Волшебное путешествие обернулось вынужденной эмиграцией. И какое счастье, что я это понимаю только в те дни, когда я здесь… Стыдно признаться, может быть, я езжу сюда, чтобы зарядиться ненавистью. Вспомнить, до какой же степени я вас, людей, не люблю. И с чистым сердцем улететь домой. Странно. Знаешь, Игорь, мне по земному исчислению уже на седьмой десяток пошло. А я так и не смирился с тем, что счастье приходит только через боль и оказывается совсем не таким, каким ты его себе представлял. Чертовски это несправедливо – найти его не там, где нужно, и не с теми, с кем хотел. Иди, пожалуйста, Игорь. Иди. А то я не уеду.
Игорь почувствовал мягкий толчок – Тим прогонял его. Завороженный, он сделал несколько шагов назад и остановился, бессмысленно хлопая себя по карманам в поисках сигарет. Машина очень медленно, будто крадучись, тронулась и поползла со двора. Игорь смотрел ей вслед, даже когда она свернула за угол. А в голове у него все крутилась противоречивая фраза о счастье, которое находишь «через боль, не там и не с теми». И Игорь никак не мог понять – то ли он пытается эту формулу опровергнуть, то ли примеряет на себя.
Эпилог
У Игоря была одна крайне неприятная для окружающих и совершенно неподобающая эсэсовцу черта. Когда его насильственно будили раньше времени, вместо Игоря просыпалось кровожадное чудовище. Убить оно, конечно, не убило бы, но покусать могло вполне.
Но сейчас Игорь был пьян, и когда дверной сигнал дозвонился-таки до его сознания, реакция оказалась неадекватной – вместо того, чтобы рычать и кидаться, Игорь со стоном повалился с кровати на пол. Вскочил, но был вынужден тут же сесть. И залился идиотским смехом.
Звонок вгрызался в уши. Матерясь и утирая непонятно отчего набежавшие слюни, Игорь нащупал под ногами халат. Снова встал, на этот раз уже осторожнее, просунул руки в рукава и, держась за стену, побрел к входной двери. Попытался нажать клавишу прозрачности, но вместо нее зацепил кнопку замка. Неожиданно потерял равновесие и съехал по стене на пол.
Дверь убралась в стену. Игорь силился поднять голову, но это оказалось неожиданно трудной задачей. Поэтому сначала он увидел в дверном проеме дорогие мексиканские сапоги. А рядом с ними на полу возбужденно приплясывала клякса.
