Сергей Лобанов - Сквозь Время
– Суть прибора проста. Он улавливает звуковые колебания собеседника и импульсно передаёт их в мозг слушателя. На деле, конечно, всё гораздо сложнее, но оставим это специалистам.
Только сейчас капитан обратил внимание, что движение губ собеседника не соответствует звукам русских слов. Однако понимал он незнакомца прекрасно. Неуловимым движением Бес снял клипсу. Слова сидящего немедленно перестали быть понятными. Вновь нацепил клипсу. Полилась русская речь.
Хозяин кабинета, прищурив глаза-буравчики, продолжал говорить, снисходительно наблюдая за действиями гостя.
– А если я заговорю, например, по-китайски? – поинтересовался на одном из диалектов этого языка Матешин.
– Вы можете говорить на любом известном вам языке, так же, как и я. Но посредством адаптеров мы всё равно будем понимать друг друга – ответил на этом же диалекте собеседник.
И вновь его губы формировали слова и звуки иначе, не как дóлжно.
– Никогда не слышал о таком приборе, – продолжил Иван по-немецки.
– Вам ещё много чего предстоит узнать и услышать, – ответил по-немецки собеседник, шевеля не так губами.
– Ничего, что я без трусов, пока вы мне тут всё это рассказываете?
Хозяин кабинета взглянул на одного из сопровождающих, тот отлепился от стены, подошёл к встроенному в стену и оттого незаметному шкафу, нажал на что-то плохо различимое для Ивана на панели, дверца отъехала.
Подошедший извлёк оттуда приведённую в порядок полевую форму капитана и вычищенные до чёрного блеска берцы, знаком предложив одеться, что Матешин незамедлительно и проделал, почувствовав себя намного увереннее.
Привычно хлопнув по левому нагрудному карману, он не обнаружил орденов и недобро глянул на сидящего.
Тот тем временем извлёк откуда-то оба ордена в виде завязанной крестом георгиевской ленты с рубинового цвета гравировкой по горизонтали: «Доблесть Честь и Отвага».
– Возьмите, это ваше, они у меня были на сохранении, – произнёс хозяин.
Капитан подошёл ближе, одним движением взял в кулак ордена и положил их в нагрудный карман.
– Полагаю, теперь самое время познакомиться. Меня зовут Фэд Наасс. Не удивляйтесь, сейчас у всех такие странные с вашей точки зрения имена. Из ваших документов я понял, что вы пехотный капитан Иван Матешин, приписаны к шестнадцатому пехотному полку тридцать пятой дивизии одиннадцатой армии Объединённых Повстанческих Войск. Вот ваше удостоверение.
Наасс положил на стол запаянную в пластик карточку и личный номер – металлическую пластинку на цепочке.
– Вы кавалер двух орденов Доблести, продолжил Наасс, – что является высокой оценкой ваших личных качеств и характеризует вас как человека храброго и способного на подвиг. Я смотрел архивные документы и выяснил, что эту награду получали за проявление исключительного личного героизма.
– Каково моё положение здесь? – нетерпеливо спросил Бес. – Я свободен или нахожусь в плену?
– Ни то и ни другое. Война, в которой вы принимали столь активное участие, продлилась восемь лет и закончилась очень давно – сто пятьдесят лет назад, в две тысячи шестьдесят четвёртом году. В результате подписанного в Берне мирного договора образовались два политических лагеря, будущие конфедерации – Сообщество и Коалиция. В них вошли все существовавшие на тот момент государства планеты, полностью перекроив свои границы.
Эти две супердержавы существуют и поныне с небольшими изменениями территорий на планете из-за периодических локальных конфликтов, не оказывающих значительного влияния на расстановку сил и на политическое равновесие. Также конфликты случаются и за пределами планеты. Там даже чаще, ибо полезных ископаемых на Земле практически не осталось никаких, воевать здесь, собственно, уже не за что.
Рассказывая, Наасс пристально следил за реакцией капитана.
А тот и впрямь испытывал немалое удивление, на лице явственно читалось недоверие.
– Кто победил? – задал Бес вертевшийся на языке вопрос.
– Никто, – усмехнулся Наасс. – Погибло более двух миллиардов человек. Более двух миллиардов! Громадная, астрономическая цифра! Боюсь представить, что там творилось. Как вы умудрились одними крылатыми ракетами вывести друг у друга из строя все пусковые шахты и мобильные установки, не дать подводным лодкам сделать ни одного пуска, – загадка, над которой до сих пор работают специалисты. В соответствии с международными договорённостями ни одна из держав не имеет права отправлять своих эмиссаров во Временную плоскость, начиная с две тысячи десятого года и по наше время, чтобы не оказывать влияние на события, послужившие становлению нынешнего политического равновесия. Поэтому специалистам приходится изучать архивные данные. А это, как вы понимаете, вызывает различное толкование. Опять же война, не до создания архивов тогда было, да и время уж сколько прошло.
