Дегустаторы смерти - Филоненко Вадим Анатольевич

Бред, конечно, но именно так я все происходящее воспринимал. Наверное, пилюля начала действовать, а в ее состав точняк какой-то наркотик входил…

Капитан мой ничего так, бодро вперед топал. Явно маршрут для него знакомый. Небось разведку проводил, а может, и специально несколько раз днем тут ходил, чтобы ночью себя уверенно чувствовать.

Скачем, значит, мы горными козлами, или лучше сказать красиво – скользим по узким тропкам, как две тени смерти. И такой у меня кураж небывалый, словно я и впрямь не человек, а призрак лесной. Будто не в первый раз тут иду, а, скажем, сотый. Каждый камешек мне как родной. Совершенно точно знаю, куда костыль для страховки правильнее всего вбить, куда ногу поставить, а где шагнуть пошире, чтобы осыпь не спровоцировать. Никогда со мной ничего подобного не бывало, и очень надеюсь, что больше не будет. Чувствовал я, что несет меня словно на волне, и тут главное не останавливаться, не задумываться, что да как, а довериться инстинкту – той самой чуйке, которая, как и предсказывал капитан, обострилась до предела.

В нормальном состоянии я бы тот путь по ночным горам ни в жизнь не прошел. Тут и днем-то стремновато.

Дважды тропа упиралась в склон, и тогда мы практически ползли вверх. Рюкзаки приходилось снимать со спины и тащить за собой. Сначала забираешься сам на один шаг вверх, а потом подтягиваешь поклажу, которая все время норовит соскользнуть обратно. Но иначе нельзя. Тяжелый рюкзак на спине при таком уклоне – верная смерть.

Наконец мы достигли сравнительно пологого участка. Я так понял, добраться до этого перевала и было нашей задачей, потому что капитан вдруг затормозил и показал вперед:

– Нам туда. Только дальше тропа заминирована. Часть мин я обнаружил, отметил вешками. Это противопехотные мины нажимного действия, их обойти можно. Так что аккуратнее. Под ноги гляди.

Двинулись дальше – медленно и осторожно. Теперь тропа спускалась в неглубокую расщелину и подходила к следующему перевалу, ведущему к маленькому горному озеру, обрамленному густым лесным массивом. Дорога петляла среди плотно переплетенных древесных корней. Обходить мины на таком ландшафте довольно трудно, а обнаруживать смертоносные подарочки еще сложнее. Тем более в темноте. Хорошо, что капитан здесь днем уже прошел, мины выявил.

В очередной раз спецназовец остановился возле одной из сосен и заявил:

– А вот тут лафа закончилась, начинаются проблемы… Как, Сотник, думаешь, пройдем?

– Пока не знаю. Глянуть надо. Мне бинокль нужен.

– Есть такой. Ночной. Так что ПНВ пока сними.

Альпийский лес почти закончился. Перед нами лежал очередной перевал. Тропа сначала шла полого вдоль склона, а потом уходила вверх, исчезая среди деревьев.

Я взял бинокль и принялся осматривать местность, подмечая веточки-ямки-камешки и прочие объекты, годные служить укрытиями для взрывоопасных сюрпризов.

– Слышь, капитан, а с чего ты взял, что тут заминировано? – Мне стало интересно проверить его.

Он принял игру.

– Да вон на дереве кулек висит. Явно с тротилом.

Метрах в двадцати от нас на сосне и впрямь красовалась нетипичная «шишка». Висела нагло, вызывающе, нарочно привлекая к себе внимание. Не заметил бы ее только слепой.

– Чего ж не обошел, как остальные мины? – продолжал допытываться я.

– Жить еще охота, – коротко и в то же время исчерпывающе ответил капитан.

Я хмыкнул. А он ничего, не лох. Простое, на первый взгляд, взрывное устройство таило сюрпризы…

Такова излюбленная фишка боевиков – ставить один заряд на виду для отвлечения внимания, чтобы глупый, неопытный солдат попытался его обойти и подорвался на втором, тщательно спрятанном на подходе к первому.

