Игорь Черный - Никого над нами
— Свиятослиав, мне нужна твоя помощь, — шумно дыша, пробормотал Томас, освободившись наконец от могучих объятий.
— Морду, что ль, кому набить? — вскинулся варвар, обрадовано стискивая кулачищи.
— Нет. Мне надо добраться до окна, — ткнул Томас рукой вверх. — Можно я встану тебе на плечи?
Варвар задрал голову и несколько мгновений пристально разглядывал стену темнеющей громады здания колледжа.
— А-а, — понятливо кивнул он, — ясно.
В следующее мгновение могучие руки подхватили Томаса под мышки и легко взметнули вверх. От испуга тот даже зажмурил глаза, но… ничего не случилось. За исключением того, что он стоял теперь на плечах варвара.
— Достаешь? — заботливо прогудело снизу.
Но Томас не ответил, потому что у него прямо перед носом висел вожделенный приз — кожаный кошель.
— …вы уверены, что он врет?
Окно оказалось прикрытым не так плотно, как выглядело из писцовой. Сквозь маленькую щелку до Томаса, старательно резавшего кожаные шнурки, донесся незнакомый скрипучий голос.
— Да, ваше преосвященство, — это был уже голос ректора.
— Что ж, в таком случае… его надо допросить с пристрастием. В моей свите есть мастер Гримальдини. Он знает толк в таких вещах. Ваше преподобие, мы можем воспользоваться вашим подвалом?
— Да, ваше преосвященство, — послышался новый голос, в котором Томас с удивлением узнал голос епископа Гринбийского…
А в следующую секунду до него дошло, что это говорят о нем…
— Ну ладно, давай спать укладываться, — сказал варвар, расстилая свой плащ с другой стороны костра. — До. Двины недолго осталось — дней за шесть дойдем. А там уже, считай, наша земля. Там нас никакие вороги не настигнут.
Томас с сомнением покачал головой. Власть папы велика и простирается от края до края земли. И неважно, что, как выяснилось, на этот раз престол Святого Петра занял человек недостойный — ибо лишь человек, погрязший в грехах и пороках, будет стремиться к цели с такой неразборчивостью в средствах и столь беззастенчиво нарушая все мыслимые Божьи заповеди… Для любого доброго католика, не знающего столько, сколько пришлось узнать им двоим, — папа по-прежнему наместник Господа на земле и безгрешен по определению. Поэтому Томас не разделял уверенности варвара в том, что какой-то мелкий варварский князек сможет защитить их от длинной руки святого престола…
Кампус они покинули, даже не заскочив в комнату Томаса. Варвар, выслушав сбивчивый рассказ сокурсника, бесцеремонно отобрал у него кошель и, развязав его, извлек содержимое. Это действительно оказался кубок или чаша, причем, к разочарованию сына торговца сукном, отнюдь не золотая или на худой конец серебряная — из простой грубой меди, вдобавок не слишком хорошо очищенная… этакая столовая утварь небогатого человека. Варвар несколько мгновений рассматривал кубок, а затем усмехнулся, засунул его в мешок и протянул Томасу.
— Ну что думаешь делать? — спросил Святослав совершенно трезвым голосом.
О том, что он много выпил, сейчас напоминал только ужасный перегар, так никуда не исчезнувший.
— Я… мне кажется, я должен бежать, — взволнованно произнес Томас.
— И куда?
Томас удивленно воззрился на него:
— Домой, в Остершир.
— То есть ты думаешь, что эти, обнаружив, что тебя нет ни в комнате, ни в кампусе, ни вообще в городке, никогда не догадаются поискать тебя дома?
Томас задумался.
— Нет, но… я расскажу отцу, и он… — Томас запнулся, представляя реакцию отца и с обреченностью понимая, что если против него выступят такие люди, как ректор, епископ и… еще некто, упомянутый ректором как ваше преосвященство, отец, как богобоязненный прихожанин, а также опытный торговец и отец шестерых детей, предпочтет поверить им, а не своему сыну-шалопаю.
Варвар продолжал смотреть на него, причем скорее сочувственно, чем насмешливо.
— Я… не знаю.
Варвар вздохнул, наморщил лоб, потер его и сообщил:
— Есть вариант.
— Какой? — с надеждой, впрочем не очень сильной, повернулся к нему Томас.
— Двинем к нам.
— Куда?
