Райдо Витич - Стать богом
Вынырнул и встретился взглядом с Уриэлом. Тот смотрел одним глазом, а второму делал примочки холодной водой.
Раф уперся в края бочки руками и вдруг усмехнулся, тряхнул волосами.
― Не она, да? Где у нас Свят? ― прошипел с угрожающим сарказмом.
― Спит, наверное, ― буркнул Уриэл.
― Ну, сейчас проснется, ― пообещал. Подхватил свою амуницию и двинулся в башню. Прошел мимо убирающих следы побоища воинов и ногой распахнул дверь в комнату лекаря. Тот сидел каменной статуей на лежанке и с ужасом таращился на появившегося архана.
― Что, не выспался? ― процедил тот, и рывком поднял Свята. ― Не она, да?! Не твое дело, да?! ― заорал в лицо и толкнул в двери со всего маху. ― Так займись своим!!
Утро было тяжелым.
Вита со стоном, морщась от боли, чуть приоткрыла глаза, и хотела потрогать гудящую голову, чтоб понять, что она не стала в два раза больше, как ей кажется, и поняла, что у нее связаны руки. Села, тряхнула волосами и с трудом сфокусировалась на сидящих напротив нее ангелах.
Уриэл глянул на девушку и уткнулся в свою тарелку. Заплывший глаз значительно уродовал его и Вита даже не сразу узнала мужчину. Второй в принципе был ей незнаком — тот же бледно кофейный загар как у всех ангелов, светлые, с пепельным оттенком волосы до плеч, пронзительные голубые глаза и… опухший нос, губа. Привычные для ангелов утонченные, но строгие черты лица были сильно подпорчены и искривляли образ.
Вита хмыкнула — и чем они в таком виде отличаются от демонов? Одеждой цветом волос и глаз? Ха!
― Кушать будешь? ― прогнусавил мужчина, не обращая внимание на ее смешок.
Нет, ― качнула головой — давись сам.
Мужчина, молча встал, прихватил кувшин и, схватив Виту за шею, заставил выпить немного молока.
Девушка ощерилась, взглядом пообещав ему много неприятностей. А тот отставил кувшин, и, наплевав на укоризненный взгляд Уриэла, развернул к девушке стул спинкой, и сел сложив на нее руки.
― Помнишь меня? ― спросил Виту.
Девушка думала с минуту и смутно припомнила, что вроде именно этого ангела она отправила с лестницы кубарем.
― Ну, ― каркнула. Голова гудела и боль мешала ворочать языком.
― Кто я?
― Урод! Убийца. Как и все твои собратья ангелы, ― процедила.
Раф уперся подбородком в кулак и моргнул, изучая девушку.
― Угу? А ты кто?
― Демон!
Раф выпрямился и выгнул бровь:
― Дааа?
Уриэл тяжело вздохнул и положил руку на плечо друга:
― Не надо. Не сейчас.
― Нет, подожди, ― отмахнулся тот. И опять обратился к девушке. ― Значит ты демон? И кто тебе это сказал?
Вита приняла разговор за допрос и насупилась:
― Больше ни слова не скажу.
Но невольно задумалась — почему ангелы так упорно спрашивают ее кто она? Что за странность, если на ярмарке не спрашивая четко опознавали демонов, выводили из толпы и убивали? Может какие-то одним им известные признаки демонов не сходятся в ней, вот они и сомневаются, поэтому и тянут, не зная как поступить?
Рафаэль с минуту в упор разглядывал Виту и вот встал:
― Нет уж, поговорим, ― заявил так, что она насторожилась. И вышел из комнаты.
Повисло тягостное молчание. Вита сначала рассматривала пол под ногами, пытаясь понять, что придумал на ее голову мужчина и какие мучения сейчас ее ждут и исподлобья глянула на Уриэла, надеясь по его лицу прочесть свое будущие. Ангел смотрел на нее без всякой ненависти, и вдруг, вовсе улыбнулся. Улыбка была настолько неожиданной и светлой, что Вита потерялась.
И вздрогнула от гула стремительных шагов архана.
Рафаэль вошел в комнату с продолговатым блестящим предметом, неся его как щит. Штука вроде нестрашная, но Вита на всякий случай чуть отклонилась назад, когда мужчина выставил ее перед ней.
― Смотри.
― Зачем?
― Просто посмотри в зеркало.
Вита моргнула, упорно глядя на мужчину. И вот перевела взгляд ниже его физиономии.
На нее неприветливо уставилась особа непонятного возраста. Всклоченные русые волосы с белыми прядками, впалые щеки, серая кожа, голубые глаза…
― И что? ― уставилась на Рафаэля.
― Это ты.
― Я.
― Это! ― ткнул пальцем в отражение в зеркале.
Вита еще раз глянула на странную особу с заведенными за спину руками и вновь хмуро уставилась на ангела: в чем он хочет ее убедить, интересно?