– Почему я должен вам верить?
– Ожидаемый вопрос. Чтобы вы поверили, прогуляемся за пределы помещения, выйдем за уровень энергетических уловителей и вы всё увидите своими глазами.
Опять последовал на этот раз не такой запутанный и долгий переход по лабиринту коридоров. Двое неотступно следовали за капитаном и Наассом.
– А что эти лбы следом ходят? – поинтересовался Иван.
– Положение обязывает.
– Думаете, помогут, если что?
– Вы сейчас не договариваете о своих способностях убить человека, или вообще? – усмехнулся Наасс.
– Вообще.
– Если кто-то очень захочет, то вряд ли, – ответил Фэд, вспоминая начало собственной криминальной карьеры. – Доложу вам, что это ещё не все. Обычно в ближней охране их раз в пять больше. Но все сейчас заняты важной работой, поэтому приходится рисковать.
– Вас хотят убить?
– Я всегда допускаю такую возможность.
– Нелегко вам приходится, – усмехнулся Бес, не вылезавший из войны несколько лет.
– Вы правы, – совершенно серьёзно ответил Наасс.
– Что-то оружия у ваших охранников не видно. Или они на все руки мастера?
– Руками тоже могут, всё верно. И оружие у них есть, только оно не такое, как было в ваше время.
– Любопытно было бы взглянуть, – с профессиональным интересом отозвался Иван.
– Увидите, это я вам гарантирую, – пообещал Наасс.
Они подошли к очередной преграде оказавшейся входом в шлюз. Мощная дверь с гулом отъехала в сторону. Капитан увидел за ней большой ангар и странный аппарат, формой напоминающий лежащий объёмный треугольник с закруглёнными углами, покрытый тёмно-синей полировкой. Посредине треугольника находилась прозрачная сфера, под ней угадывался пульт управления и несколько кресел.
«А где колёса у этой хреновины? – подумал Иван, рассматривая странный аппарат. – Только не говорите мне, что оно летает».
– Удивлены? – прозорливо заметил Наасс. – Это только начало, уверяю вас.
Они приблизились к аппарату, прозрачная сфера непостижимым для капитана образом стекла куда-то в треугольник.
«Ну, прям кабриолет, ё-моё», – про себя восхитился Бес.
Часть корпуса вновь непостижимым для Ивана образом трансформировалась в эскалатор, чудо-лестница доставила всех прямо в салон, вновь трансформировавшись в обшивку корпуса.
Удивлению капитана не было предела.
Наасс сказал:
– Прошу, присаживайтесь на любое из кресел, с учётом, что кресло перед пультом – пилотское. Хотя флаер может летать и на автопилоте. Но мы немного покружим над городом, так что не будем утомлять себя вводом сложной программы полёта, а предоставим штурвал одному из моих охранников. Второй будет рядом с нами, он не помешает. Места, как видите, достаточно.
«Значит, эта хреновина называется флаер, – подумал Иван, устраиваясь поудобнее в кресле. Только как бы он ни пошевелился, кресло тут же подстраивалось под него. – Название знакомое, его ещё в двадцатом веке придумали. Кстати, если война закончилась сто пятьдесят лет назад, какой сейчас год? Что-то не могу сосчитать».
– Какой сейчас год, господин… э-э… Фэд Наасс?
– Две тысячи двести четырнадцатый.
«Ох, ни хрена себе! – ошеломлённо подумал Бес. – Я очутился в далёком будущем. Разве ж это возможно?!»
– Не мучайтесь, просто сядьте, как вам хочется, кресло подстроится под вас.
«Жить становится всё интереснее», – хмыкнул Иван, развалившись.
Наконец, все устроились, сфера вновь восстановила прежнюю форму, полностью отсекая все внешние шумы гулкого ангара. Бес не удержался и опасливо дотронулся пальцем до купола. Палец упёрся в невидимую преграду.
– Это защитное энергетическое поле, – пояснил спутник. – Оно выдержит любое количество прямых попаданий любого вашего оружия, исключая, пожалуй, атомную бомбу. Но от излучения и радиации защитит со стопроцентной гарантией.
«Н-да, до чего дошёл прогресс! – вновь мысленно восхитился Матешин. – Нам бы такую защиту! Всех жёлтых разделали бы под орех!»
