Сайфулла Мамаев - Ледяная птица
– В озере? – недоверчиво переспросил Панама. – В вашем озере? Не может быть! А почему до сих пор его не убили? Не поймали? Ученых не привезли? Бомбу, в конце концов, почему не кинули?
– Убить пытались… и ловить тоже. И не раз. Наши ребята, местные, из тех, чьих дедов и прадедов это чудовище сгубило. Не попадается, хитрый он! Даже динамит кидали. Издали, не подходя к воде. Но все напрасно! – Курбан на мгновение замолчал. – Может, помогают ему до сих пор. А ученые… Знаешь, после того случая пришел к нам… один из тех наших земляков, кто стал… рабом. И от чужих предложил перемирие. Даже, можно сказать, мир. Они больше нас трогать не будут, ни убивать, ни переделывать, а взамен мы забудем об озере. Напрочь забудем! Мало того что ходить к нему не будем, но и никому не станем рассказывать о нем и его Хранителе. Это они так аждаху назвали… Хранитель. И предупредили, что, если кто из наших земляков проговорится, аждаха вновь придет и тогда уже никто не спасется.
– И вы поверили? – удивился Геннадий.
– А куда денешься? Воровать сельчан они действительно перестали… постепенно и сами исчезли с глаз. Мы, наше поколение, никого из них уже не видели. Да и то сказать, мало кто отваживался к озеру приближаться. А кто не верил и шел проверить… их уже никто потом не видел. Вот и пошел негласно закон такой меж нас: чтобы горя лишнего не было, придерживаться договора предков. И самим к озеру тому проклятому не ходить, и людям о нем не рассказывать.
– Долго же ждать тебя пришлось! – Мохов уступил свое кресло гостю, а сам расположился на большом диване, что стоял у стены, – Я, как ты позвонил, жду, жду… Эти клоуны – пацан с бабой – объявились… Потом отец этого пацана с рыжим, а тебя все нет. Я уж думал, что все, завяз ты на кордонах да блокпостах. Там же такие отморозки, что… им пулю кому в башку загнать, что два стакана в одну глотку вылить!
– Что поделаешь, после той… бойни в Москве приходится рисковать. – Свенсон вздохнул. – Прости, говорю вещи неприятные, но факт есть факт: мы проиграли сражение и теперь там, где считали себя хозяевами, приходится прибегать к таким вот хитростям.
– Да, глупо, конечно, получилось, – согласно кивнул головой Мохов. – Но я никак не могу взять в толк, как это можно было… так бездарно провалить операцию? Я со своими ребятами и то большего добился бы! А там же элита собралась. Золотые, Чистильщики, да от одних только имен голова кружится. Лучшие бойцы, сам…
– Давай не будем спешить с выводами, – недовольно перебил его Мартин. Он, нахмурившись, посмотрел на часы. – Когда, ты говоришь, должны подойти наши?
– Да вот уже… с минуты на минуту. – Капитан тоже бросил взгляд на висящие на стене большие кварцевые часы. Безвкусные, в виде увеличенной модели наручных, они показывали пятнадцать часов двадцать минут. – Сам понимаешь, столько постов надо пройти… Пусть даже Ваха через канал их ведет, все равно это непросто. А до входа в канал еще добраться нужно. Нет, сейчас не те времена, когда можно было все по расписанию делать. Войска и менты, как местный «Зов» отключили, совсем другими стали. Злые, никого не признают…
– Ладно, недолго ждать осталось. – Швед старательно избегал разговоров на неприятные темы. – Думаю, что все будет в порядке. Я же сумел дойти! Хотя и шел прямиком, без всяких ваших подземелий.
– Так у тебя какое прикрытие было! – не сдавался Мохов. – Ученый, эколог, руководитель съемочной группы. Да еще ни слова по-русски не говорит. Кто в тебе заподозрит голема?
– Так на то тебе голова дана, чтобы думать! – усмехнулся Свенсон. – Вот как в нашем случае. Можно сидеть и гадать, как там все было, а можно вначале все узнать, а только потом обсудить. Я предпочитаю второй вариант. Подождем очевидца, выслушаем, а уж потом и решать будем. А пока…
Мартин умолк и посмотрел в окно. Отсюда ему хорошо был виден вход в пещеру, куда увели пленников.
– Слушай, Валентин, у тебя здесь есть врач? – спросил он, не поворачиваясь к собеседнику.
– Прапорщик Минаков, – по-военному четко доложил Мохов. – Ну, врачом его назвать сложно, по образованию он фельдшер, но раны обработать может. А большего от него и не требуется.
– Капельницу поставить может?
