Рагрин Николай - Техника проникающего удара
«Ну, давай попробуем», – подумал Сергей, напрягая волю и пытаясь распрямить согнутый стариком стержень внутри себя.
Ему это почти удалось, впечатление было такое, что он катит в гору огромный камень, и вот она, вершина, какой-то метр пройти – и дальше камень покатится вниз уже сам. Но вот на этот метр сил уже не осталось. И удержать его на месте он долго не сможет, ещё немного – и камень раздавит его самого.
«Когда нет сил, ищи в тандэне, – поймал Сергей, чью то мысль, – в пылу схватки я забыл про тандэн», – изумился он.
Сергей расслабился и напрягся одновременно, и сконцентрировался на тандэне. Сознание его опять раздвоилось. Одна половина из последних сил продолжала удерживать волевое давление старика, тогда как другая всё глубже погружалась в тандэн, преодолевая нарастающее внутреннее сопротивление.
И вот в тот момент, когда казалось, что и здесь наступил предел силам, сопротивление вдруг исчезло. А навстречу хлынул беспредельный поток энергии, стремительно понёсший одну половину сознания Сергея на соединение со второй. А потом дальше, навстречу воле старика. А из души его, как и прошлый раз, рвались мощные победные аккорды органной музыки.
Волна энергии отнесла старика на шаг назад, к самому краю татами, развевая седые космы, как на сильном ветру. И если бы Сергей сам не остановил её, то есть себя, то мог бы спокойно столкнуть старика вниз с татами. Сейчас он не знал предела своим силам. И старик понял это.
Неистовый огонь в его глазах погас, а крайняя степень удивления сменилась не меньшим уважением.
Он встал в стойку муцуби, опустил руки вдоль тела, и сделал почтительный поклон Сергею, как старшему.
«Ты знаком с этикетом боевых искусств, – удивился Сергей, – а впрочем, – подумал он, видя, в какой стойке стоит старик, – у пирамиды много граней, а вершина одна».
* * *Проснувшись утром, как всегда, в своей постели, Сергей вспоминал, казалось, только что закончившийся поединок. И неожиданно понял, что спасительная мысль уже второй раз послана ему в самый необходимый момент. Почему-то подумалось об учителе. Который на одной из первых тренировок рассказывал о значении поклонов.
Поклон в стойке муцуби с руками, опущенными по швам, это почтительный поклон младшего старшему, поклон учителю, поклон доджё. Поклон в параллельной стойке со сжатыми кулаками, и руками, согнутыми в локтях, это уважительный поклон равному себе.
– Но, Сэнсэй, – возразил учителю тогда ещё не «воспитанный» Сергей, – вы своим ученикам кланяетесь в стойке муцуби, как это понимать?
– Понимай, как есть, – серьёзно ответил учитель с искоркой смеха в глазах, – с одной стороны, я не только учу своих учеников, но и сам одновременно учусь у них. А с другой стороны, как я могу ученику кланяться как равному, или более того, как противнику?
– Да, я вижу, ты забыл или плохо усвоил устав клуба, – закончил учитель, а Сергей тогда подумал: – «поделом тебе, читай пункт первый».
Следом к нему пришла мысль о Лее и о словах Сэнсэя, что он догадывается, где её искать. От этой мысли его бросило в жар, и он готов был бежать к учителю с вопросом, что тот имел в виду? Но в этот момент перед его внутренним взором встали глаза учителя, с укоризной глядевшие на него, а в ушах прозвучали слова: – Не забывай, Сергей, жизнь Леи тоже в твоих руках, закончи своё дело.
Оторвавшаяся было от подушки голова Сергея опять упала на неё.
Дыхание
Он заложил руки за голову, и чтобы отвлечься от терзающих душу мыслей, заставил себя вспомнить испытание, которому подверг его Сэнсэй в начале занятий, и на которое он сам напросился. Тем более что день был воскресный, спешить некуда и можно позволить себе немного отдохнуть.
– Тебе нужно научиться дышать, – сказал ему учитель после одной из тренировок.
– Но у меня хорошая дыхалка, – возразил тогда ещё не «воспитанный» Сергей, – десять минут плотного непрерывного боя я спокойно выдерживаю.
– Но если я не ошибаюсь, там ограничения по времени не будет. Да и десять минут боя здесь могут сильно отличаться от десяти минут боя там, – сказал учитель, подводя Сергея к мешку.
– Так ты говоришь, десять минут без перерыва, давай проверим. Будешь выполнять самую простую связку на средней дистанции – лоу, рэн цки чудан, а на хлопок – удар рукой как можно сильно, и ногой маваши кэри джёдан, как можно быстро. Хлопки подряд, без промежутка – для удара ногами. Время пошло, начали.
Сергей покраснел, вспоминая, как уверенно он начал, думая: «тоже мне нашёл задачу, мешок сдачи не даёт», – и весело застучал по мешку, ни на миг не останавливаясь.
