Василий Звягинцев - Одиссей покидает Итаку. Бульдоги под ковром
— Не совсем тебя понимаю… — Лариса опять была не по-хорошему серьезна. В прошлые времена это часто было признаком надвигающейся депрессии. И пусть теперь все возможные для нее причины устранены, но кто его знает… Наташа решила просить Новикова серьезно заняться Ларисиным здоровьем. А пока старалась ее веселить и развлекать, раз у Левашова это не получается.
— Что же тут не понять? В реальной жизни, если человеку вдруг предложат мешок денег, он — нормальный человек — начнет раздумывать, колебаться: что да как, а нет ли здесь чего некрасивого? Во сне же — хватай скорее да начинай тратить, пока не проснулась!
Или, между нами говоря, если незнакомый, но красивый парень сразу потянет тебя в кусты или в постель… Наяву ведь кричать начнешь, отбиваться, а во сне — сама знаешь…
Лариса слегка поморщилась, но тема ее явно заинтересовала.
— То есть ты хочешь сказать, что во сне любая мерзость позволена?
— Ну зачем же сразу мерзость? Красивая любовь с красивым мужчиной… Ты разве не замечала, что после самых… впечатляющих снов стыда-то ведь не испытываешь… Скорее наоборот. Значит, там происходит именно то, чего ты на самом деле хочешь, и как раз освобождение от гнета условностей приносит облегчение и радость.
Наяву же нормальным людям мешает больше всего именно то, что это происходит в реальности и могут быть последствия. Какие угодно. Жена твоего любовника узнает, или мужу донесут, или просто знаешь, что человек он дерьмовый, несмотря на… Лежишь с ним и понимаешь, что завтра смотреть противно будет. Да и подзалететь тоже почти всегда боишься…
— Что это ты вдруг на эту тему разговорилась?
— Просто для наглядности. И Фрейд считает, что все в конце концов от этого. Но я и про другое могу. Наяву на диете сидишь, куска лишнего не съешь, а во сне до стола дорвешься и жуешь, жуешь… Вот и здесь так надо. Есть в свое удовольствие, платья по десять раз на день менять, любые глупости себе позволять, пока все не кончилось. Я каждое утро боюсь проснуться насовсем…
— И Дмитрию изменять готова? С первым встречным, по твоей же теории?
Наташа улыбнулась с чувством превосходства.
— А разве я сказала, что мне этого хочется? Вот уж нет. Совсем наоборот. Это как раз входит в сценарий сна. Или сказки. Пятнадцать лет без него жила и вдруг встретила. Мне теперь долго-долго никто другой не потребуется.
— Тогда скажи мне вот что… — Ларису тоже увлек разговор, да и бокал шампанского успел подействовать (а что, действительно, может быть лучше ледяного, остро покалывающего пузырьками в нос и нёбо шампанского, да в жару, на берегу бассейна с чистейшей морской водой?!). — Как правда угадать, не сон ли все это вокруг нас? Ведь на самом деле — жили мы с тобой, жили, да так, что хоть в петлю лезь, и вдруг на тебе! Если бы я к тебе тогда не зашла, ты и без меня бы на Валгаллу уехала — и… все для меня?
— Куда бы я без тебя уехала? Забыла, что ли, я же сама тебе позвонила, про Дмитрия сказала и пообещала с хорошим парнем познакомить…
— Пусть так. Но ведь того, что с нами случилось, просто не бывает. И может, вправду все бред? Допустим, после твоего звонка я наглоталась таблеток, и все это, засыпая, навоображала. Проснусь утром, голова ватная и во рту гадость…
— Есть один способ, ненаучный, но все же… В обычном сне, я давно уже заметила, во-первых, наесться и напиться нельзя, чем сильнее хочешь, тем быстрее просыпаешься. И книгу новую ни за что не прочтешь — буквы расплываются. Ты вот сейчас пить хочешь?
— Хотела. Бокал выпила, больше пока не хочу…
— Ну, значит, не спишь. И мы с тобою не во сне, а в сказке. Что не отменяет всего вышесказанного. Там тоже не принято спрашивать, отчего да почему. Раз происходит, значит, так и надо… И незачем себя ограничивать в запросах и желаниях.
— Да? А как со старухой не будет?
— Кто его знает. Посмотрим. Тут, наверное, надо вовремя сообразить, какого предела нельзя перейти. — Наташа засмеялась, просто так, от избытка радости в душе. И цели своей она, кажется, добилась. Лариса повеселела, охотно поддерживает разговор, не избегает фривольных тем. Осталось убедить ее наплевать на аскетические привычки, зажить наконец полной жизнью.
— А куда это подевался наш народ? — вдруг спросила Лариса, увидев, что Шульгин с Новиковым скрылись из виду, да и вообще будто впервые заметила, что они тут загорают только вдвоем.
