Андрей Левицкий - Сага смерти. Сеть Антимира
– Ты что творишь, падла?!
– Пригоршшшня! – пронзительно зашипел Химик, крутанувшись на носу вездехода.
– А, черт, не попал! – крикнул тот. – Слушай, одноглазый, дайте мне самому барышню пристрелить! Вытолкните ее подальше, чтобы целиться сподручнее! Мне на нее начхать, у меня только напарник из-за нее дергается! Есть женщина – есть проблема, нет женщины – нет проблемы! А ты назад, шерстяная задница!
Пришлось выстрелить еще раз – в броню перед прыгнувшим к нему Химиком. Пуля высекла искры, срикошетила, человек-гипер снова пронзительно зашипел, но все же притормозил. Безумные звериные глаза вытаращились на Пригоршню, и тот зашептал, едва шевеля губами:
– Да не дергайся ты! Я работаю, нагибаю их, а ты мне песню портишь, идиот!
Химик припал к броне, на брюхе пополз назад – в нем как будто боролись два устремления, гиперское и человеческое. Разумом он понимал, что это с их стороны игра, но инстинкты зверя не могли с таким смириться.
– Эй, вы там, тормоза, соображайте быстрее! Напарник звереет! – крикнул Пригоршня. – Мне девчонку конечно тоже жалко, но я ее совсем мало знаю! Себя знаю дольше, поэтому себя мне жальче! Если допустить вас на тачку с оружием и кнутом, нам конец, это ж ясно! Решай, лысый, если тебе вправду на все начхать, то что стоит этот кнут да автомат против твоей великой долбанной миссии?!
Пригоршня сомневался, что Роб, если бы не был зомбирован, согласился бы на такой обмен. Он же солдат, а силовой кнут, по словам Химика, крутейшее оружие. Но та личность, в которую превратился майор Титомир, против прямого приказа хозяина пойти просто не могла.
Вскоре они с Химиком топтались метрах в пятнадцати сбоку от вездехода, недалеко от камышовых зарослей, а от улицы к ним ковыляла Ника Кауфман. Ворги со своей ношей стояли рядом с Ведьмаком, вперед выступили Барс и Роб.
– Они ей рот замотали! – прошипел Химик, дергаясь и переступая с ноги на ногу.
– Вот именно, – пробормотал Пригоршня. – Зачем, интересно?
И не только рот – еще и руки связали за спиной, так что девушка не могла опираться на палку и с каждым шагом едва не падала. На груди ее висел «Вихрь», один карман куртки топорщился от набитых туда магазинов, из другого торчала перчатка. Ника ковыляла быстро, вращая глазами, мычала – вроде хотела что-то сказать.
– Бросай! – крикнул Роб.
– Химик, приготовься, – зашептал Пригоршня. – Я замахиваюсь – ты бежишь к ней.
– Они держат оружие наготове.
– Правильно, поэтому я бросаю, ты ее хватаешь, и сразу валим в кусты. Диск, ты ж видишь, нас обоих прикрывает, когда мы рядом, пушка не реагирует. Но когда я его брошу… Опасность не только от этих типов будет, но и с вездехода. Ты вырубил радиостанцию на борту? Чтоб они с бразером Вилом не связались, кем бы он там ни был.
– Разбил динамик и сломал верньер, на большее времени не было.
– Бросай! – взревел Ведьмак, шагнув к ним, и поднял трость.
– Бегом! – приказал Пригоршня, замахиваясь.
Ника замотала головой. Химик метнулся к ней, она громко замычала, когда он поднял ее на руки. Схватил одной рукой «Вихрь» и, на бегу оглядываясь, направил короткий ствол в сторону города.
Пригоршня швырнул диск. Подальше, со всей силы, с широкого замаха, но не в сторону клумбы под домом, а сильно правее. Диск летающей тарелочкой блеснул высоко в воздухе. Ведьмак рявкнул что-то, и Роб сорвался с места. Красиво он двигался – крупный, гибкий, ловкий. Сначала бежал, потом прыгнул, вроде голкипер за отправленным в «девятку» мячом. И поймал таки, прижав к груди, покатился по асфальту.
Пригоршня вслед за Химиком ломанулся в камыши.
Странно, что сзади не пытались стрелять, вообще никакой движухи в их сторону не было. Может и вправду Ведьмаку на всё положить с большим аномальным прибором, кроме его непонятной миссии?
Ника еще мычала что-то, дергала головой, прижатой к груди Химика. Они с треском и хлюпаньем пронеслись через камыши, выскочили на полянку и свернули в глубину болота. Пересекли проплешину, усеянную тусклыми лужицами и мелкими желтыми кустиками. Земля становилась все более рыхлой, а луж все больше.
И туман гуще – это хорошо. Химик уже тяжело дышал, Ника все дергалась у него на руках, все не хотела затихать. Снова камыш, холмик, большая лужа грязи, кочки, опять холмик… На его вершине остановились. Здесь уже висел приличный туман, и хотя друг друга видели нормально, но вездеход, площадка и дома пропали.
Пригоршня забрал у Химика оружие. Ника замотала головой, Химик поставил ее, стянул с лица грязную повязку, кажется, тот самый платок, который Барс нацепил на палку. Повернул спиной к себе и принялся развязывать руки. Покачнувшись, девушка навалилась на него. Потом качнулась вперед и упала Пригоршне на грудь. Сползла бы на землю, если бы он ее не подхватил. Обняв легкое тело, удивился: холодная какая.
– Андрей… – шепнула она, пытаясь обернуться. – Андрей, они…
Лицо было очень бледное и будто прозрачное, вроде из папиросной бумаги, а губы почему-то белесые. И еще они искрились серебром.
Пригоршня положил дочку Артура Кауфмана на землю, они склонились над ней.
– Андрей…
– Я здесь, – сказал Химик. – Что с тобой?
– Он… Ведьмак…
– Что?
– Он меня отравил. Перед тем, как сюда…
– Чем отравил?! – дернулся Химик.
– Не знаю. Что-то… влил… заставил… Внутри будто кусок льда… растет, я вся…
– Он дал тебе вытяжку из «снежка», – понял Химик. Голос его помертвел.
– Послушайте, – прошептала Ника, и они склонились ниже. – В музее, объект, Ведьмак называет его Маяком… Он решил… Решил, что когда десять лет назад… Когда отец вынимал «доминатор», Маяк настроился на его психоматрицу. Поэтому привели меня, чтобы я вошла в музей. У меня его психотип. Ведьмак считал, что я… Маяк подпустит только отца или меня, а больше никого. Поэтому не зомбировал. Чтобы ничего не изменить во мне… Чтобы Маяк меня опознал, и его можно было забрать.
Химик молчал, лишь громко сопел, и Пригоршня сам задал вопрос:
– Для чего все это Ведьмаку и что он сбирается делать дальше?
– Я не знаю, – шепнула она. Изо рта ее плеснулось облачко пара. – Они говорили, про какую-то красную воду. И ковчег. Что они… Что Маяк инициирует…
– Вот и Вил болтал про всякие «вотер-реды»… – начал Пригоршня, но заткнулся, когда Химик скрюченными пальцами вцепился в его плечо.
Ника продолжала бормотать, слабо двигая губами, на которых серебрился иней:
– Они еще говорили… надо опасаться… новых тварей. Чудовищ из сети. Из транс… транс-пространственной… из аномальной сети. Андрей, вам надо… Найдите Полуночника! Он знает, где Ковчег! – вдруг громко выдохнула она, обдав их лица холодным дыханием.
