Чехов (СИ) - "Каин"

— Было бы неплохо, — ответила девушка и поднялась с кресла. — Я заказала канцелярию. Обещали привезти завтра утром к моему приходу. Тогда и разложу все по папкам и заведу картотеку.

— Отлично. Спасибо вам за работу.— Фома ушел в торговые ряды. Сказал, что вы в курсе, зачем ему это нужно.— Да, я понял.

Арина обернулась ко мне, уточнила:

— Я могу быть свободна?

— Да, конечно.

— Тогда до завтра, мастер Чехов.

Секретарь взяла свою красную сумочку, и, цокая каблуками, вышла из приемной.

Я же потер лицо и направился на второй этаж. Вошёл в гостиную и сел в кресло.

— Ну и как первый рабочий день? — послышался голос от двери.

— Достаточно… продуктивно, — ответил я, глядя в окно. — Не думал, что палата выписала на мое имя столько ордеров. Как будто в городе перевелись другие государственные защитники.

— Полагаю, кто-то устроил молодому адвокату боевое крещение. Я бы так и поступила.

— Надеюсь, так и есть.

— А гости? — беспечно уточнила Любовь Федоровна.

Я обернулся к стоявшему в дверях призраку:

— Какие?

— Которых ты раскидал во дворе дома, — спокойно ответила женщина.

— А, это старые знакомые, не берите в ум, — отмахнулся я. — Пришли кое-что уточнить.

— Это конечно не мое дело. Если они не вернутся ночью и не попытаются поджечь дом.

— Такие решения вопроса остались в прошлом, — ответил я. — Да и они аристократы. Люди чести. Нападать исподтишка не их профиль.

— А кидаться вчетвером на одного это по кодексу чести? — удивлённо воскликнула Любовь Федоровна. — В наше время это по-другому называлось.

— Чисто технически напал только один. И ещё двое хотели, — возразил я. — Их я пристукнул для профилактики. А четвертый не решился драться.

— Думаю, за проявленную трусость его поколотят свои же, — ответила Любовь Федоровна. — В мои времена именно так было принято наказывать слабаков. Неужели сейчас все изменилось и завтра этому гаденышу подадут руку в приличном обществе?

Я пожал плечами:

— Всякое может случиться. Но это уже не мое дело. А вот видеоглаз поставить во дворе и впрямь не помешает. С красной лампочкой, чтобы издалека видно было.

— И то верно. Я заварила чай. Так что если хочешь-могу принести.

— О, был бы вам очень признателен, Любовь Федоровна, — ответил я, и призрак удалилась. А через секунду на кухне послышался звон посуды.

Женщина вернулась в гостиную спустя пять минут. Перед ней в воздухе парил поднос, на котором стояли заварочный чайник и чашка.

— Вот.

Поднос плавно опустился на стол, и я присвистнул:

— Ох, ничего себе.

— У меня было много времени для тренировок, — ответила женщина.

— Спасибо большое.

Я налил чай в чашку и сделал глоток.

— Девушка в секретаршах неплохая, — вынесла вердикт Любовь Федоровна. — Немного нерасторопная, но старательная. С магазином канцелярии торговалась, чем изрядно меня повеселила.

— Не одобряете?

— Напротив. Считаю, что тратить деньги нанимателя тоже стоит с умом. Но я прослежу, чтобы она вписала в счет верную сумму.

— Вряд ли Арина Родионовна станет обманывать. Она для этого слишком порядочная.

— Я привыкла проверять людей, а не доверять, — отрезала хозяйка дома и покачала головой. — И потому возьму проверку на себя. А ты занимайся своими делами и не думай об остальном.

— Благодарю, — не стал я спорить с призраком, понимая, что переубедить ее не смогу.

Откинулся на спинку кресла, обдумывая дело.

Палата оплатила бы мне судебные расходы, но до суда я доводить не хотел. Это слишком долго и муторно. Нужно было решить все как можно быстрее.

Прокуратура вряд ли поможет мне в этом деле. И вовсе не потому, что работники лавки дали бы государевым людям взятку. Дворянам чужды проблемы черни. Поэтому аристократы вряд ли станут заморачиваться с серьезной проверкой. Отпишутся, что проверка проведена, нарушений не обнаружено, и на этом все успокоится. Попробовать решить вопрос через знакомых отца?

