Владимир Скачков - Драконы не умирают!
– Арс, не императрицу же просить, – усмехнулся Легкая Рука.
– Примов по своей сути росомаха, в охоте толк понимает, – уважительно изрек Каменный Палец и продолжил грызть баранью ногу.
Легкая Рука доел курицу, «сполоснул» от жира ладони в Мако и спросил:
– Шаман давно так стоит?
– Как тебя отнесли, так и замер, – ответил вождь, поморщился и ворчливо добавил: – Хоть бы раз пошевелился.
– Это серьезно, – кивнул Легкая Рука. – Что ж, придется ждать, когда он изволит покинуть астрал.
– Ты, внучек, говори, рассказывай, не томи нас, – попросила хранительница и объяснила: – Он-то и так все слышит, ему так даже лучше будет, сразу сопоставит вероятности, а когда выйдет из астрала, спросим, чего он там застрял так надолго.
– Хорошо, – согласился Легкая Рука, усаживаясь на каменный пол пещеры.
Остальные расположились вокруг него, Ясный Взгляд пристроилась под боком, прильнув к мужу, – так она чувствовала себя спокойней.
– Вошел я в Мако… – начал рассказ Легкая Рука.
– Ну, как там? – перебил его любопытный Большая Рыба.
– Цыц! – прикрикнул на него старейшина, пригрозив пальцем.
– Жарко, – усмехнулся Легкая Рука и продолжил: – Осмотрелся и, как советовал шаман, задал вопрос. Меня закружило и вынесло, вихри пламени расступились неожиданно легко, я даже не сразу поверил…
Уже третий год мага, одного из девяти посвященных, одолевал недуг. Считается, что высшие маги, тем более такой силы, прошедшие посвящение, познавшие свет и тьму, ничем заболеть не могут, что они в состоянии справиться с любой напастью, но, как оказалось, это далеко не так. Ба-шой-тя болел, медленно и уверенно его тянуло в могилу, в небытие. Всевозможные пилюли и варево, которыми мага пичкали его же коллеги, только оттягивали неизбежный конец, а жить хотелось, ох как хотелось!
Ба-шой-тя не вставал: в прошлом году у него отказали ноги, на очереди были руки, он явственно ощущал, как они постепенно немеют. Маг боролся, занимал свой дух работой, загружал мозг по самую маковку, лишь бы не задумываться о смерти. Он же не был философом, не мог его разум совладать со страхом перед неминуемой смертью, все маги-материалисты боятся умереть, и Ба-шой-тя не являлся исключением.
Болезнь началась с бессонницы, примерно через месяц прострелило поясницу. Потом отказала шея, позвонки словно срослись, голову ни наклонить, ни повернуть невозможно, – в общем, мука. И никто не в состоянии объяснить – что же произошло!
Маг полусидел, полулежал на кровати, специально изготовленной для него. Он с усилием заставлял работать пальцы, которые все чаще отказывали ему. Ба-шой-тя трудился как проклятый, – это единственное, что у него еще не отняла болезнь. С маленьким семейным делом, которое перешло к нему от отца, он справлялся быстро. Небольшой пивоваренный завод не отнимал много времени, стабильно приносил доход, который магу был уже не нужен, но он продолжал им упорно заниматься. Главная работа Ба-шой-тя – сравнительный анализ позитива и негатива, баланс добра и зла на планете. Правительство республики доверило ему, и он старался, не упускал ни одной мелочи, рассматривал все случаи, взвешивал происшествия, анализировал события. Кроме него работало еще много людей – одному человеку не под силу совладать со всем потоком информации, но все обработанные данные стекались к нему.
Единственное, что сильно беспокоило Ба-шой-тя, – это отсутствие сына. Они разругались до крика, вдрызг, вдребезги и уже пять лет не встречались и не виделись. Ба-шой-фа ушел и больше не появлялся на пороге родного дома. Чем жил сын, как проводил время, магистр магии седьмой ступени Ба-шой-тя не знал и даже не предполагал. Все попытки отыскать сына и помириться оказывались безнадежной тратой времени. Он боялся, что не успеет исправить ошибку и умрет, так и не объяснившись с сыном, это его тяготило чрезмерно, терзало душу похлеще телесных страданий. Чтоб поменьше и пореже думать о сыне, Ба-шой-тя с головой погружался в работу.
И в эту минуту он был занят делом. Неожиданно компьютер, такой надежный и проверенный, мигнул голограммой и погас. На месте изображения вспыхнуло желтое пламя, ослепив на мгновение мага. Когда он вновь обрел зрение, то, к своему безмерному удивлению, увидел человека.
Абсолютно голый мужчина с красной блестящей кожей стоял в его комнате и улыбался. Этого не могло быть: особняк Ба-шой-тя имел такую мощную защиту, что проникнуть без ведома хозяина не смог бы никто и никогда. Но парень стоял, скрестив руки, и нахально смотрел на него.
