Тимур Рымжанов - Колдун. Трилогия
— Если все так просто… — проговорил я и не узнал свой собственный голос. — Если все так просто, почему тогда ты все еще здесь?
— Ты можешь думать, как угодно, — ответила она, сдерживая душащие ее слезы. — Имеешь право. Я неоднократно бывала в этом месте, как ты смог уже понять. И всякий раз с полной уверенностью в том, что смогу это сделать. Всего-то нужно набрать дату, вставить ключ и ждать броска. Сейчас твой камертон обновлен. Заряди его — и вперед. Можешь выбрать любую эпоху, любое время от эры динозавров до того момента, когда солнце разбухнет до красного гиганта и поглотит собственную планетную систему. Нет предела, все открыто. Мой ключ давно заряжен. Я набирала самые разные даты. День моего рождения. Тот самый проклятый день, когда нас выбросило в прошлое на произвол судьбы. Но всякий раз отменяла процедуру. Я будто бы вросла в это время и вынуждена двигаться параллельно с ним. Много всего происходило. Менялись люди, города, страны, события. Череда войн сменяла друг друга, а я все плыла в этом течении, внося какую-то лепту, какие-то коррективы. А теперь боюсь. Веришь или нет. Я чудовищно боюсь сделать шаг и вернуться в тот мир, из которого пришла. Вспоминая лица людей, какие-то события, я думаю о том, что не будь меня в это время и в этом месте, все могло бы пойти не так. Но вот лучше от этого будет или хуже, мне не известно. Ты хотел бы изменить тот мир, в котором ты жил? Сделать его более светлым, чистым, добрым? Посредством чего?
— Боюсь, что это невозможно. Со мной или без меня он будет таким, каким и должен быть.
— Нет. К сожалению, это не так. У нас есть возможность избавить известную нам с тобой историю от ужасов инквизиции, от безумных тиранов. От голода, от множества болезней. И ты сам яркий пример такого отчаянного рвения. Ты собственными руками лишил историю Батыя. Лишил Золотую Орду ее столицы. А скольких князей ты погубил? Сколько технологий раньше срока внедрил, не спрашивая разрешения?! Ты был уверен, что так будет правильно. Но ты понятия не имеешь, чем все это обернется в далеком будущем. Ведь так?
— Я тебя не очень понимаю. У тебя было много времени поразмыслить над всем этим, а я как-то еще не успел, знаешь ли.
— Пойми, Артур! Каждый твой чих, каждое действие с самого первого дня, что ты провел в прошлом, все дальше отбрасывает от того мира, к которому мы привыкли. Бросая в толпу осаждающих крепость воинов осколочную гранату, ты, возможно, обрекаешь на мучительную смерть своего далекого предка. Это парадокс, который должен был нас уничтожить, но почему-то этого не произошло. И я до сих пор не смогла понять почему.
— Кажется, я догадался. Ты думаешь о том, что, вернувшись в свое время, ты найдешь его измененным настолько, что оно будет не лучше нынешнего.
— Знаешь, я готова вернуться в какое угодно время, но только не в то, где я родилась. Лишь здесь, в архаичном и диком Средневековье, я наконец-то поняла, что такое настоящая свобода. Что значит жить и дышать полной грудью. Наши с тобой эпохи не так далеки друг от друга. Я думала, что ты сможешь понять.
— Я понимаю. Поверь. Ты хочешь сказать, что стоит мне только набрать заветную комбинацию, так сразу умная машина выбросит меня в тот день и час, из которого я вывалился? Возможно, даже обновленным и омоложенным. Маловероятно, но вдруг там ничего не изменилось? Но никто кроме меня не будет знать об этом. Где я был двадцать лет, а ты так все шестьсот. Нам никто не поверит. Над нами будут смеяться, как над умалишенными, и мы с тобой взвоем от тоски. Оттого что сделали этот неправильный выбор. Это ты хочешь мне сказать?
— Нас с тобой больше не будет. И выть, как волки на луну, мы будем отдельно друг от друга примерно на сто с лишним лет. Вот, о чем я хочу сказать. Пойми наконец! Отдельно — значит не вместе! На этой чертовой базе есть все, о чем только можно мечтать. Здесь можно обитать столетиями, ни в чем себе не отказывая. Так зачем менять все это на короткую и невзрачную жизнь? Это право выбора. Вот поэтому здесь нет никаких тайных кодов и шифров. Нет никаких скрытых уровней или недоступных технологий. Все в открытом доступе, если ты сможешь этим воспользоваться — бери. Хочешь ядерную бомбу? Их в красном зале штук десять, не меньше. Пара точечных взрывов — и вся история планеты встанет с ног на голову! Щелкни пальцами, как ты любишь говорить, — и одна из мировых религий канет в Лету. Бац — и нет больше ислама или христианства вместе с Ватиканом. И ты все еще хочешь домой? К своей кузнице, к своим смешным житейским проблемам? В голубом ангаре, например, стоит гравимашина, через две комнаты отсюда. Многим более навороченная, чем те, что строились в мое время. Минут двадцать лету — и ты уже на другом континенте. Здесь сотни тысяч тонн оборудования, способного превратить планету в благоухающий рай уже через пару сотен лет. Но зачем? Чтобы под давлением услужливых технологий и тотального контроля превратить людей в бездумных животных? Я не хочу такого будущего! С таким же трепетом в сердце, как и у тебя, я когда-то вошла в этот бункер, скрытый под горой. Я думала, что нашла ответы на все вопросы. Но время, проведенное здесь, заставило многое переосмыслить.
— Что же это за мир, в который ты так отчаянно боишься вернуться?
— Долго рассказывать, — ответила Оля, впервые за весь этот долгий разговор обернувшись ко мне лицом.
— А у нас что, мало времени?
— Если сравнивать, то в своем мире я прожила совсем немного. Некоторые события сейчас даже не вспомню. Да и не хочу вспоминать, если честно. Единственное, что глубоко врезалось в память, так это постоянные запреты. Немыслимый свод ограничений и правил. Мир, в котором я жила, был поделен надвое. На два полярных, совершенно не схожих между собой общества. С юных лет мне говорили о моей исключительности, избранности. А всего-то пометили электронным маркером. Один социальный класс составляли «меченые». Я и мои родители были именно из этого класса. Образно говоря, мы жили в совершенно прозрачном обществе. На виду у всех. Представь, что каждое твое действие, каждый шаг контролируется и записывается. Ты свободен, можешь делать, что хочешь в рамках закона, но должен помнить, что наблюдение не прекращается ни на секунду. Работай, отдыхай, веселись — все что угодно. У тебя льготы по налогам, у тебя иммунитет от полицейского преследования, у тебя жизнь в законе. Про тебя знают все, вплоть до того, как часто ты посещал туалет и с каким результатом. Правду сказать, мне даже не пришлось привыкать к такой жизни, родилась и выросла в этом обществе, потому и все происходящее считала абсолютной нормой.
— Образно говоря, ты жила в большом, электронном концлагере, — попытался я вставить свое собственное видение ситуации.