– Капельницу? Зачем… А, ты об этом. – Капитан понимающе усмехнулся. – Конечно, может, да и капельница имеется. Но у меня же все бойцы уже… «привиты»! Один, правда, испугался и сбежал… Дурак, как ушел в подземелье, так никто его больше и не видел. А остальные все как огурчики в банке, готовы к употреблению в любое время. Разве что еще дрессуру не проходили и программирование. Специалиста не было, а моего уровня мало…
– Ничего, подправим твой уровень, – пообещал швед. – Хватит тебе в Глиняных ходить. И людей твоих тоже в порядок приведем. После потерь, которые мы понесли, повышение статуса ждет многих, ты не исключение. Нам теперь столько работы предстоит, каждый «мобилизованный» на счету. Вот потому я и приказал тебе пленников беречь. Я специально подбирал себе в группу таких людей, которых можно сразу в работу брать. Один летчик, майор…
– Это рыжий, что ли? – перебил его капитан. – Глазами так и сверкает, вот-вот дырку прожжет!
– Рыжие, они всегда бойцами хорошими были, – усмехнулся Мартин. – Неуступчивая порода! Но тот, кого ты имеешь в виду, всего лишь капитан, зенитчик… Хотя в нашем деле специальность значения не имеет, какую программу в него заложим, тем и будет. Главное, чтобы компьютер, – Мартин постучал указательным пальцем по своему лбу, – работал хорошо. Знаешь, что бы ни говорил Бин… покойный Бин, а я считаю, что «Авиценна» «Авиценной», а способности, заложенные в индивидууме, тоже немаловажный фактор. Вон сколько нас, големов… Начинали все с одной, стандартной программы, а видишь, все равно все мы разные! Так что вояк я не зря с собой привез.
– Вояку! – поправил Мохов. – Одного вояку. Майора у меня нет. Здесь только два местных, отец и сын, капитан-зенитчик и девица-переводчица. Да, и конечно, тот, кого Уколов покойный прислал. Но он в подземелье давно, его Ваха приказал в строгости держать, говорит, что он опасный трансформер… Слушай, а девица тебе в группе зачем? Раз решил собственную гвардию с собой привести, вернее, пока только кандидатов в нее, то брал бы и мужика переводчика. Военного. Благо их без работы осталось много. А тут баба… толку с нее!
– Не скажи! – Мартин покачал перед собой пальцем. – В моем плане ей отводится очень важное место. Это пока нас не раскрыли, пока мы действовали без оглядки на СМИ и спецслужбы, можно было игнорировать маскировку. А теперь, когда «Зов» выключен, когда все предупреждены о нашей деятельности, Попова нам пригодится. Тем более здесь, в Дагестане, где столько горячих мужиков. Да она нам такие двери откроет, какие ни тебе, ни мне не преодолеть. Без ультразвука, естественно. Забудь о тех временах, когда одного только появления голема было достаточно, чтобы вопрос решился сам собой. До тех пор, пока не вернем утраченные позиции, пока не восстановим сеть управления, а главное, не запустим всеобщий «Зов», мы должны быть осторожны и незаметны. Кытмир и так чуть не потерял Землю! Но подожди, все это хорошо, но где же Александров? Мне майор был нужен…
Швед растерянно посмотрел на капитана. И, встретившись с ним глазами, увидел, как у того расширяются зрачки… И тут же в голове молнией пронеслась догадка.
– Хранитель?! – простонал он. – Как же я мог забыть об этой твари!
Герман затаил дыхание, прислушиваясь. Он боялся поверить себе, говорят же, что у человека, который долгое время находится в закрытом помещении, могут начаться галлюцинации. Неужели это случилось и с ним? Но если это галлюцинация, то почему все так похоже на правду? Да он руку даст на отсечение, что действительно слышал звук, которого никогда прежде не слышал. Такой, как… Господи, сразу и не опишешь. Вот если бы он был режиссером фильма, то использовал бы нечто похожее для озвучивания процесса… измельчения зерна в муку. Вот, точно! Огромное колесо жернова ворочается и перетирает все, что под ним находится. Скрип, скрежет, грохот и пронзительный шорох одновременно.
Герман вскочил, словно его подбросило. Да ведь это камень трется о камень! Это же, может, проход открывается! Такой же, как тот, через который он попал сюда, в подземелье.
Забыв о кроссовках и мокрых брюках, которые так и остались лежать на полу, Герман бросился бежать. Спотыкаясь в темноте и чертыхаясь, он все бежал и бежал вперед, туда, где люди, которые могут вывести его из ловушки. Главное – успеть, пока они не исчезли. Вот черт, не понесла бы его нелегкая в этот тупик, из которого теперь приходится выбираться, наверняка бы уже встретился со своими спасителями!
Неожиданно – в этом дурацком месте все почему-то случалось неожиданно – Герман увидел, как в том конце тоннеля, откуда он только что прибежал, мигнул, а потом устойчиво загорелся свет. Да-да, самый настоящий свет. Яркий, теплый, манящий и такой желанный, он залил всю центральную галерею, и при виде этого зрелища Герман чуть не взвыл от досады. Господи, ну почему все случается так не вовремя, почему он всегда оказывается там, где хуже? Почему все хлебные и денежные места достаются другим?