— На Русь. Там они до тебя не дотянутся. Слово даю…
2
В Виложе они наконец обзавелись лошадьми. Те, которых Святослав купил в Кале, остались в том самом трактире на окраине Геммельгонской чащи, откуда им пришлось так поспешно бежать. Хотя изначально ничего не предвещало подобного исхода…
Добравшись до Дувра, они купили два места на когге, принадлежащем купцу из вольного города Данцига, на котором и переправились во Францию. Варвар, правда, предлагал плыть на когге до самого Данцига, объясняя, что так будет удобнее добраться до этой самой земли Рус. Но Томас, несмотря на уже данное было согласие, все еще лелеял тайную надежду, что ему не придется-таки покидать цивилизованные земли и отправляться далеко на восток и что он сможет найти помощь и поддержку где-нибудь поблизости. Например, в Париже. Скажем, в Сорбонне. Ведь он же так и не разобрался, что это за кубок и в чем его ценность? А для этого явно нужны немалые знания, способность мыслить аналитически и острый ум ученого… Правда, это было бы не совсем порядочно по отношению к варвару — ведь они вроде как договорились. Но варвар — не цивилизованный человек, и слово, данное ему, не такое же, как слово, данное цивилизованному человеку. Первое требует непременного соблюдения, если ты не хочешь обременить свою душу грехом обмана, а второе — в зависимости от обстоятельств. Так, во всяком случае, учил преподобный Пелусий…
Но надеждам Томаса не суждено было сбыться. По дороге к Парижу на них напали.
Нападавших было четверо, и трое из них сразу бросились на Томаса. Незадачливый студиозус свалился с лошади и, прижимая к животу кошель с кубком, попытался укрыться в придорожных кустах, но налетчики оказались довольно опытными, умело оттеснив его от зарослей кустарника.
— Кошель! — заорал один из них, видимо, главарь. — Кошель, или расстанешься с жизнью!
В этот момент послышалось натужное хеканье варвара, а затем его довольный рев. Налетчики закрутили головами, и Томас, воспользовавшись моментом, сумел-таки порскнуть в заросли дрока…
— Вот дерьмо, — послышался голос главаря. — Жак, Пьер, займитесь-ка этим громилой. А я пока поищу того парня, за которого его преосвященство обещал нам такую уйму золота…
Как варвару, безоружному, удалось справиться со всеми своими противниками, Томас так и не понял. Но когда он, тяжело дышащий и загнанный, будто лошадь после дерби, затравленно смотрел на приближающегося к нему с пренебрежительной улыбкой главаря, Святослав возник у того за спиной, уже вооруженный мечом, и недолго думая успокоил налетчика ударом рукояти по темечку…
Из короткого допроса выяснилось, что в Париже их ждут. Да и все основные дороги на юг, север и запад тоже перекрыты. Так что оставался один путь — обойти Париж и с максимальной скоростью двигаться на восток…
До Йозенсхаффена, маленького городка или, скорее, большой деревни на окраине Геммелъгонской чащи, они добрались к началу лета, испытав немало приключений. Томас успел пройти боевое крещение, впервые в жизни заколов человека кинжалом. А варвар орудовал мечом с такой легкостью, что, казалось, будто он с ним родился. Когда Томас сказал ему об этом, Святослав добродушно улыбнулся.
— А считай, что итак… Первый меч отец вручил, когда мне еще и четырех лет не было. У нас земля обильная и богатая… И с севера на нее зарятся, и с юга, и с востока, и с запада. То печенеги жизни не дают, то урманы налетят, то хазары озоруют, то тевтоны накатят… так, почитай, всю жизнь то на кремлевой стене, то в седле, то на палубе лодьи. Да не то, что у вас: две сотни собрал — уже и войско! Коль орда в набег идет — так земля прогибается…
Так что в Йозенсхаффен въехали уже не два нищих беглых студента (хотя про варвара этого, пожалуй, нельзя было сказать и прежде), а прилично вооруженные, закаленные жизнью и тяготами долгого пути путешественники. В дороге варвар пытался учить Томаса своему крайне запутанному и неудобному языку. И если бы не вбитые в голову еще в детстве поучения отца о том, что умный человек не упускает возможности пополнить свои знания языков (мало ли где и с кем случится заключить выгодную сделку), то Томас давно бы уже плюнул на все эти уроки. А так — продолжал мучиться. И даже сносно понимал уже, хотя говорил пока еще не очень…
Трактир Томасу не понравился сразу.
Они сняли комнату, отвели лошадей на конюшню и сели обедать в большой зале, как вдруг с улицы послышался топот копыт и лихой свист возницы. Хозяин, услышав эти звуки, выбежал на улицу, но почти тут же заскочил обратно и, суматошно размахивая руками, ринулся на кухню. Откуда он появился уже через пару мгновений, на ходу застегивая богатый камзол.
