Александр Афанасьев - Нет пути назад
А русский офицер – врач помимо чести был связан еще и клятвой Гиппократа. Которая тоже была не простыми словами.
И потому врач поднялся с колен, презрительно кривя губы.
– Если желаете, можете сами заняться допросом, господин офицер. Честь имею…
Командир группы выругался про себя. Он знал, что этого врача не заставишь даже под дулом пистолета, и, пытаясь, он только потеряет время.
И он сам присел на колени перед раненым.
– Это оно?
Командир группы поднес к глазам бинокль.
– Возможно… снижайтесь, посмотрим.
На дороге стояли три сгоревшие машины, точнее, остовы машин, то, что от них осталось. Еще одной не было видно – вместо нее только кратер, образовавшийся от прямого попадания ракеты.
– Снижаемся. Группе прикрытия, готовность. Звезда один, пошел на снижение, ориентир – колонна.
– Звезда два, вас понял, прикрываю.
«Сикорский-89», переоснащенный для спасательных операций, резко пошел на снижение. Прикрывавший его «В-80» описывал в воздухе большие круги, как овчарка возле пастушьего стада.
– Есть посадочная! Справа чисто! Слева чисто!
– Двадцать метров! Десять метров! Пять метров! Три метра! Касание!
Поднимая огромными лопастями облака пыли, вертолет жестко, на грани падения плюхнулся на разровненную бульдозерами строительную площадку, которая находилась совсем рядом с местом боя. Наверное, торговый центр строили: шахиншах в последние три года настроил их во множестве: ему донесли, что на базарах концентрируются недовольные и заражают недовольством других. Теперь неизвестно, когда построят. Примерно двести метров до расстрелянной колонны, но сегодня и здесь их можно идти целые сутки…
– Двинулись! Пошли, пошли, пошли!
Первыми из вертолета выскочили парашютисты, обеспечивающие безопасность посадочной площадки. Отчаянные ребята, не раз и не два случалось так, что они оставались рядом со сбитым вертолетом до конца, так и погибали. Четверо – и четыре пулемета, на все стороны света, плюс три бортовых, которые в отличие от североамериканских «Миниганов» отлично обходятся без электропитания и пробивают стены. Даже совершивший посадку вертолет очень опасен.
– Так, двинулись! Пошли! Слон, идешь в хвосте! Лютый первый, дальше как обычно.
Перебежками они двинулись к забору. Даже изнутри он исписан исламскими лозунгами, хотя тут-то их никто не увидит.
Идиоты… собственную страну разгромить – это же додуматься надо…
– Чисто!
– Давай!
У двери они сменились. Биток открыл дверь – дальше была улица. Чужая улица, без машин, с грудами мусора. Вдалеке справа дымилось какое-то строение, не горело, а именно дымилось, как дымится, когда сгорело все что можно. Это была самая окраина города.
А слева были остатки колонны, они уже не дымились. У самого поворота. Оператор, вероятно, подгадал, когда они будут снижать скорость, чтобы увеличить точность попадания.
– Слон, секешь на шесть. Позиция здесь. Остальные – за мной, к колонне.
Слон, их пулеметчик, залег прямо в воротах, оперев сошки на валяющуюся тут бетонную балку.
Их порядок движения отработан до автоматизма, каждый знает свое место. Он, Лютый, – на острие. Двое по сторонам и командир в центре и чуть сзади. По статистике это самое безопасное место. Командира нужно сохранять в любом случае.
– Движение справа!
Они мгновенно залегли. Но это оказался всего лишь ребенок. Женские руки сноровисто втянули его в дом, и улица снова как вымершая. Местных жителей не надо запугивать – они живут в стране, где идет война на протяжении как минимум двадцати лет. И привыкли не ждать ничего хорошего от вертолетов и вооруженных людей. Вооруженный человек здесь либо повстанец, либо тиран, душитель. Все это уже понимают.
– Чисто!
Они продолжают движение. У поворота идущий справа Лузга выдвигается вперед, а он, Лютый, осторожно продвигается к углу. Строительная площадка прикрыта бетонным забором, дорога резко поворачивает влево, градусов семьдесят поворот.
В прицеле автомата – полупустая улица. Какой-то человек, заметив движение, резко меняет направление движения и скрывается в проулке. Дуканы, которые должен был заменить торговый центр, смотрят на улицу слепыми глазами ставен. Длинная цепочка машин у тротуара – бензина нет…
Он показал рукой, не отрывая взгляда от улицы, – чисто.