Хлопки следовали друг за другом с интервалом секунд в пять в одном ритме. На хлопок Сергей, как мог сильно, бил рукой и заканчивал атаку быстрым ударом ногой, с удовольствием отмечая скорость своей реакции.
– Две минуты, – услышал Сергей голос Сэнсэя.
«Быстро пролетели, – с удовлетворением подумал Сергей, отмечая своё ровное дыхание. – Я даже не вспотел», – не без удовольствия подумал он.
Во второй двухминутке ритм хлопков резко изменился. Во-первых, промежутки между хлопками стали неравными, и порой значительно меньше пяти секунд. Во-вторых, иногда звучало сразу два хлопка без промежутка. Сергей иногда с трудом успевал сразу отреагировать ударом ногой на второй хлопок. А темп чередования двойных хлопков всё увеличивался, не давая сосредоточиться. На середине третьей двухминутки Сергей уже был мокрым от пота, и ритм дыхания начал сбиваться. Он даже два раза не успел вовремя отреагировать на второй хлопок. А темп хлопков продолжал нарастать.
«Меня хотят загнать, как норовистую лошадь, так я десяти минут не выдержу, – растерянно подумал Сергей, – не просто иметь с вами дело, Сэнсэй».
Эта мысль помогла Сергею собраться, и представить, что он ведёт реальный тяжёлый бой, где на карту поставлена его честь. По большому счёту оно так и было. В его кровь сразу же поступила изрядная порция адреналина.
Сэнсэй прекрасно видел состояние Сергея после пяти минут поединка с мешком, и поэтому был несколько удивлён, когда тот вдруг неожиданно собрался и заработал как автомат. Как будто к нему пришло второе дыхание.
«Включился, – догадался учитель, – вот теперь поработаем».
Ритм хлопков стал отдалённо напоминать бой негритянского барабана, под который отважные охотники входят в совершенный экстаз.
Сергей работал отрешённо, как автомат, пока ещё успевая за всё ускоряющимся темпом. Но взмок он изрядно. Мокрым начал становиться и мешок, по которому хлестали ноги в промокшем насквозь кимоно.
На девятой минуте поединка возле мешка происходила феерия мелькающих рук и ног в невероятном темпе. Звуки ударов сопровождались шумным дыханием Сергея, который, не глядя ни на что, продолжал успевать за чередующимися одинарными и двойными сериями хлопков. Сергей уже давно ни о чём не думал, мысль просто не успевал контролировать действие. А чувства его притупились настолько, что будь мешок не кожаным, а железным, вряд ли бы он заметил это. Он даже не сознавал, что хлопки уже идут сериями, не по одному и двум, а двум и трём хлопкам за раз. Одиночных хлопков вообще не было.
После команды ямэ учитель сказал:
– Ноги у тебя быстрые, а вот дыхание никуда нет годится.
Несмотря на то, что Сергей в это время находился в полном ступоре, он услышал слова Сэнсэя. Но осознал их не сразу, а лишь когда пришёл в себя. Пока же он стоял и тупо глядел на совершенно мокрый мешок в состоянии рыбы, вытащенной из воды.
– Как это я не умею дышать, – срывающимся голосом возразил Сергей, когда до него дошёл смысл слов учителя, – я же выдержал, – грудь его вздымалась и опускалась, как кузнечные меха.
– Ты так думаешь? – спросил учитель, подходя к нему. – Ну-ка напряги пресс, сильнее, считаю до трёх.
По счёту три учитель ударил Сергея рукой в живот, не очень сильно, но резко. Сергей согнулся, выпучив глаза.
– За что? – не сразу прохрипел он.
– А говоришь, выдержал, а там ограничения по времени не будет, значит, будем учиться дышать.
* * *– Для того чтобы поставить дыхание, нужно научиться правильно дышать, – вспоминал Сергей наставления учителя.
– Ты наверняка знаешь, что существует всего три способа дыхания: – верхнее дыхание грудью, за счёт расширения и сокращения грудной клетки; – нижнее дыхание диафрагмой, за счёт опускания и подъёма диафрагмы; – и полное, грудное и диафрагменное дыхание одновременно.
– Помнится, ты говорил, что приобретаешь и прочитываешь всё, что попадётся под руку по боевым искусствам. Значит, ты наверняка знаешь, читал, что в боевых искусствах принято нижнее, диафрагменное дыхание. И это оправдано. При верхнем или полном дыхании на вдохе ослабляется грудная клетка, межрёберное расстояние увеличивается, и мышцы торса ослабляются, что усугубляет уязвимость при вдохе.
– Тогда как диафрагменное дыхание позволяет дышать даже при полностью напряжённых мышцах корпуса, в том числе и пресса. При определённой тренировке диафрагма работает независимо от наружных мышц тела, а значит и не ослабляет его при вдохе.
