Алиса Строганова - Третья стадия
«НЕТ!»
Майрис вскочил со своего места раньше, чем сон полностью покинул его.
«Моя рука! Они что?.. Что с моей рукой?»
Лихорадочно парень ощупал свою целую и невредимую руку, затем задрал рубашку, недоверчиво осмотрел свой нетронутый живот и только тогда словно вспомнил, что ему надо дышать. От охватившего его ужаса и боязни закричать Майрис даже невольно задержал дыхание.
В затихающей панике юноша обнял себя руками, и задрожал как озябший. Перед ним была все та же клетка с толстыми прутьями, сам он лежал на земле, покрытой сушеной травой. А по соседству, да, все так же спокойно и хмуро наблюдал за ним Дэниел. И, словно отвечая на невысказанный вопрос, он пожал плечами и заявил:
— Галлюциноген. Не более. Сильнейшее в наших краях пойло, какое можно только намешать. Тебя залили вчера им под завязку, так чтобы ты не рыпался, пока тебя будут выковыривать из скафандра. А так же, чтобы вызвать помехи твоего маячка.
Майрис, все еще тяжело дыша, скорчил вопросительную мину.
— Того самого, — пояснил Дэниел, указав себе на затылок. — Они поняли, что пока их жертвы пьяны или в глубоком кайфе, то сигнал начинает жутко барахлить. И поэтому они стараются поить свою добычу так каждый день.
— Н-не хочу, — только и смог выдавить испуганно Майрис.
— А кто тебя спросит. И меня поят. И тебя. Тебе вроде бы еще повезло. По крайней мере, ты пришел в себя не от собственного ора.
— Зачем мы им? — в отчаянии просипел Майрис.
— Для опытов, — как можно более равнодушно ответил Дэниел. — Нас изучают. Как расу. Выбирают несколько особей и проводят разные эксперименты. На болевой порог…
Как вспышка перед глазами Майриса мелькнуло воспоминание бреда, в котором ему почти отрезали руку.
— …На страх, на желания, на потребности. Чего ты боишься, Майрис? Хорошо, если ты это знаешь. Плохо, если твой тайный страх застанет тебя врасплох. Ну, а чего ты хочешь? Им это не менее важно.
— Я хочу убраться отсюда как можно быстрей, — раздраженно ответил Майрис, глядя в холодные глаза Дэниела.
— О, сомневаюсь, — взявшись руками за разделяющую их решетку, ответил Дэниэл. — Наш разум непредсказуем, а желания тела тем более. Здесь совсем темное место, парень. Я бы не стал бахвалиться своей смелостью и упорством.
— Как это делаешь ты?
Дэниел на миг осекся и злобно бросил взгляд на Майриса.
— Просто надейся, что твой финт с маячком сработает. Иначе я тебе не помощник. У меня нет желания успокаивать тебя после каждой истерики от твоих же страхов.
— Это если они будут, — Майрис поднялся с земли и, разминая ноги, стал прохаживаться по клетке.
— В чем я почти не сомневаюсь… — ответил напоследок Дэниел и закутался в оборванное тряпье, бывшее ему одеялом.
На следующий день Майрис понял, что Дэниел не врал. Рано утром парня снова вытащили из клетки и отвели в уже знакомую юрту. Напоили тем же самым отваром и просто стали ждать результата. От бездействия кваари Майрис начал панически озираться по сторонам. Ему мерещились голоса, шепот, казалось, что кваари общаются у него за спиной и решают, что они будут отрезать ему сегодня. В каждой лапе инопланетянина парню виделся острый как бритва хитиновый нож. В каждой колбе на стене — зеленый отвар. Майрис думал, что когда-то, а может быть и сегодня, его попробуют проверить на объем желудка и влить в него столько этой пахучей дряни, что он просто лопнет. И никто не будет его зашивать. Бах и все. И нет человека. Был надувной человек и не стало. Экая досада.
А потом пришли призраки погибших товарищей. Син был дико зол. Он что-то говорил, указывал на Майриса пальцем и злился. Долго-долго, пока Майрис не закрыл уши, чтобы не слышать его неразборчивого бормотания. Тогда призрак попытался в отчаянии ударить его, но на лице проступила смертельная обида и рука Сина упала плетью, так и не замахнувшись. Дик пытался воззвать к совести. Глупый призрак, нашел чего искать. Совесть. Помнил ли еще Майрис, что такое эта совесть. Один Бейли молчал. Смотрел со стороны грустными глазами и тяжело молчал. И Майрис не выдержал этого. Закричал на них и попросил оставить его в покое. А потом еще долго повторял свою просьбу вновь и вновь, царапая ногтями свое ложе и с усилием зажмуривая глаза. Но образы преследовали его и во тьме, молчаливые и одинокие. Терзали душу одним свои присутствием. Испытывали нервы. Ждали. Стояли рядом и слушали ополоумевший бред. И только когда действие галлюциногена стало затихать, Майрис незаметно для себя провалился в беспамятство и безмолвные призраки покинули его.
