Аноним Смакс - Мир SMAX. Трилогия (СИ)
— Я узнал, что ты в Югопорте. Мы пришли сюда. Жили здесь, у границы. Следили за дорогой, слушали коммуникации.
— Я был прав, когда сказал Зернову про придурков, — пробормотал Алекс.
— Что? А, неважно… Я узнал, что ты приедешь в лагерь. Стал готовить, как тебя оттуда выманить. Потом я узнал, что ваш офицер, майор, получил из Югопорта коммуникацию. Это было вчера днём, как только вы прибыли в лагерь. Год назад в Русенте был разоблачён и казнён хиванский шпион. Его звали Н.З.
— Чего-чего-чего?
— Для этого мальчика, которого ты вывез из Сильфонта и кто сидит с тобой рядом, в ваших управленческих базах было сделано два досье. О втором ты не знал. Согласно второму досье, он работал на Человеческий Улей и был казнён.
— Дурь какая-то! Ник, ты слышал?
— Угу, слышал. Я хиванский шпион и меня расстреляли. Можно смеяться?
— Смейтесь, глупые человеческие детишки. Это не дурь, это странное. Но второе странное, что в лагере оказался Силач. Совпадение? Не думаю.
— И каково твоё предложение?
— Вместе мы защитим лагерь и отобьём штурм беливеров, узнаем, почему они пришли именно сюда и именно сейчас. Потом ты заплатишь.
— Чем?
— Тем же, что я требовал у кратера.
«То есть, отдать хиванцу Ника и Силача», — сразу догадался Алекс. Намёк хиванца был понятен только Алексу, ту прошлогоднюю беседу в масках на травяном покрове из фунгуса Ник, как известно, позорно проспал.
— Мы вместе защитим лагерь, а о цене поговорим потом. Не возражай! — Ник вскинул руку. — Ты не справишься с беливерами без нас, а они тебя не выпустят. И подумай, может быть, они тоже ищут странного, и их странное — это ты.
— Ты быстро учишься софизму, глупый мальчишка… Хорошо, твоё предложение принимается, — хиванец согласился с Алексом быстро. Пожалуй даже, слишком быстро.
Колонна из пешеходов и машин достигла лагеря. Беливеров не было видно. «Празднуют, Капитановы собаки!», — сплюнул словами Зернов. Нужно было быстро приготовиться к обороне, надвигалась ночь. «Фанатики ночью не попрут, красоты не хватает», — это старый пограничник. «Там не одни фанатики, есть солдаты», — а это Зернов.
Большой проблемой стало то, что защитный периметр лагеря перед эвакуацией был надёжно деактивирован и восстановить его функции имеющимися силами было нереально. По факту, периметр превратился в обычную стену в два человеческих роста. Стационарные сенсоры не работали, полагаться приходилось только на личные сенсоры бойцов, да на сенсор миниспидера Алекса.
Координации между союзниками поневоле не было чуть менее чем полностью. Единственное, о чём удалось договориться — спартанцы и кадеты расположились по периметру лагеря чересполосицей, по двое. Караулы каждая из сторон распределила на своё усмотрение.
Хиванец с двумя диверсантами занял складской модуль вблизи командного центра. В самом центре, хотя он мало отличался от обычного здания, находились Зернов, пограничник, братья и Силач; к входу в центр Алекс подогнал миниспидер. В домике по соседству попытались выспаться мобилизованные, которых Зернов определил в резерв.
Старый пограничник угадал. Фанатики закопошились только утром, а о солдатах неприятеля вообще не было ни слуху, ни духу. Начинался новый день, третий для Алекса и Ника в лагере, и беливеры изготовились к атаке на ослабленный и не доверяющий друг другу гарнизон.
— Сколько их может быть? — Зернов задал вопрос в пустоту, но на удивление получил ответ от Ника.
— Я не подсчитал точно, но там, на холмах, убили триста фанатиков. Я по точкам смотрел, как они гаснут, — пояснил мальчишка в ответ на недоумённые взгляды.
— Хорошо считаешь. В лабораторию тебя пора сдать. На опыты, — слова капитана сочились ядом.
— Тысячу могли собрать вполне. Триста или примерно триста убиты в бою с кадетами. Значит, нас будет штурмовать примерно семьсот фанатиков, — Алекс вернул дискуссию в деловое русло.
— Терпимо.
— Терпимо, если микропуль хватит. Стрелять нужно расчётливо и экономно. Подпускать поближе, пусть спартанцы поучаствуют в празднике. И перекинуть на северный фас периметра кадетов… пусть их там будет шестеро. На восточной и южной стенах оставить по двое.
— Фас есть участок ограды, обращённый к противнику. Противник у нас только с одной стороны, уточнять «северный фас» безграмотно.
— Спасибо за бесплатную лекцию, капитан Зернов. Обязательно запомню сказанное. А по делу?
— По делу — шесть кадетов на семьсот фанатиков… да ещё подпускать на десять метров, чтобы спартанцы смогли стрелять…
— Они же не все семьсот одновременно подойдут, у них же колонны. И потом, вы сомневаетесь в подготовке своих людей, капитан?