Особенно этим любили баловаться боевики в Чечне. Они ставили на тропе обычную гранату на растяжке. Наши солдаты обнаруживали ее и пытались обойти, не замечая, что на пути спрятан другой заряд – чаще всего обычная ПМН – противопехотная мина нажимного действия. Кстати, ПМН разминировать запрещается категорически по всем инструкциям. Хотя на практике их обезвреживали. Не я сам, Боже упаси, но умельцев таких знавал…

Вообще, саперное дело – это скорее искусство, чем наука. Талантливые взрывники обожают импровизировать, придумывая собственные взрывные устройства, которые разминировать себе дороже, даже если там не стоит так называемый элемент неизвлекаемости и необезвреживаемости. Их проще подорвать издалека с безопасного расстояния и не париться. Как правило, так и поступают, особенно в полевых условиях. Это только в кино, чтобы обезвредить бомбу, герои перерезают всякие разноцветные проводки. В реальности ее чаще всего тралят – подрывают из укрытия тралом или с помощью маломощного заряда.

Но для нас, увы, такой простой вариант был неприемлем. Нашумим – прощай скрытность.

– Ну что скажешь, Сотник? – повторил капитан.

Я промолчал. Чтобы ответить, надо определить, какое взрывное устройство перекрывает тропу. Речь идет не о примитивном кульке, который висит на сосне, а о втором – секретном – заряде, спрятанном под корнями дерева. Навскидку ясно, что это не ПМН, а нечто другое. Но что именно? Есть такие мины, которые оснащают сейсмическими датчиками, тогда к ним даже близко не подойдешь.

Пока я изучал тропу, капитан не торопил и не мешал, сидел в сторонке и любовался звездами.

Наконец выводы были сделаны. Теперь я примерно представлял тип взрывного устройства, которое блокировало нам путь. Его не обойти, зато есть шанс снять.

– Света маловато, – посетовал я.

– Вот, держи, – капитан протянул мне фонарь, правда, не обычный, а скрытной подсветки [11]. Свет от простого фонаря ослепил бы человека с прибором ночного видения, а этот, наоборот, усилил его действие. Теперь я видел все намного ярче, предметы стали рельефнее, отчетливее. Хотя для разминирования я предпочел бы света побольше.

– Так сойдет? – заботливо поинтересовался капитан.

Пришлось признаться:

– Никогда не работал в таких условиях, но попробовать можно.

Пилюля, скормленная мне капитаном, еще продолжала действовать, придавая абсолютную сосредоточенность пополам с пофигизмом. Меня по-прежнему несло на волне интуиции. Седьмым чувством я понимал, что и как надо делать. О неудачном исходе операции и думать не думал. Но профессиональная осторожность сапера заставила сказать капитану:

– Ты бы отошел назад. Вон укройся за той скалой.

Он только плечом дернул:

– С тобой останусь. Вдруг моя помощь понадобится.

– Ага. Разводной ключ подать или гайку подержать, – пошутил я.

– Типа того, – кивнул капитан.

– Уходи, – на этот раз серьезно повторил я. – Нет смысла оставаться вдвоем.

– Для меня – есть, – отрезал он, всем своим видом показывая, что дальнейшая перепалка бессмысленна.

– Как знаешь.

Я осторожно пошел к мине, молясь всем богам, чтобы у нее не было сейсмического датчика. Если есть, он «услышит» меня метров с пяти. На большее расстояние учуять помешает ландшафт. Хотя, если по уму, то датчики нет смысла ставить на такой узкой извилистой тропе. Скальные камни могут послужить защитой от взрыва. К тому же тут водится всякая живность, вроде тех же горных баранов. Бывают и осыпи. Значит, велика вероятность, что из-за сейсмодатчика заряд сработает вхолостую.

…Датчиков не было. Мне удалось подойти вплотную к взрывному устройству, замаскированному под древесным корнем. И началась работа…

– Всё. Чисто, – наконец объявил я.

А про себя удивился: слишком просто. Ладно, нет сейсмодатчика, но я бы поставил элемент необезвреживаемости. Тут же все было словно на учебной тропе – разминировать можно, главное найти.

– Молодец, – капитан похлопал меня по плечу.

– Говно вопрос, – откликнулся я. – Проще пареной репы.

– Э, брат, не скажи. Я тут днем был, а с какого края к этой мине подступиться, так и не понял, хотя саперное дело изучал. А ты ночью ее снял. Не думаю, что каждый из вашей роты на такое способен.