"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Хонихоев Виталий

Вереск прикасается к ней и фигурка замирает, застывая и тяжелея. Следующая — Шленда. Мини-Иошико обретает цвет. Шленда тоже глазастая и цвет как юбки, так и шортиков под ней полностью соответствует оригиналу. Идеально.

— Слушай. — обращаюсь к мелкому пацану: — а после того, как Вереск их преображает — ты больше не можешь ими двигать?

— Могу, — говорит тот и в подтверждение обе фигурки на столе — Иошико и Валькирия — поворачивают свои головы ко мне, — но они становятся медленнее и как будто … тяжелее, что ли. С бумагой мне легче.

— Это и есть бумага! — говорит Вереск. — Просто она более прочная сейчас. И тяжелая. Я могу полегче сделать, и все равно прочной.

— А я могу вот так сделать. — говорит Шленда и прикасается к фигурке Иошико. Сперва я не понимаю, что именно она сделала, но приглядевшись — только головой качаю. Миниатюрная Иошико теперь краснеет! Медленно наливаются румянцем ее щечки, до максимума, потом опять возвращается к обычному окрасу и снова.

— А ты хороша. — кивает Чепу и в свою очередь прикасается к фигурке. Теперь мини-Иошико добавляет к покраснению еще и действие — она смущаясь, прижимает ладонь к лицу, в то время, как вторая рука слегка приподнимает юбку. Такое естественное и в то же время милое движение. Я смотрю на то, что получилось и вижу деньги. Я вижу средства для того, чтобы Лесной Лагерь жил, чтобы у всех детей было хорошее образование и достойная жизнь, вижу как они становятся специалистами, незаменимыми на своем месте, вижу, как мы, все мы — перестаем нуждаться в деньгах и выпрашивать копейки у Джиро-сама, вижу что теперь мы можем позволить себе оборудование для изучения способностей, что теперь мы можем позволить себе быть действительно независимыми и даже воплотить мечту Иошико в жизнь. Я беру фигурку в руки и она, смущаясь, прикрывает лицо ладонью и краснеет. Милота.

— Ай! — больно. Я поворачиваюсь и вижу еще одну красную Иошико.

— Положил ее на место, извращенец! — требует она, потирая ребро ладони.

— Слушай… — наклоняюсь я к Чепу. — А одежда с нее снимается?

— Конечно! — блестят у него глаза. — Это лучше чем экшен-фигурки! У них ограничение, а у моих даже трусики снять можно!

— Кьяяя!!! — бамц! — я лечу вверх тормашками и счастливо улыбаюсь. Искусство будет принадлежать народу. Все-таки Чепу — наш парень. Надо его с Питером познакомить, должны же у молодежи нравственные ориентиры какие-то быть. Вот расскажу ему, что Питер-сан у нас с Валькирией когда-то … сотрудничал. И все — готов еще один фанат Питера. Почему еще один? Ну так я лично номер один. Искренне считаю, что Питер живет как самурай — по заветам Майко и Миямото Мусаси. Как там Майко говорила — даже если сама Бодхисатва станет перед тобой — трахни ее. Вот так Питер и живет.

Я лежу на полу и смотрю в потолок. Настроение просто отличное. Ну и что, что только сувениры пока — думаю я, сувениры тоже дело непростое, да и нужны они людям не хуже чем мясо и молоко. Духовные ценности так сказать. И потом — мы же можем рекламную компанию запустить, что это все руками магов сделано, а уж с двигающимися и краснеющими фигурками мы точно рынок порвем. Ограниченные серии, да, коллекционные фигурки. Футболки со слоганами. Что нам какой-то «Остынь!», бездарность, жалкое подобие маркетинга. Мы пойдем дальше, мы пойдем круче. У нас…

— С тобой все в порядке? — надо мной слоняется Иошико, я поворачиваю голову и смотрю на нее.

— Все отлично! — говорю я. — Мы можем снять с тебя трусики! То есть с твоей фигурки, конечно же, но все равно. Перспектива радует.

— Все тебе шутки шутить. — говорит Иошико и ложится на пол рядом со мной. Смотрит в потолок.

— Я детей отпустила. — говорит она. — Пусть поиграют. У них много общего.

— Угу. — говорю я.

— Ты не обижаешься? Извини, что так среагировала…

— Да ладно. Не обижаюсь.

— Спасибо тебе… — говорит Иошико. Я не смотрю на нее, но чувствую — опять краснеет.

