Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной
– Да как сказать… Когда тебе это нужно?
– Завтра к восемнадцати бортового. Ну, к восемнадцати тридцати…
– Понимаешь, милая, я ведь не успею протянуть линк по вентиляционной системе, как это обычно делается. Кабель пойдет открыто, через коридор. И если Боровский об него споткнется… Ладно, ну его. Будет тебе линк.
– Как ты сказал?
– Что?
– Как ты меня назвал?
– Милая…
– Еще раз, – попросила Ива.
– Милая, – повторил Эндрю, внутренне замирая от восторга.
Ива подалась к нему, прижалась лицом к его груди и, опустив глаза, в который раз отметила, какие у Эндрю красивые руки и как ей это нравится. А еще она снова заметила шрам. Эндрю был в рабочей куртке с закатанными до локтя – по моде Ванкуверского училища – рукавами. И длинная белая рваная линия так и бросалась в глаза. Ива осторожно потрогала шрам кончиком пальца.
– Значит, полз и зацепился? – спросила она.
– Ну, в каком-то смысле зацепился. – Эндрю прижал ее к себе крепче и от удовольствия закрыл глаза.
– Врешь постоянно! – беззлобно обвинила его Ива.
– Да не вру я! История-то на самом деле идиотская. Был такой скаут, «Язон динАльт». Первый скаут Абрама Файна. И я около года на нем ходил. Совсем еще молодым, лет двадцать пять мне было или около того. Однажды нас загнали в Пояс, базу контрабандистов искать. К полицейским на усиление. И Абрам против обыкновения разлетелся. Вокруг каменюки, давно пора надевать скафандры, а он все соображает что-то. Нет, думаю, так не пойдет. А пульт техника на скауте в корме, у всех за спиной. И я потихоньку в скафандр влез. Тут Абрам говорит – ладно, мужики, одеваемся. В этот самый момент ка-ак долбанет! Потом оказалось, что эту зону пиратский дестроер патрулировал. У него тоже вахта спала, наверное. Пираты, они же все кто пьяный, кто еще что… Короче говоря, нас элементарно не заметили. Только в последний момент спохватились и шарахнули беднягу «динАльта» по заднице. Внешняя обшивка – насквозь, а внутреннюю так… порвало слегка.
– Пожар? – догадалась Ива.
– Не то слово. Черный дым, народ поливает друг друга из огнетушителей, крик страшный… Воздух-то выгорает. И вдобавок сирена орет – разгерметизация. А где дырка, просто не видно, потому что все в дыму. Меня слегка контузило, я сижу, головой мотаю, а шлем-то закрылся, и вся телеметрия прямо на забрало идет. Смотрю – так вот же дырка, только руку протяни, чудо вообще, что не убило меня. Угадал я с этим скафандром… И главное, здоровая дырка, затягивает ее помаленьку, но слишком медленно. Смертельный вариант, до критической точки секунд десять. Подкачка вовсю старается, а давление падает. Ну, я отстегнулся, шагнул и, собственно, руку-то и протянул. Сунул. Как-то машинально. Вот и вся история. Пока разворачивались, пока из Пояса выпрыгивали, я так и стоял с рукой в дыре. И скафандр приварило к обшивке. Ну…
– И тебя пришлось вырезать, – закончила Ива.
– Ага! – простодушно согласился Эндрю.
– Какой же ты врун! – заявила Ива почти восхищенно.
– Есть немножко, – скромно потупился Эндрю.
– Просто невообразимый! – Она медленно потянула вниз застежку его куртки и задохнулась от изумления.
Военные астронавты все были крепкие мускулистые ребята, и Эндрю в этом плане ничем не выделялся, разве что выглядел чуть помассивнее. Но грудь его располосовывали такие шрамы, каких Ива в жизни не видела.
– Не заживляется, – извиняющимся тоном пробормотал Эндрю. – Нужна хорошая пластика, а я не настолько богат.