Впрочем, я тут же отверг эту мысль. Отец не станет мне помогать ни при каких обстоятельствах. Рабочая инспекция тоже скорее всего просто свяжется с профсоюзом и скажет в срок дать ответ об устранении нарушений и забудет об этом деле. Оставался суд. Но это было долго.

Мог сработать фокус с давлением на приказчика. Например, через знаменитую в городе фамилию. Если в разговоре правильно расставить акценты, и давить на нарушения рабочего кодекса — можно и выбить деньги быстрее.

Я сделал ещё один глоток и поставил пустую чашку на стол. Чай — это хорошо, но надо бы подумать об ужине.

Этот ужин очень нужен

Ехать куда-то в ресторан было лень. Фомы с золотыми руками в доме не было. Поэтому я решил пойти на риск и купить все в отделе готовой продукции в ближайшей лавке. В конце концов не с голоду же умирать.

Я встал с кресла, взял со стола ключ и вышел из гостиной. Спустился по лестнице и ступил на крыльцо. Осмотрелся по сторонам, памятуя о Пожарском с приятелями, что решили заглянуть в гости сегодня днём. Но во дворе не было ни души. Обошел дом и нашел в мятой траве следы крови, о который говорила Любовь Федоровна. Все же стоит подумать о наружном наблюдении. Хотя бы условном. Пусть даже это будет муляж с красной мигающей лампочкой. А вот на входе поставить настоящую камеру и магнитный замок на дверь арки. Все же должны быть преимущества в закрытом дворике на одну парадную.

У тротуара за аркой была припаркована машина. Старый, выпущенный лет десять назад микроавтобус с ржавыми крыльями. На дверях авто красовались глубокие вмятины. А на борту виднелся логотип городской телефонной компании. У машины топтались несколько человек в старых, выцветших когда-то синих комбинезонах. Двое стояли у открытого люка, и тихо ругаясь, пытались спустить в колодец толстый кабель. Ещё один подавал им провод из большой катушки.

Сбавил шаг и задумчиво нахмурился. Вроде бы аварий на телефонной линии сегодня не было. В голове тут же начали появляться тревожные мысли. Уж не по мою ли душу эти гости? Хотя кроме Пожарских я ещё никому не успел перейти дорогу.

С другой стороны, некромант мог не устроить даже случайных соседей.

Не спеша, я направился по тротуару в сторону лавки. При этом заметил, что машина осталась у арки. А связисты не отвлеклись от работы. С облегчением выдохнул: все же не за мной. И потом уже спокойно пошел к лавке.

Под конец рабочего дня магазинчик был полон людей. И на кассах выстроились очереди из посетителей с пластиковыми корзинами.

Лавируя в потоке, я прошел в отдел готовой еды. Тут под стеклом рядами стояли лотки с салатами. Часть из которых показались заверенными. Чуть дальше нашлись котлеты и запеканки.

— Все свежее, — сообщила мне продавщица с густо подведенными глазами и поправила на груди бейджик. — Вот тут есть холодец…

Я с тоской оценил поскучневшую поверх желе зелень и покачала головой.

— А где у вас тут заморозка?

— Дальше пройдите. Там холодильники стоят. Но лучше возьмите куру с гриля, — последнюю фразу она произнесла заговорщическим голосом.

— Полагаете? — я усмехнулся, раздумывая, что стоит обойтись сухариками в цветных пачках, которые я видел на кассе.

— Ларечек есть за углом. И там Толяныч работает по нечетным дням. Так он вам такую куру зажаристую подаст, что век не забудете.

— А зачем вы конкурентов рекламируете? — усмехнулся я.

— Потому что вы господин явно важный. И наверняка с желудком слабым, — дама подалась вперед, сверкнув богатым содержимым декольте. — Наши салаты могут вам не подойти. Живот скрутит. А вот булочки у нас знатные.

— Спасибо, — коротко поблагодарил я продавщицу и пошел к отделу хлебных изделий.

Там выбрал батон с хрустящей корочкой и пару рогаликов, щедро посыпанных маком. Вынул из холодильника упаковку пельменей с громким названием «Таежные» и пачку вареников с грибами. Уже по дороге на кассу захватил упаковку кукурузных палочек. Рисковать отведать куру, пусть и приготовленную легендарным в этих местах Толянычем, я не собирался.