— Ой, да не за что. Как там — на моем месте так бы поступила и Майко. Она то уж обязательно проверила насчет твоих шортиков.

— Да я не про это. За все вообще.

— А. Ну, это было и мне выгодно.

— Как? Что тебе за выгода?

— Спасти барышню в беде — первая обязанность любого джентльмена. И потом — у меня все еще теплится надежда, что я смогу привлечь тебя к своей оргии. И твою подружку — тоже.

— Ты совсем как Питер! — возмущается Иошико. Возмущается не по-настоящему, я это чувствую. Значит рано или поздно — оргии быть. Хорошо.

— Стараюсь. — отвечаю я. Мы лежим на полу и смотрим в потолок. Иошико садится и подтягивает к себе ноги.

— Как думаешь — говорит она. — У нас получится?

— Я думаю, что с такими активами, если у нас не получится, то это просто позор на всю Европу будет. Мы в уникальных условиях и у нас есть уникальное преимущество.

— Син! Я серьезно! Хватит про … шортики!

— А я тоже серьезно. — я сажусь на полу, скрестив ноги, по-турецки: — ты просто представь себе этот рынок. Мы могли бы и уникальные сеты продавать за миллионы, для коллекционеров и ценителей. Но лично я за валовую продукцию и автоматизацию половины процесса. Начнем, конечно, с ручного труда — ты вот заметила, сколько времени нашей троице понадобилось для процесса? Меньше минуты и это в первый раз! Да у твоих лесных братьев и сестричек работы будет — мама не горюй. И денег тоже. Нужно будет фонд создавать, здания новые строить, институт основать — для изучения. Еще бы неплохо санаторий у моря купить, чтобы расслабление и релаксацию обеспечить…

— Воу, ты прямо меня пугаешь. — говорит Иошико: — какие масштабы.

— Есть такое. — киваю я. — У самого сейчас голова кружится. Надо бы с командой этот вопрос вечером провентилировать. Потому как еще наклейки, надписи на них, футболки, кружки, ручки, заколки, значки и плакаты. Но самое главное, Иошико! Самое главное что у них у всех будет будущее — не просто сидеть в государственном общежитии на стипендию зарегистрированного мага, а быть полезным членом общества. И богатым членом общества! Создаем предприятие, включаем всех, кого можем приспособить — как этих троих — приспосабливаем, обучаем, социализируем. Кто не может работать, не приспособлен к этому — поручаем простейшие операции и это не для того, чтобы их эксплуатировать, а для них самих. Чтобы понимали, что сами зарабатывают, гордились этим. Создаем комиссию, которая бы помогала молодым суперам с неочевидными способностями — находить свое место в обществе и на производстве. Хотя, нет, даже не комиссию — создаем институт. Ну, сперва, комиссию. А потом — институт.

— Раньше я бы не поверила, — говорит Иошико задумчиво, — раньше я бы сказала, что ты — фантазер. Ты же просто Синдзи-кун, мой одноклассник. У тебя даже по истории неуд. — я досадливо морщусь. Да, позор, у меня и по истории неуд. Просто в памяти мешаются исторические факты из другого мира и … как-то неохота заменять их новыми. Будто эти воспоминания в числе прочих — это то, что осталось от меня, но я же знаю, что это бред. Как там про Лу Тэна — человек меняется. Сегодня я не такой, как был вчера. И эти воспоминания — это не я. Я — вот он, сижу на полу, скрестив ноги по-турецки рядом с Иошико, моей одноклассницей. Слушаю ее.

— Но сейчас… — Иошико улыбается грустной улыбкой. — Сейчас я даже не знаю, что и сказать. Братство… они же и правда в хорошее верили. Пусть и получалось не очень. — она вздыхает. Я ее понимаю. Картина мира разрушена в одночасье, как там — «Кум докушал огурец и закончил с мукою: "Оказался наш Отец не отцом, а сукою…"». У них там был один… который Лобстер. Нехорошими делами, как выяснилось, занимался. С ведома и по попустительству Учителя. Да и поведение троих покойников, которых за Иошико в город прислали — явно говорило о том, что «прогнило что-то в Датском королевстве». Но ни я, ни Иошико — ни разу не принцы Датские, а вовсе даже экшен-фигурки. Быть или не быть, склоняться духом иль сразить противодействием — вопрос не стоит и не стоял. Вопрос стоял только — как? И тут мы вспоминаем — как именно. Быстро и неотвратимо. И победим — легко и с улыбкой. Учимся у лучших, чего уж тут.