Виталий Романов - Смерть особого назначения
После выстрелов лейтенанта все трое повалились в болото, но у Алексея остались некоторые сомнения по поводу дрогла. Все же, дергая стволом вверх-вниз, стрелок больше думал о том, чтобы «погасить» фринов, в руках которых заметил молниеметы. Безоружный дрогл представлялся не таким опасным, поэтому на качественное поражение этой цели Аверинцев обращал меньше внимания.
Алексей собирался добить коротышку второй очередью, из-за этого задержался на месте, вглядываясь во тьму. За что и поплатился. Он, один из пятерых спецназовцев, не сменил позицию после первых выстрелов и превратился в легкую добычу для карателей-фринов.
Несколько ветвистых молний скрестились на укрытии лейтенанта. Алексей вскрикнул и повалился в мох, так и не успев рассмотреть, что стало с дроглом и его сопровождающими.
– Леху зацепило! – громко оповестил товарищей Полещенко, демаскируя себя.
Однако капитан не собирался превращаться в неподвижную тренировочную мишень, он мгновенно оставил оптический фантом, а сам откатился на три метра в сторону и пополз назад. Фрины, разобравшиеся, откуда кричал человек, сосредоточили огонь на укрытии Максима. Голубые молнии несколько раз прошили оптический призрак, прежде чем каратели сумели понять, что спецназовца там уже нет, они ведут огонь по зрительной галлюцинации, созданной хитрой техникой.
– Проверь, жив ли?! – крикнул в ответ Быков, накрывая двумя трассерами не в меру ретивых вражеских стрелков.
Он, как и Полещенко, тут же прижал автомат к груди, покатился в сторону – поскорее убраться с того места, куда вот-вот должны были жахнуть электроразряды. Оружие фринов представляло серьезную опасность для людей: молнии достаточно лишь коснуться любой части тела, чтобы вывести человека из строя – убить или парализовать сильным ударом тока. Даже разряд в землю, рядом с корпусом бойца, и то мог оглушить...
А спецназовцам «Анаконды», чтобы выключить из боя противника, требовалось обязательно попасть в жизненно важные органы фринов. При таком положении вещей пришельцы находились в более выгодной ситуации, им было легче вести поединок против людей, лишившихся связи и находившихся в численном меньшинстве.
– Аверинцев мертв! – крикнул капитан Полещенко так громко, чтобы его услышали все.
Голубые молнии сплелись в огромную паутину – как раз в том месте, откуда доносился человеческий голос. Владислав Быков, ближе всего находившийся к Максиму, услышал тихий хрип товарища.
– Черт! – ругнулся майор, активируя систему подрыва мин, установленных на подступах к десантному модулю.
Слава богу, времени до подхода карательного отряда было много, люди успели тщательно подготовиться к схватке. Капитан Полещенко – отличный профессионал-подрывник – настоял на том, чтобы использовали проводную схему соединения зарядов. Пришлось помучиться, но это дало результат. Если бы, как обычно, рассчитывали на дистанционную подачу команды с помощью радиосвязи, «пролетели» бы с минами, как детишки из песочницы. Детонаторы не сработали бы, факт, их заблокировали бы «шумелки» фринов. А вот с проводами...
Огромные красные цветы выросли над болотом, и тишина умерла, даже не успела испугаться. Если до этого схватка происходила почти беззвучно – фрины вообще ничего не произносили вслух, только хрипло дышали и чавкали сапогами по жиже, а люди обменялись лишь несколькими фразами – то теперь громыхнуло так, что бойцы оглохли. Наверное, не меньше досталось и карателям. Может, и больше, ведь спецназовцы «Анаконды» были готовы к подрыву зарядов, а для фринов это стало неприятным сюрпризом.
Пользуясь возникшей суматохой, майор Быков вскочил на ноги и добежал до того места, где, по его предположениям, находился Максим Полещенко. Владислав нашел товарища быстро, тот лежал на спине, раскинув руки в стороны.
– Жив? – спросил майор и не услышал даже сам себя, не то что капитана.
Полещенко был жив. К счастью, ни одна из молний не попала в тело спецназовца, какая-то угодила в землю около ног Максима и сильно оглушила его.
Быков несколько раз выстрелил в суетившиеся неподалеку фигуры: фрины на какое-то время перестали думать об атаке, бестолково метались взад-вперед, плохо соображая, что делать после такого выпада врага.
Майор взвалил товарища на плечи, побежал назад, подальше от карателей, которые вот-вот должны были оправиться от шока.
– Тадеуш! Стефан! Прикройте! – крикнул Владислав.
И вовремя. Несколько голубых щупалец потянулись к нему – хотели зацепить, остановить смельчака, уносившего «добычу» из-под носа. Но тут навстречу хищным ветвистым молниями ударили два красных луча: капитан Гайгер и старший лейтенант Поулеску выполнили просьбу командира.