– Бедный, – прошептала Ива, осторожно целуя его изуродованную грудь. Куртка упала на пол. – Бедный мой Энди…
«Она меня за муки полюбила, – вспомнил Эндрю идиотский стишок, – а я ее… за попу укусил. Что угодно, только не это». Его чуть не разобрал нервный смех, так он был взволнован. Но все-таки понял, что жалости в голосе Ивы ни на грош. А есть что-то на грани любования и восхищения.
– А у меня знаешь какая дырка под грудью? – спросила Ива в перерыве между поцелуями.
– Сейчас посмотрим, – сказал Эндрю, осторожно раздевая ее. – У-у… Это ваше Сердце, капитан?
– Да. А это, – Ива обозначила вопрос прикосновением губ, – ваше, лейтенант?
– Да.
– Ты мне когда-нибудь расскажешь?
– Клянусь, – выдохнул Эндрю так искренне, что едва не заплакал. Его всего колотило от нежности и восторга.
– Я так ждала тебя… – прошептала Ива, откидываясь назад, чтобы ему было удобнее целовать ее напрягшиеся от возбуждения соски.
– Я так мечтал о тебе…
– Ты когда-нибудь делал это наверху? На корабле?
– Нет. Значит, мы друг у друга первые?
– Да… Это замечательно, правда?
– Это прекрасно…
– Иди ко мне…
– Милая…
Эндрю не думал, что это окажется так. Он вообще ничего особенного не ждал от сегодняшней встречи. Немолодой уже и много переживший мужчина, он был впервые в жизни по-настоящему влюблен. До умопомрачения. И готов ради Ивы на все, даже на рыцарское обожание издали. Настроился на серьезный, неторопливо развивающийся роман. Вовсе не хотел форсировать события.
Боялся, наверное.
Но Ива уже не в силах была ждать. Энди Вернер, обаятельный мужик со страшной тайной за плечами, роскошным «хвостом» за спиной и неумелыми попытками скрывать при разговоре внушительный словарный запас… Он был нужен ей. Ива раньше просто не встречала таких людей, по-настоящему взрослых и по-настоящему сильных глубокой внутренней силой, которая сквозит в каждом движении и неумолимо притягивает. Ива еще не нашла своего мужчину. А нужен ей был именно такой.
Недаром она все хотела прикоснуться к адмиралу и сказать ему что-нибудь хорошее. Но всерьез полюбить Рашена не получалось, настолько он был далек от Ивы годами и ответственностью. А вот Энди…
Ива словно всю жизнь его ждала. Он еще нес чепуху про местного художника, рисующего красным, а она уже представляла себе, как потрясающе будет то, что ждет их обоих чуть впереди. Удержать взаимное притяжение трепещущих сердец невозможно, остается только покориться ему. В тесной каюте стало вдруг нестерпимо жарко, а потом этот жар собрался у Ивы в груди и внизу живота, и она умерла бы от удовольствия, если бы не мечтала о большем. На двоих.
В вихре эмоций, рвущихся из влюбленной женщины, Эндрю совершенно потерял себя. Он хотел сначала доказать Иве свою нежность, довести ее до экстаза одними прикосновениями. А уж потом…
Но Ива раскрылась ему навстречу и направила в себя.
И очень скоро потолок каюты отразил ее восторженный крик.
* * *Контр-адмирал Эссекс получил награду, в просторечии именуемую «Звезда Урою», в самом начале первой марсианской кампании. Он ходил на дестроере в составе Второго крыла прикрытия группы F и считался лихим командиром, почти что настоящим драйвером. В несчастливый день, окончившийся подвигом, капитану Эссексу приказали идти в одиночный патруль. Его «Роканнон» должен был утюжить пустынный район марсианской поверхности, этакое местное захолустье, где отродясь не было никакого шевеления – только заброшенные шахты. Их просканировали на оружейный металл и электромагнитные поля, отметили, что шахты пусты, и решили чисто для мебели подвесить над районом патрульное судно. Дабы враг худого и не помышлял.
