Михаил Соколов - Бог-Император
— Интересно, а что было сказано вам? — спросил Сергей у Кочетова. Но тот посмотрел на Волкова своими холодными ясными глазами и вдруг усмехнулся:
— Позвольте, это останется между мной и Им.
— А мне Император сказал, что поедут восемь человек, в том числе какой-то майор Михайлов, — раздался чистый голос Екатерины Малининой.
Она вела мужчину, видимо мужа, а говорила сразу со всеми, смотря поверх голов, чтобы не смущать кого-либо взглядом, вздумай этот кто-то именно в данный момент любоваться ею.
— Мой муж, Валентин Малинин, — представила она, вероятно, только Сергею своего известного мужа, тот кивнул, сел в кресло, взял первый попавшийся бокал и внимательно стал рассматривать его содержимое на свет.
— Михайлов, — продолжала Катенька, — это полицейский, и что он будет делать, не знаю. Кто-нибудь с ним знаком?
Сергей решил промолчать.
— Что вы об этом думаете? — Малинин-муж закончил изучение бокала и теперь рассматривал Сергея.
— Повторите, пожалуйста, я отвлекся.
— Я сказал, что Императора нет, и никогда не было. Что вы думаете об этом? — повторил академик и еще более внимательно вгляделся в Сергея.
— А как же совсем тут недавно?..
— Не смешите, это просто спецэффекты. Если вас интересует, я могу объяснить, как все устроено: немножко наркотика, немножко волновой психотерапии, немножко самовнушения… Знаете, что мне только что сказал Император?
— Нет.
— Император сказал, что он тоже агностик и что за всем этим коловращением — он, разумеется, говорил о себе — стоит каждый из нас.
— Что он имел в виду? — уточнил Волков.
— Что имел, то и сказал. Мол, неизвестно, кто создал этом мир: Он, Бог-Император, или каждый из нас.
— Он не верит в познаваемость мира? Тогда как же Он создал Империю?
Сергей разговаривал с новым знакомым довольно рассеянно — все его внимание было сейчас привлечено к залу, ставшему вогнутым, словно дно чаши. Волков оказался на своем месте, будто на вершине холма, с которого все хорошо видно. Потолок, арки которого только угадывались по остриям декоративных капителей, исчез высоко в полумраке расширяющейся залы. Над головами, словно живые змеи, мелькали длинные ленты светильников, на самом верху сквозь ажурные нервюры засверкали первые звезды, а следом появился узкий полумесяц луны. В зал продолжают вливаться толпы людей — сначала одетых в должностные мундиры, затем людской поток расцветился цветочным вкраплением воздушных женских нарядов. Мягкий, глухой, дробный говор гостей все слышнее вплетается в насыщенную музыкой и ароматами атмосферу огромного, продолжающегося расширяться помещения.
— …и что удивительно, Бог-Император сразу согласился, что его нет, что он просто настоящий продукт коллективного творчества подданных Империи и существует только благодаря этой всеобщей вере. Понимаете, — лошадиная физиономия Малинина увлеченно приблизилась к Сергею, — Император утверждает, что, будучи агностиком, не может понять, как Он, опираясь на отражения, а не сами объекты, сумел сотворить столько миров. Он, видите ли, еще не решил, кто менее реален: Он как творец мира или мы как творцы Бога. Каково! Ничего, ничего, — продолжил Малинин, откинувшись на спинку кресла, — когда мы доберемся до замка, я ему покажу существование.
— Кто такой этот Кочетов? — решив, что монолог ученого можно считать оконченным, спросил его Сергей.
— Кочетов? Небезынтересная личность. Вы знаете, вынырнул откуда-то несколько лет назад, долгоживущий, но без смысла. Нет хуже ничего, чем долго жить и не видеть в этом смысла. Посмотрите, даже Катька и та находит смысл хотя бы в собственном совершенстве. Нарциссизм — чем не смысл? Про ниспровергателя строя я не говорю, с ним все ясно. Илья находит смысл в самом процессе проживания. А вот Семен Кочетов лишен идеи. И чем-то, знаете ли, обижен. Своеобразный огромный запас заключенных в темницу сил. Он старается быть первым во всем, что так или иначе интересует других, а его самого не интересует. В итоге он проигрывает вдвойне: и за себя, и за других. Сам он этого не понимает. Вот мы идем в экспедицию, и он решил пойти. И будет лучше других. А спросите его для чего, не ответит.