Пробуждение от бреда было столь же резким, как и в прошлый раз. Дэниел все так же ютился в углу своей клетки и, по сравнению с первым днем встречи, выглядел гораздо бодрее. Зато сам Майрис осунулся и под глазами начали появляться синяки. Картины прошлого бреда неохотно всплывали в памяти. Майрис с силой надавил на виски, надеясь, что боль в голове немного утихнет. Но вместе с этим ему вспомнилось очередное испытание кваари над собой. Это их молчание. Попытались, значит, испытать терпение?
А потом вернулись картины видения своих товарищей. Вмиг Майрис вспомнил все, что видел минувшим днем, и подскочил на месте, когда ему почудились отголоски шепота призраков. Но тут же он столкнулся взглядом со спокойным Дэниелом и в душе у парня разом все вскипело.
— Наслаждаешься тем, что из-за меня тебе устроили перерыв? — проворчал с вызовом Майрис, стараясь не слишком демонстрировать своего раздражения.
Дэниел смерил его немного презрительным взглядом и снова отвернулся в сторону.
— Или уже начал скучать по волшебной водичке? Как ты сказал? «Если находишься под кайфом»? Что-то я нихрена не рад тогда такому кайфу! Посмотрел бы я на тебя, если бы и ты увидел все то, что досталось мне.
— Рот закрой, тепло выходит, — буркнул Дэниел.
Майрис осекся, но тут же от злости зашипел змеей.
— Нет, ты сознайся, я не пойму просто, — взъелся Майрис. — Тебе реально всю волю к сопротивлению отрезали, или ты тащишься с регулярных приходов от этого пойла? А? Что тебе видится в бреду? Неужто бабы голые? Или тебе и их не надо, а от одного глотка уже хорошо? Хрен ли ты терпишь все это? Тебе не надоело? Ты вообще хоть что-нибудь делал для того, чтобы выбраться отсюда? Я вообще к тебе обращаюсь, Дэн.
Очень неспешно Дэниел повернулся к Майрису и изучающее уставился ему в глаза.
— Прошло два дня, а ты уже сдался.
— Это я сдался?! — Майрис резко вскочил на ноги. — Посмотри на себя. И это Пилот человечества? Да ты больше на оборванца похож, на того, кому уже все равно. Не удивлюсь, если этим уже не интересно тебя изучать, потому что внутри ты уже опустошен.
— Я жду, — медленно и разборчиво ответил Дэниел.
— Чего же?
— Когда ты замолчишь, — осадил Майриса Пилот.
Юноша еще немного постоял на месте, раздраженно сопя, но затем вновь опустился на землю спиной к Дэниелу и принялся жадно поглощать принесенную кваари еду из миски, явно сделанной из чьего-то панциря.
Наутро все повторилось опять. И на следующее, и через три дня тоже. Подъем, юрта, противное питье и нескончаемый, все усиливающийся панический страх перед новыми опытами. Майриса изучали и проверяли на выдержку, иногда не делали с ним ничего, а только давали намеки. То нож снова продемонстрируют, то веревку. А иной раз при нем разделывали на соседней доске самую обычную обезьяну. Как назло с особой жестокостью и ничего не скрывая. А Майрис каждый раз, идя под охраной по дорожке, зарекался, что вот именно сегодня, именно «в этот день» попробует держать себя под контролем. Он хотел заставить себя осмотреться, отвлечься от его мучителей и продумать план побега из юрты, где его меньше всего стерегли, но… С новой порцией отвара он забывал о своих мыслях и целиком погружался в собственный страх. А сил на сопротивление оставалось все меньше.
Что же касается видений погибших товарищей, то они являлись Майрису в бреду еще дважды и с каждым разом были все дальше и тише. Пробуждаясь от пойла каждый день, парень возвращался к ним своими мыслями и испытывал боль в душе. Все же, он остался жив, а они нет. Он им ничем не обязан, но если бы он мог отомстить… Однако, травянистое пойло все сильнее притупляло разум, и как-то Майрис позабыл о товарищах вообще. Осталось одно воспоминание ярости на кваари и желание отмщения. А отчего…, почему — Майрис почти не помнил. Либо разумное подсознание постаралось спрятать неприятные воспоминания поглубже. Так или иначе, парень словно бы дичал с каждым днем.
А вот Дэниел, которого на вид ни разу не вытаскивали из клетки, с каждым днем становился все мрачнее.
— Не ори, — очередной раз попросил он Майриса. — Думаешь, меня этим не поят каждый день? Тогда что же, по-твоему, нам подмешивают в еду?
— Лучше бы ты занялся поисками выхода отсюда, — злобно шипел Майрис.
