Анатолий Махавкин - Ключ к Бездне (СИ)
Мысли о грядущем сексе оказались весьма грубо прерваны. Меня окатило такой волной ужаса, что мороз продрал по коже, а Оксана едва не запрыгнула на мои руки. Как выяснилось, именно в этот момент мы проходили мимо одного из колодцев, причём на очень малом расстоянии от проклятой дырки. Эта шахта выглядела самой старой из всех и остатки разрушенной крышки похоже резали автогеном. Изнутри. На каменном пятачке, вокруг колодца я заметил жирные чёрные пятна, отвратительные, до тошноты. Хорошо, зловещее место быстро осталось за спиной, позволив вдохнуть воздух полной грудью. Я погладил идущую рядом девушку по руке и поцеловал в ледяную щёку. Она порозовела и благодарно улыбнулась.
В этот момент мы достигли выхода из пещеры.
Почему-то мне казалось, что мы будем подниматься по лестнице к балкончику, подобного тому, с которого спустились. Выяснилось, у подножия лестнице имеется ещё один вход, с массивной дверью, распахнутой настежь. Туда мы и направились.
Короткий коридорчик привёл всех к выходу в длинный широкий тоннель, полого уходящий вниз. Стены его светились холодным голубым сиянием, а пол покрывали шестиугольные плиты, плотно прилегающие одна к другой. Именно здесь Зверь сбросил с плеч свой рюкзак и объявил начало привала.
НИСХОЖДЕНИЕ
Ксюха немедленно опустилась на пол и болезненно морщась, начала стаскивать с ноги сапог. Обычное дело — если бы я не надел свои, давным-давно разношенные сапожищи, неизвестно какие бы мозоли пришли в гости ко мне. Я сбросил осточертевший груз на пол и подошёл к страдалице, дабы облегчить её мучения лёгким массажем. Как в своё время говорил Марселас Вега: массаж ног — это не просто массаж. В очередной раз моим планам было не суждено сбыться. Не успел я присесть, как рядом со мной оказался Зверь, грубо волочивший за руку ловеласа-неудачника. Сергей выглядел весьма и весьма обескуражено. Задний план сей картинки весьма любопытно оживлялся Воблой, которая что-то втолковывала Теодору и при этом указывала рукой на…Меня? Наш руководитель сделал отрицательный жест и амазонка, пожав плечами, отошла. Взгляд, посланный ею, мне очень даже не понравился.
— Такие дела, братишки, — сказал Зверь, глухо покашливая, — имеется одно небольшое дельце, которое вам нужно обстряпать, перед тем, как ваши задницы получат покой.
У меня, время от времени, появляется предчувствие надвигающейся опасности, которое выглядит, как далёкий перезвон колокольчиков. Стоило гиганту произнести свою фразу и над моим ухом взвыла настоящая сирена. Вроде бы никаких оснований для тревоги, но мне стало так плохо, словно я наелся тухлятины.
— И чё надо сделать? — Сергей выглядел недовольным, не больше.
— Вернётесь в тот зал, откуда мы пришли, — казалось Зверь с огромным трудом подбирает нужные слова, — подойдёте к ближайшему колодцу и бросите в него по гранате. Естественно, они должны взорваться. Выждите полминуты, после взрыва и бросите ещё по одной, у вас их как раз по две штуки.
— И зачем это? — забыв о предупреждении, спросил Серёга.
— Так надо, — мягко, чересчур мягко, ответил Зверь.
Я проглотил сухой ком песка, невесть как угодивший в моё горло и похрипывая, сказал:
— А почему бы не послать людей, которые лучше обращаются с гранатами? Взорвём ещё себя нафиг…
Великан внимательно всмотрелся в моё лицо, потом медленно перевёл взгляд на Воблу, стоявшую, скрестив руки, около стены. Лицо женщины выглядело почти таким же загадочным, как лик Джоконды.
— А за кой хрен вы свои бабки получаете? — уже начав фразу Зверь сообразил, когда и где раньше, он произносил эти же слова и недовольно поморщился, но продолжил, — или вы хотели, до финиша брести за чужими спинами? Поэтому — валите немедленно!
Сергей больше не спорил, поправив автомат на груди он плюнул и побрёл к выходу в зал. Следом за ним, с трудом волоча непослушные ноги, поплёлся и я. Выходя, я бросил взгляд на Оксанку, склонившуюся над растёртой ногой. У меня возникло чёткое ощущение, что я вижу её в последний раз.
— Ну, ты идёшь? — недовольно буркнул Сергей, поджидая меня, — как баб трахать — так он первый, а как дело делать — почему не кто-то другой!
— Да не будь же ты идиотом! — едва не завопил я, догоняя его, — ты не видишь, нас пытаются подставить?
— Подставить? — он хмыкнул, — всего навсего кинуть парочку гранат в колодец.
— Ага, — нервно хихикнул я, — помнишь того нарика, размолотого в брызги? Его, всего навсего, послали ощупать крышку люка!
— Пошёл ты на, — буркнул Сергей, — меня больше пугает автомат Зверя, чем твоя болтовня. А с таким козлом, как ты, я вообще не хочу разговаривать.