К ним подошла Екатерина Малинина, послушала мужа и, не меняя приветливого выражения лица, стала вглядываться в зал. Незаметно для себя она прижалась к плечу Сергея теплым бедром, а рукой оперлась на его плечо. У нее это получилось так естественно, словно это было неким природным явлением. Муж, слегка отодвинув ее, дабы не загораживала собеседника, продолжал развивать мысль.
Сергей вздрогнул и сделал движение, удивительно совпавшее с невольным движением всего зала, всех людей, забравший внимание присутствующих чистый звонкий аккорд пронесся, подобно вздоху тяжелого древнего колокола. Недалеко от места, где в начале вечера был вход, точно посередине между спиральным бассейном и группой цветочных фонтанов, на возвышенности, откуда пурпурной лентой стекала пологая лестница, возник и тут же рассеялся молочно-голубой столб света. Вице-премьер с супругой, улыбаясь, оглядывали людское море под ногами, рев приветствий, непринужденное и вольное, согласно, впрочем, этикету, изъявление восторгов… все усиливающихся по мере сокращения расстояния между символом Власти и подданными.
Лестница, закончившись, плавно переходила в живой коридор, образованный восторженной толпой. Змеи светильников, устремившиеся к месту встречи, свились в клубки и плыли над головами главы правительства и его супруги, словно живые нимбы, излучая нерезкий серебристый свет. Величественный, худощавый, весь в черно-белом, Президент медленно вел супругу, однако, что удивило Сергея, вдруг оказался рядом, в светлом круге, выхватившем из полумрака их троих.
— Очень рад, господин Волков, наконец, встретиться. Мария, это Сергей Владимирович Волков, наш скромный герой. Познакомьтесь, моя супруга Мария Ильинична.
— Представьте себе, вопиющий случай! Впервые в истории, насколько нам известно, человека заточают прямо в замке Бога-Императора. И так неожиданно! Но вы нас понимаете. Мы знаем, вы тоже принимаете участие в судьбе Елены Ланской. Кто бы мог подумать! — говорила Мария Ильинична, скорбно покачивая головой.
— Друг мой! — обратилась она к мужу. — Может, нам стоит?..
— Действительно, Сергей Владимирович, давайте отойдем в сторонку, не будем мешать людям, — сказал, мягко улыбаясь, Премьер-министр, и только тут Сергей замечает, как по живому коридору все еще двигается сиятельная пара, раскланиваясь с верноподданными, удаляется в сиянии огней, а настоящий Премьер-министр с натуральной супругой стоят подле, и вокруг все сгущаются тени, и только они втроем движутся в окружении серебристого сияния, отделяющего их от суетного окружающего мира. Сергей видит, как какой-то мужчина, развлекающий веселой болтовней двух хорошеньких женщин, резко поворачивается с пустыми бокалами и сейчас пойдет прямо на них, неминуемо приводящий к столкновению, но он вдруг запинается и обходит светлую границу, так и не отобразив ни в лице, ни в глазах ни малейшего беспокойства или удивления.
— Я могу быть с вами откровенным? — между тем спросил Премьер.
— Разумеется.
— Я не ждал другого ответа. Вы, наверное, теряетесь в догадках, почему вас пригласили на прием?
— Да, признаться, мне не совсем все понятно. Единственная моя догадка связана только с внешним сходством с неким известным вам лицом.
— Как жаль, что Николай не смог дожить до этого дня. Мы так надеялись, мы так его любили, — вмешалась Мария Ильинична.
— Значит, нами движут одни и те же побуждения? — поинтересовался Сергей.
— Ну конечно, — горячо заверил его Кравцов. — Ведь в этом деле очень много неясного. Я имею в виду убийство моего двоюродного брата, отца Николая. Но решающее значение здесь имеют только факты, да и закон, который должен быть один для всех. Мы не могли идти на поводу собственных сомнений. Давайте присядем, — прервал он себя. — Вот, хотя бы сюда. — Он указал на маленький столик, уставленный бокалами с напитками, вокруг которого три кресла.
Сергей видел, что, несмотря на яркую освещенность, их столик не привлекал внимания затененных людей-силуэтов, и он решил не обращать внимания на антураж.
— Сергей Владимирович! Может, у вас есть какие-нибудь вопросы?
Волков посмотрел на доброжелательного и невозмутимого Премьера, осторожно пригубливающего бокал.
— До сегодняшнего дня единственная причина моего присутствия здесь состояла в желании узнать правду об убийстве отца Николая. Я и сейчас намерен полностью реабилитировать его честное имя. Я хочу найти настоящего убийцу.
— Вы сказали, «до сегодняшнего дня», — вмешалась Мария Ильинична. — Что-нибудь изменилось?
— Как же?.. Похитили твою знакомую. И следы ведут во дворец Бога-Императора.