— Грубишь, смежник. Но будь по твоему. Что про солдат, откуда ждёшь их появления?
— С востока или юга. Скорее, с востока. Для них мы придержим резерв. Командуйте, капитан.
И Зернов, и пограничник, будь их воля, стёрли бы наглого мальчишку в порошок. Но оба офицера не рисковали выдвигать собственные планы. Они плыли по течению, рассчитывая попасть на берег и представить дело как собственное достижение — если получится выплыть, конечно.
Пока Зернов отдавал приказания по коммуникатору, Алекс обратился к брату по мысленной речи.
«Ник, что это было после пятна?».
«Ты о чём?».
«Почему ты отказался выйти из миниспидера?».
«Алекс, я очень хотел быть с тобой».
«И получить под сотню рентген? Ник, лечение от лучевой болезни неприятное, и ты знаешь это. Твоё поведение похоже на каприз, но я не верю в то, что это был каприз».
«Алекс!».
«Ник! Я знаю, что ты меня часто обманываешь. По мелочам. Это нормально, все мальчики твоего возраста так поступают. Я никогда тебя не ругал за обман, не наказывал, не бил…».
«Да «не бил»?! А…».
«Ник!! Это — не считается. Вообще, не время вспоминать обиды. Сейчас я прошу тебя сказать мне правду. Я редко прошу тебя так. Почему ты отказался оставаться с кадетами?».
«Не знаю. Я почувствовал что-то плохое. Ну, мне что-то не понравилось. Я не хотел оставаться, было бы неправильно… плохо… я не знаю, Алекс, как это сказать…».
«Я понял тебя. Ты прав, могло случиться что-то плохое. Этот человек, хиванец, он хочет забрать тебя и Силача в обмен на право нашего прохода в Русенту».
«Алекс… Алекс… Алекс, я не знаю… Ты спас меня в Сильфонте… ты дал мне год жизни… я бы умер там, я понимаю…. Я согласен, Алекс».
«Ник, ты всё-таки дурак. Он не получит никого, а мы все вернёмся домой», — и Алекс подмигнул брату.
Ник счастливо улыбнулся в ответ. Конечно, он прекрасно знал и верил в то, что его замечательный старший брат обязательно найдёт выход из самого трудного положения — как тогда, во время марша из Сильфонта в Каналград. Но Алекс своими мысленными словоформами укрепил уверенность Ника — и это было правильно, и это было хорошо.
Глава 5
Наступление беливеров началось ровно в девять утра. Фанатики обожали символизм и круглые числа. Сине-коричневые колонны с флажками под монотонное пение пришли в движение. Большинство, если не все, кто в них марширует, сегодня окончат своё существование на планете — но именно этого и добивалась старуха Годвинсон, отсылая несчастных в поход. Несчастные себя таковыми не полагали; напротив, по их мнению, сегодня настал самый великий день.
Сенсоры оборонявшихся пока не доставали до беливеров, но особенной нужды в них не было, вся картина прекрасно просматривалась визуально. Добавить ещё порохового дыму, и чем не наполеоновские сражения на Земле XIX века? Но не хватало ещё одной детали — линии из сотен солдат в мундирах другого цвета, поджидающих атаковавших. На северной стене лагеря беливеров встречали шестеро кадетов и десять спартанцев.
— Почему вы не стреляете? — хиванец Алексу по коммуникатору. Разведчик жестом предложил отвечать Зернову, но капитан отмахнулся. Алекс пожал плечами и выдал в эфир короткое: «Выжидаем».
— Ваши дети побегут. Бросят позиции, как вчера, — обозлился хиванец. Алекс не отреагировал на выпад.
Сложно сказать, насколько капитан Зернов был знаком с земной историей, но идеи он высказывал здравые.
— Сейчас бы по ним из орудий! — но орудия стоявших в лагере спидеров были полностью бесполезны, благодаря покойному Коврадскому.
— А вот бы выскочить сейчас на спидере и пострелять по ним с близкой дистанции. Выстрелил, отъехал, выстрелил, отъехал, — в этом предложении Зернова было больше смысла. Проблема в том, что никто не хотел или не мог его исполнить. Теоретически сыграть роль егеря-застрельщика мог бы Алекс, но приказать ему Зернов не мог, а сам разведчик, казалось, врос в пол командного центра.
Первые выстрелы кадетов, сопровождавшиеся негромкими хлопками, были сделаны, когда первая колонна фанатиков приблизилась к лагерю на дистанцию полукилометра. Произошло это почти сорок минут спустя после начала марша. Первые враги упали на землю, поражённые микропулями. Но ещё более радостным обстоятельством для осаждённых стало то, что у колонн фанатиков появился конец. Утренние расчёты получились верными с хорошей точностью — всего фанатиков было порядка семи с половиной сотен. Осталось выяснить, где скрываются солдаты беливеров и сколько их.