— Какой тебе еще народ нужен? Ирина, подозреваю, с вновь обретенной соотечественницей уединилась, не решенные в прошлом проблемы обсуждают. Дим, как всегда, на вахте, никак не натешится, роботов муштрует, где твой — тебе лучше знать. Берестин с компьютером в войну играет, дранг нах Москау репетирует. Наш же кандидат в диктаторы со своим альтер эго на наши прелести тайком налюбовались и пошли в бар пиво пить… Крепкого теперь не употребляют-с…
— Не любишь его? — спросила Лариса, будто не зная, что Наташа куда ревнивее самого Воронцова относится к их подспудному с Новиковым соперничеству.
— Почему я должна его не любить? Я скорее должна его боготворить за исполнение желаний, самых заветных. Его и Олега… — Лариса поняла по некоторым ноткам в голосе подруги, что продолжать эту тему не стоит.
— Как раз по поводу твоей в их адрес догадки могу поспорить, — Лариса подмигнула. — С моего места видно, что никуда они не ушли, просто чуть сместились и, делая вид, что наблюдают горизонт, все время на нас в бинокли пялятся. Словно никогда раньше голых сисек не видели, — и она демонстративно изогнулась, закинула руки за голову, нацелив означенную часть тела прямо на мостик.
— Шульгин, кстати, по губам читать умеет… — заметила Наташа.
— Да? Рада за него! — с вызовом ответила Лариса, но все же отвернулась как бы невзначай.
— Алексея жалко, — вновь сменила тему Наташа. — Теперь у него вообще никаких шансов…
— А их у него никогда и не было. Ирина с первого момента определилась.
— Я не про то. Пока Альба не ушла, были варианты… Идеально — Новиков с ней, а Ирина к Берестину возвращается.
— Ну ты, мать, фантазерка! — насмешливо протянула Лариса.
— Все равно это был бы лучший для всех выход. При нем обиженных бы не осталось. А так Альба где-то там страдает, Алексей здесь…
— Но по разным поводам…
— Само собой. А если по-моему, то не страдал бы никто. Ирине, мне кажется, с Лешкой не хуже было бы, да и Новиков на Альбу посматривал.
Теперь Лариса испытывала явное превосходство. Казалось бы, Наталья старше ее и опытнее, а рассуждает, как семиклассница.
— Ты-то за пятнадцать лет без Дмитрия так уж и утешилась? Думаешь, с Сергеем своим разошлась, потому что мужик был плохой?
— Да не говорила я, что плохой. Получше многих, но моим так и не стал…
— Вот-вот! Всю жизнь небось то сознательно, то подсознательно сравнивала и всегда убеждалась, что Воронцов в этих обстоятельствах был бы на три головы выше…
Понимая, что Лариса права, Наташа все равно зачем-то стремилась доказать, что ее вариант имеет под собой основания. К Ирине она относилась сложно. Ощущала, что по каким-то показателям ей проигрывает. Пусть принадлежат они к разным типам женщин, и нельзя было так прямо сказать, что одна из них красивее или привлекательнее другой. На чей, как говорится, вкус. Наверное, Наташа, сама не догадываясь об этом, исходила из степени приближения каждой к какому-то неведомому идеалу. И хоть не без протеста, но признавала, что на этой шкале Ирина ее превосходит.
— Ты вон вообще замуж сходила, а Ирина всего-то вполне невинно с Алексеем пофлиртовала пару месяцев. А Андрей, как и твой Дим, вообще не женился… Так что ничего другого, кроме уже случившегося, произойти не могло.
— Ну и ладно, наша ли это забота? — Наташе захотелось свернуть действительно никчемный разговор. Но Лариса не позволила.
— А ведь знаешь — наша. Если среди нас все время будет жить одинокий мужик… все что угодно может случиться.
— С кем? С тобой или со мной?
— В конечном итоге и с нами тоже. Свой примелькается, на другого потянет. А если даже и нет, все равно конфликтность будет нарастать. Глядишь, и до дуэлей дойдет…
— Ну, ты скажешь…
— А что удивляться? Я историк, сколько таких примеров знаю. Стоит только начаться. Обстановка у нас совершенно нездоровая, помесь монастыря с борделем. И в итоге всем будет плохо, нам с тобой — в частности. Мы же не знаем, на чью сторону мой станет, на чью — твой, тоже перессориться могут. И конец твоей сказочной жизни. Скандал в коммуналке, и только…
— Предложения какие-нибудь есть?
— Обязательно. Надо как можно скорее найти ему подругу. А поскольку в нашей компании расклад сил два-один-один (она имела в виду себя с Наташей, Ирину и Сильвию), а очень просто может стать два-два, инопланетянки наши запросто сговорятся, то нужно, чтобы Лешкина подруга была на нашей стороне. Нам ее и искать. Мы же с тобой умные бабы и хитрые…