Дальше, уже без приказа Быкова, оба спецназовца выбросили зрительные фантомы, хорошо заметные в ночи, – подставили фринам ложные цели. Трое бойцов «Анаконды», унося раненого, отступили чуть дальше, за большую топь, через которую они заблаговременно проложили тропку. Залегли. В ушах перестало звенеть.
– Что с Максимом? – тревожно спросил Гайгер. – Серьезно зацепило?!
– Не знаю, – тихо отозвался Быков, вглядываясь в черную трясину, через которую должны были атаковать чужаки. – Тадеуш, посмотри его...
Поулеску поспешил к пострадавшему, а капитан Гайгер подполз к командиру вплотную, выдвинул ствол автомата вперед.
– Думаешь, сейчас полезут? – прошептал Стефан. – Мне кажется, они не дураки. Ночь, топь... Или утра подождут, или попробуют обойти с фланга...
– Главное, чтобы не отвлекались, – вытерев с лица грязную влагу, ответил командир «Анаконды». – Нельзя, чтобы они остановились и начали размышлять: а почему мы за столько времени не отошли от десантного модуля? Начнут думать – сообразят, что здесь не все ладно. А нам это нужно? Нет! Нужно, чтобы они со всей душой за нами гонялись, а про «Каракурт» даже и не узнали.
– Так давай пошумим немного, – предложил капитан. – Они и побегут, как тараканы на засохшие крошки хлеба.
– Угу. – Владислав невольно усмехнулся сравнению, которое применил Гайгер. – Это где ж ты видел тараканов, бегущих на крошки хлеба?
– Сам не видел, – признался Стефан. – Руди Вебер про «губу» рассказывал. Говорил, мелкие усатые уродцы его в дрожь приводили. Постоянно болтались по камере и совсем не боялись человека. Руди зверел, топтал их сапогами, но тут же прибегали новые... Их там до черта, сколько ни дави, все одно еще больше становится.
– Вот прямо как фринов в этом болоте, – усмехнулся Быков. – Нутром чую, подмога к ним движется. Еще один карательный отряд. Потому и медлят гады, числом хотят задавить. Зауважали, тараканы...
– Так что, командир, пошумим? – повторил вопрос капитан. – Самое время, а?!
– Тадеуш, как с Максимом? – не ответив на вопрос, Быков обернулся к старшему лейтенанту Поулеску, который, кроме всего прочего, был фельдшером группы.
– Оглушило, но уже приходит в себя, – сделав укол пострадавшему товарищу, ответил Тадеуш. – Я ввел антишок. Еще пара минут, командир...
– Вот и отлично! – обрадовался майор. – Значит, так! Тадеуш! Три, нет, даже пять минут даю, а потом вы с Полещенко двигаетесь назад, в сектор восемнадцать, как ранее спланировали. Стефан! Расходимся двумя «крыльями», занимаем позиции для снайперской работы. Только в воду не лезь, помни, там электроразряд смертельно опасен, куда бы ни целил фрин! Снимем по паре-тройке «героев» из числа тех, что сунутся нас брать, а потом уходим! Сигнал дам зеленой ракетой. Догоняем Максима и Тадеуша, на сухом месте занимаем оборону.
– Понял, командир! – отозвался Гайгер и тут же легко поднялся, не выпрямляясь в полный рост, побежал вправо.
Владислав сжал руку Максима Полещенко, подбадривая раненого, затем поднялся, бесшумно, но быстро направился в противоположную от Гайгера сторону. «Анаконда» не собиралась сдаваться или выходить из боя после первых потерь. Наоборот, майор Быков и его товарищи были полны решимости выполнить приказ командования, связать карательные отряды фринов долгим изматывающим поединком.
– Ну, как ты? – спросил Тадеуш, когда почувствовал, что Максима отпустило, товарищу стало легче. – Идти сможешь?
Тот не ответил вслух, только согласно мотнул головой, стал приподниматься, крепко обхватив руку старшего лейтенанта.
...Слева и справа, через топь, протянулись колючие красные иглы. Где-то вдалеке, за спинами уходивших спецназовцев, раздался гортанный крик – чужой, низкий, вибрирующий. За ним – еще один. Полещенко, теперь двигавшийся почти без помощи Тадеуша, криво ухмыльнулся. Так странно не мог кричать человек, но это голосило от боли живое существо, и не одно. Значит, Быков и Гайгер не промахнулись. «Анаконда» продолжала смертельно опасный поединок с фринами, превосходившими десантников в численности и вооружении.
Люди дрались грамотно и яростно. Сделав несколько попыток с ходу расправиться с диверсионной группой, задавив ее мощью карательного отряда, Мадэн на собственном опыте убедился, что так безрассудно воевать не следует. Ему неоднократно толковали инструкторы на полигонах Моранво: их враги – отличные солдаты, а тут, ко всему прочему, положение осложнилось несколькими дополнительными факторами.