Прикрытый со всех четырех сторон командир группы приблизился к взорванным машинам колонны. Обошел со всех сторон, выругался.
– Отступаем!
На сей раз Лютый шел последним. Прикрывал спину, как у них называется – «сек на шесть». Не было ничего, кроме пыли, грязи и улицы в забытом городишке.
Они отступали к вертолетам. Лютый присел на колено около Слона, дисциплинированно секущего улицу.
– Что там?
– Пустышка. Иди!
Слон поднялся с земли, неуклюже побежал к вертолету, таща наперевес свое убийственное оружие.
Он огляделся. Что-то было ненормально, что-то, что он пока не мог понять. Все это начало выходить за рамки должного. Пока он не понимал как, но понимал, что это есть.
Обернувшись, он увидел, что все уже на борту и пулеметчик занял позицию за хвостовым пулеметом. Он подбежал к вертолету. Когда тот уже висел в воздухе, поток воздуха от винтов едва не сшибал с ног, он протянул руку, и его затащили на борт. Вертолет сразу стал подниматься, земля поплыла, становясь все меньше и меньше, и в этом было какое-то волшебство, к которому невозможно привыкнуть.
– Какого хрена ты там застрял?!
– Прикрывал, господин майор.
– Прикрывал… ладно, собрались все!
Они собрались ближе к открытой хвостовой аппарели. Здесь было свежо и шумно. Парашютисты были впереди, около пилотской кабины и пулеметчиков, их мог слышать только кормовой стрелок, но у него на ушах наушники, и ему хватало проблем и без этого.
– Короче, колонна – пустышка! Они смылись!
– Как это? – не понял Биток.
– Так! Они подожгли машины! После первого же удара они подожгли свои машины, чтобы создать впечатление, что поражена вся колонна! В машинах ни хрена нет! После чего тупо смылись! А орлы[27] сделали снимок и убрались восвояси!
Слон выругался:
– Их теперь можно по всему Ирану искать…
– Нет, не так! Их надо искать в Тегеране! Этот урюк сказал, что он вывозил какие-то ящики из старого шахского дворца! Несколько штук, очень тяжелых.
– И куда он их вывез?
– В подземное хранилище одного банка в Тегеране! Они пока не смогли переправить их дальше…
– Позвольте, а с кем мы имеем дело? Они – это кто?
– Похоже, монархическая оппозиция. Этот негодяй – он из «Гвардии бессмертных», и его сын тоже там был. В любом случае уже не спросишь.
Тело лежит в стандартном армейском мешке для перевозки тел. Врач оказался прав, и уже ничего не спросишь…
Бывшая Персия, Тегеран
Расчетный центр банка «Мелли»
Восточная часть города
Ночь на 2 сентября 2002 года
В ночь на 2 сентября все было уже немного лучше, чем два дня назад. Первого числа к Тегерану подошли крупные казачьи части. Нескольких часов хватило им для того, чтобы по секторам города распределить зоны ответственности, договориться с комендантами о порядке совместных действий. Они в конечном итоге и должны были принять город через несколько дней, после того как большинство армейских частей потребуются на других направлениях, а казаков будет достаточно, чтобы заменить их. Большинство казачьих эскадронов стали постами в бывших полицейских участках, сегодня ночью должно было быть одно штатное ночное патрулирование. Казаки, как люди деятельные, уже припахали местное население на разбор завалов, и первое сентября стало еще и первым днем восстановления столицы страны после мятежа.
Прокатившись по улице, расчищенной армейскими бульдозерами, тяжелый грузовик остановился на небольшой площади, которая была центром одного из районов на востоке Тегерана, во время мятежа мало пострадавшего. На площади по правую руку была галерея фонтанов, сейчас, конечно же, поврежденная и неработающая, справа – возвышение и девятиэтажное здание офисного центра, в котором три этажа занимало крупное отделение банка «Мелли». Особенностью иранских банков, даже самых небольших отделений, было крупное и хорошо защищенное хранилище ценностей, чаще всего находящееся под землей. По законам шариата, взимание процентов за хранение денежных средств было недопустимо, поэтому большинство персов держали деньги не на банковских счетах, а в виде ценностей, обычно золота, ювелирных изделий и алмазов. Поэтому в клиентском зале были востребованы услуги только по переводу денежных средств и оплате счетов, а клиентов с ценностями приглашали вниз, к ячейкам.
Машина погасила фары.