Судя по всему, для этого представителя Хомо, уведённая женщина являлась самым жутким оскорблением, которое он не простит мне до самой смерти. И самое неприятное — похоже, прощения осталось ждать совсем чуть-чуть. Понять бы только, откуда ожидать удара, попытавшись избежать его. Но возвратиться мы тоже не могли, тут Серёга был прав — этого Зверь не простит. Пока эти мысли, испуганными хорьками, метались по переплетениям извилин, мы выбрались в чёртову пещеру с её, источающими зловоние ужаса, колодцами.
Не раздумывая ни секунды, Сергей направился к тому, который вызвал у меня наибольший ужас — именно он был самым близким к выходу. Казалось, даже камни рядом с этой дырой хрустели под ногами как-то особенно, вызывая своим треском судороги всех мышц одновременно. Пальцы мои намертво вцепились в рукоять автомата, и я перестал их ощущать. Одна из чёрных клякс, на которые я обратил внимание, оказалась совсем близко и меня едва не вывернуло наизнанку от внезапного приступа тошноты. Почему-то мне показалось, будто тёмное пятно напоминает силуэт человека, раздавленного катком.
Сергей подошёл к барьеру, ограждающему колодец и посмотрел вниз. Наклонившись, он долго всматривался во мрак шахты, а потом приложил ладонь ко рту и громко закричал:
— Эге-гей!
Не было даже самого слабого эха — вопль заглох так, словно был послан в огромную пуховую подушку. Крикун оказался несколько обескуражен, но тем не менее, деловито вытащил из кармана гранату и повертел ребристое яйцо в ладонях.
— Блин, — пробормотал он с видом знатока, — хоть бы себя не взорвать. Ну, какого ты там телишься? Давай, по-быстрому, захерачим эту срань и отвалим отсюда. Почему-то у меня нервишки пошаливают от этой долбанной дыры.
Нервишки у него, видите-ли, пошаливают! Я с трудом доволок чугунные ноги до ограды колодца и сглотнув комок, заглянул в тёмный зев провала. Воображение разыгралось, при этом, не на шутку, и я совершенно отчётливо видел, как мрак внизу шевельнулся и посмотрел на меня. Уж не знаю, чем эта чёртова темнота может смотреть, но она смотрела — это точно!
— Кидаем? — нарочито бодро спросил Сергей, взвешивая на ладони гранату, — раньше сядешь — раньше выйдешь.
Говорить я не мог, не в силах разлепить намертво сцепившиеся зубы, поэтому молча достал лимонку и отогнув предохранитель, выдернул кольцо. Серёга проделал те же манипуляции и обе близняшки нырнули во мрак колодца, мгновенно растворившись в угольной черноте. Мой напарник тут же достал вторую гранату, а меня словно парализовало — я не мог пошевелить даже мизинцем.
Казалось, уже прошли тысячи лет и взрывы давно должны были прозвучать, но секунды продолжали тянуться, бесконечным караваном ступая по натянутым нервам. Наконец откуда-то, из самой преисподней, донёсся глухой гул двойного взрыва и слабый отблеск мелькнул на невероятной глубине. Тотчас же громко лязгнуло за нашими спинами, и я обернулся, догадываясь, предчувствуя, зная то, что увидел мгновением позже. Дверь, через которую мы вернулись в пещеру оказалась закрыта, отрезав нам путь к отступлению. Какое бы дерьмо бы нас ни ожидало — мы оказались с ним, один на один.
— Какого хера? — завопил Сергей, — нафига они дверь закрыли?
До него ещё не дошло.
Я заглянул в колодец и понял: мрак больше не смотрит на нас. Он стремительно поднимается вверх.
Боюсь, нервы мои сдали окончательно: пронзительно взвизгнув, я понёсся прочь от кошмарной дыры. Ужас, во мгновение ока загнал меня на полуразрушенную лестницу, которая поднималась к площадке, нависающей над запертой дверью. Лишь оказавшись на самом верху, около изуродованного металлического люка, оставившего щель между отогнутой крышкой и осыпающейся стеной, я сумел кое-как взять себя в руки.
Сергей продолжал стоять около колодца и даже на этом расстоянии, я сумел разглядеть выражение крайнего удивления на его лице. Смотрел он в мою сторону.
— Эй, — крикнул он и в его голосе прорезался истерический смешок, — ты чё — рехнулся?
Похоже он собирался продолжать в том же духе, но следующая фраза застряла в его глотке, прорвавшись громким продолжительным сипом. Из колодца выплеснулась чёрная волна маслянистой жидкости, похожей на овеществлённую тьму. Сергей выронил глухо звякнувшую гранату и попятился от набегающей чёрной гадости. Жидкость продолжала лениво фонтанировать из дыры, распространяясь во все стороны, но я заметил вещь, испугавшую меня до колик в животе: тёмный язык отделился от общей массы, устремившись следом за пятящимся человеком. Скорость этого, отдельного потока была намного выше и возрастала с каждой секундой, поэтому очень скоро он должен был коснуться Серёгиных ног.