Рафаэль понял, что девушка так ничего и не поняла, и не столько растерялся, сколько расстроился. Ему вдруг стало безумно больно, и та вина, что Уриэл принял, а он отодвигал, накрыла с головой. Мужчина медленно отодвинул зеркало к стене и сел за стол, опустил голову. Он готов был многое сказать Вите, но вслух не получалось — ком в горле застревал.
Только сейчас он начал осознавать, что те пять лет, что они считали ее погибшей, она жила, и жила так, что лучше б умерла.
― Нужно ехать, ― тихо заметил Уриэл.
Рафаэль кивнул, не поднимая головы, Вита скрипнула зубами.
На этот раз навеса у повозки не было, чтобы пленницу было видно всем. К тому же и воинов значительно прибавилось. Однако Вита еще надеялась и потому не сдавалась, пыталась осторожно избавить руки от пут и, как ни в чем не бывало, посматривала вокруг, делая вид, что любуется пейзажем.
Она ни за что не хотела оставаться пленницей. Сбежать стало ее самоцелью, и помог тому Рафаэль. Его допрос и финал с непонятной штукой, всерьез обеспокоил девушку. Вита решила, что ангелы начинают воздействовать на нее хитростью, и станется, могут обмануть так, что она не поймет, а уже предаст и себя, и своих братьев.
К тому же ее нервировали взгляды ангелов. Быть под постоянным перекрестным прицелом более двадцати пар глаз — сродни изощренной пытке. Неизвестно, что они еще придумают. А если Сантана пошлет еще кого-нибудь за ней, не оставив попыток освободить, и погибнут новые демоны, она вовсе будет чувствовать себя отвратительно и не сможет вернуться домой. Поэтому нужно было вырваться как можно скорей и любой ценой, пока еще не отрезана дорога назад.
Девушка осторожно пересчитала воинов — двадцать два. Даже двадцать один, потому что один не в счет. Не воин — недоразумение. Хлипкий, невысокий, взгляд человека, который сам в себе сомневается. И ни оружия при нем, ни приличной защиты в виде чешуйчатой кольчужки, какая вздета на остальных воинах или тех же литых, желтых щитков на руках от запястья до локтя, на ногах от икр до колена. Экипировались ангелы неслабо — тоже неприятный знак Вите. Сейчас их так запросто не взять, не ранить, ни убить. Значит, и уйти труднее.
Меж тем процессия вступала вглубь густого леса и всадники плотным кольцом сгруппировались вокруг повозки.
― Большой группой демоны сюда все равно не пройдут. На постах их уберут, ― тихо заметил Рафаэль, пристально поглядывая в придорожную чащу.
― Себя утешаешь или меня? ― спросил Уриэл. ― По уму они и в Листеле появиться не могли, но появились.
― Наглеют.
― Или выбора нет, только как рисковать жизнями.
Не поспоришь, и Рафаэль промолчал.
Вите, наконец, удалось ослабить веревку, и девушка улеглась на настил повозки. Освободила одну руку и лежала, глядя на верхушки деревьев, выжидая вечера и обдумывая план побега. Больше она не должна ошибиться. Эта попытка должна стать удачной. В темноте уходить проще, следовательно, раньше и пытаться не стоит. К тому же пусть ангелы поубавят внимание, подустанут. Целый день в седле и настороже — не шутка. А Вита как раз выспится, сил поднакопит.
Ночь спускалась медленно и одаривала прохладой. Небо становилось все более глубоким и искристым от звезд. Глядя в его бездну Вита чувствовала покой и безмятежность. Но пора было возвращаться в отвратительную действительность.
Повозка остановилась, всадники спешились. Кто-то начал разводить костер, кто-то уже резал хлеб на ужин, кто-то отправился дозорить вокруг лагеря.
Вита села и тут же встретилась взглядами с двумя ангелами, что стояли напротив. Обернулась — у ствола притулился еще один, второй сидел в паре шагов от него, и все явно находились рядом с девушкой именно по ее душу.
«Дежурные», ― вздохнула.
Села, свесив ноги с края телеги, и держала руки за спиной вместе — иди, разбери в темноте, по-прежнему они связаны или нет.
Девушка ждала. Немного и ангелы сядут кушать, потом их потянет в сон — и ей останется лишь тихо и незаметно испариться.
Уриэл послал к ней Самаэля с кружкой молока и хлебом, но девушка отказалась. Хватит, вчера попила их отравы и еле в себя пришла. Больше она на эту вкусность не купится.
Однако ангел не ушел — встал рядом с кружкой, словно испытывал твердость пленницы и посматривал на нее, еле заметно улыбаясь. Симпатичный и с виду безобидный, глаза добрые, взгляд наивный… Только Вите известно какая жестокость кроется под этой располагающей личиной.
― Что уставился?
― Тебя Вита зовут?