– Здравствуйте, уважаемый Ба-шой-тя, – мягким голосом уверенно произнес незнакомец.
– Кто вы? – с трудом выдавил маг: говорить было трудно и больно.
– Я иклиец, мое имя – Легкая Рука, – представился пришелец, слегка поклонившись.
– Что вам угодно?
– Я вижу, Мако направил меня куда надо, – удовлетворенно произнес Легкая Рука, разглядывая мага прищуренными глазами, темно-серыми, колючими и холодными, как студеная зима.
– Вы не ответили. – Маг, на удивление, страха не испытывал, наоборот, ему стало интересно.
– Минуту, и я отвечу на все ваши вопросы, – произнес парень и с силой, словно распахивал двойные и очень тяжелые двери, развел руки.
Волна жара охватила мага, даже промелькнула мысль, что его сунули в печь, где решили зажарить, а потом съесть. Но кончилось все так же внезапно, как и началось.
– Идеал, – прошептал Легкая Рука. – Хвала астралу!
– Раз вы все выяснили, – раздражаясь, просипел маг, – может, объясните, что это значит?
– Да, конечно. – Пришелец, ни капельки не смущаясь, прошел вглубь комнаты, уселся в кресло, забросил ногу на ногу и прикрыл рукой глаза.
– Вы что, спать собрались? – удивился хозяин.
– Нет, – весело, даже как-то задорно, произнес Легкая Рука. – Просто глаза немного устали. Вы же не против, если я посижу тут?
– Да на здоровье, – разрешил маг, слабо махнув иссохшей рукой.
– Спасибо, – серьезно поблагодарил парень и произнес: – Вы, Ба-шой-тя, смертельно больны.
– Я знаю, – проворчал Ба-шой-тя, – это для меня не новость.
– Ваша болезнь мне знакома, – не обращая внимания на хозяина, у которого брови поползли вверх, продолжал иклиец, – есть средство помочь, но для этого вам придется покинуть Подлунный Мир и больше никогда не возвращаться – другие планеты можно посещать, недолго, два-три дня, а сюда нельзя даже на минуту. К сожалению, это не мое условие – менять его я не в силах.
– И куда мне податься? – с сарказмом спросил Ба-шой-тя.
– У нас есть космический корабль, – улыбнулся Легкая Рука.
– У кого это «у нас»?
– У иклийцев. Императрица любезно помогла нам поднять его с морского дна. Он вполне подходит, только нужен небольшой ремонт.
– Старое корыто, наверняка все проржавело, – проворчал больной маг.
– Нет, корабль неплох, – заверил его иклиец. – Корпус из нержавеющей жаростойкой стали – пятьсот лет в морской воде ничего не смогли с ним сделать.
– Полтысячелетия? – изумился маг.
– Ага, – кивнул Легкая Рука и добавил: – Есть только одна проблема.
– Какая? – не заставил Ба-шой-тя ждать с вопросом.
– На борту варуши, – огорошил краснокожий.
– Варуши? – не поверил своим ушам маг.
– Варуши, – подтвердил иклиец. Даже тени, что это шутка, не проскользнуло в интонации.
– Но тогда…
– Они все мертвы, если можно так выразиться, – перебил мага парень. – И вы единственный, кто в состоянии вернуть их к жизни.
Ба-шой-тя задумался: он слышал о псевдожизни (в школе был целый курс, посвященный этой теме), но он никогда и представить себе не мог, что столкнется с ней, да еще в преддверии собственной смерти.
– Мы верим в ваши возможности, не сомневайтесь. Оживут варуши – корабль выйдет в открытый космос, вся хворь спадет, словно рукой снимет. Вы снова будете ходить, радоваться жизни. Я знаю, вы полюбите варуш: они славные, добрые и отзывчивые…
Легкая Рука продолжал горячо убеждать мага, хотя не разобрался, что творится у того в душе. Иклиец приводил довод за доводом, соблазнял, уговаривал, льстил и обещал. На самом деле Ба-шой-тя и так устоять против такого искушения не мог. Жизнь, вторая жизнь сама шла к нему в руки! Кто бы устоял? Только не он.
– Молодой человек, – прервал речь иклийца маг, – вы неправильно поняли мою задумчивость.
Голос мага окреп, говорить стало намного легче, словно кто маслом смазал потрескавшееся горло.
– Вы согласны?! – воскликнул Легкая Рука, веря и не веря удаче.
– В принципе – да, – кивнул маг, и, как ни странно, шея повиновалась ему, легко наклонила голову и вернула на место.
– Ба-шой-тя, дорогой мой человек, вы не представляете какой груз упал с моих плеч!
– Только одно условие, – усмехнулся маг, и усмешка его показалась иклийцу коварной.
– Какое? – осторожно спросил Легкая Рука.
– Мое место в аналитическом отделе должен занять Ба-шой-фа, мой сын. Верните его домой, и я покину планет оживлю варуш.
