Константин Калбазов - Город в степи
Арачи были уже в одном броске от желанной цели. Последний рывок, и можно будет оставить весла, вооружившись ружьями, револьверами или ножами. Белолицые обречены. Но именно в этот момент в дело вступила ручная артиллерия. Гранаты рвались в воздухе одна за другой. Разрывы происходили на различной высоте, но каждый такой взрыв, если даже не поражал осколками, вносил сумятицу и страх в ряды атакующих.
Одна из пирог вдруг резко замедлилась, а потом остановилась, не достигнув борта всего лишь десятка метров. Затем весла заработали с новой силой, и она начала набирать ход. Вот только на этот раз она не приближалась к пароходу, а отдалялась от него, по-прежнему прикрываясь своеобразным щитом. Практически тут же к ней присоединились еще две.
Отступление началось, но еще не приняло массового характера. Пирога, шедшая первой в волне атакующих, с легким стуком ударилась о деревянный борт «Желтой розы». Арачи взревели, предчувствуя победу. Весла попадали на дно лодки, в руках оказалось разнообразное оружие. Воин, находящийся на носу, забросил веревку с кошкой на конце, закрепляя суденышко рядом с вражеским судном. И в этот момент на дно пироги с глухим стуком упала, курясь дымком, тяжелая чугунная чушка. Легкая лодка из жердей, обтянутых кожей, не выдержала бешеного натиска вырвавшейся наружу силы взрыва и переломилась надвое.
Гибель пироги произвела должное впечатление на экипажи остальных. Флотилия начала отходить столь же стремительно, как недавно рвалась в атаку. Хм… а пожалуй, даже и быстрее. Во всяком случае, Алексею, наблюдающему за происходящим, казалось именно так.
Победа далась не без потерь. То ли виновато кустарное производство запалов, то ли наемник передержал снаряд в руке, но одна из гранат рванула на носу парохода. Сам несчастный погиб на месте, еще двое, оказавшиеся рядом с ним, получили серьезные ранения. От этого взрыва пострадал и Алексей, получивший ранение по касательной. Ничего серьезного, но без швов, похоже, не обойтись, слишком уж кровоточит, и рука как-то онемела.
Однако даже взрыв на палубе не остановил массовое отступление арачей. Видя это, наемники больше не рискнули забавляться со смертоносными игрушками. Всему есть предел. Одно дело — пойти на отчаянный шаг в безвыходной ситуации, и совсем другое — когда непосредственной опасности уже вроде как и нет. Алексей полностью поддерживал данное решение.
С берега по-прежнему доносились выстрелы. Пароход обстреливали арачи, находящиеся на носу отступающих пирог. Пули все так же проносились мимо или ударяли в дерево, осыпая щепой. Но это как бы уже привычно и не вызывало особых опасений. Достаточно просто не высовываться лишний раз, тем более от твоей стрельбы толку как от козла молока.
Наемники и не стреляли. Чего попусту переводить патроны. Попасть из «дятлича» в тех, кто на берегу, нереально, а пироги мастерски лавируют, и сидящие в них прикрываются щитами. Лишь парочка наемников, вооруженных «баличами», находясь в надежном укрытии, все еще вела огонь, пытаясь дотянуться хоть до кого-нибудь. Но сомнительно, чтобы они добились положительного результата.
Однако арачи вряд ли обманывались по поводу вдруг замолчавших защитников судна. Они и сами бойцы не из последних, а потому понимали, чем вызвано это молчание. Другое дело, что сами продолжали обстрел, но это только ради того, чтобы белолицые собаки не вздумали опять швыряться своим подлым оружием.
Вдруг до слуха Алексея донеслись удары топора. Предоставив свою руку в распоряжение Ванека, накладывающего на рану повязку, Болотин обернулся на звук, казавшийся сейчас инородным. Стучали под кожухом гребного колеса. Из смотрового люка сейчас торчали чьи-то болтающиеся ноги.
— Как арачи навалились, вся команда похваталась за оружие. Теперь вот опять трудятся, — пояснил Ванек, не отрываясь от своего занятия.
Точно. Гребные колеса. Их нужно высвободить из захвата, чтобы убраться из этого места. Алексей бросил взгляд за борт — там в ялике четверо усиленно налегали на весла, как и приказал Хор. Чтобы сухопутные ничего не напутали, на корме сидит один из экипажа. Наверное, из машинной обслуги, предположил Алексей. Бледные, злые, они не прекращая работали веслами и, похоже, не останавливались, даже когда дело было совсем плохо. С другой стороны, откуда им было знать, как разворачивались события. Как противник не мог рассмотреть их, так и они ничего не видели.
Очередная пуля ударила с неожиданной стороны. Алексей прекрасно знал, что они с Ванеком устроились в месте не простреливаемом ни с берега, ни с отходящих пирог. Черт! Так и стреляют не оттуда! Ялик медленно, но верно делал свою работу, оттягивая пароход все дальше от берега. Скорость черепашья или даже куда более скромная, но судно двигалось. Одновременно оно немного развернулось, оставляя баржу за кормой и в стороне. До нее сейчас около шестидесяти метров. Но именно с этой выгодной позиции и ведется обстрел.
Группа арачей, двигавшаяся под прикрытием баржи, достигла-таки своей цели и высадилась на брошенном судне. Теперь же, используя в качестве прикрытия кучи угля, арачи начали обстрел вдоль парохода. Эти стрелки могли доставить уйму хлопот. В отличие от идущей рывками пироги на барже позиция удобная и вполне устойчивая.
Одна из пуль прошла рядом с Алексеем, с тупым стуком глубоко войдя в дерево. Другая ударила Ванека в спину, третья с каким-то омерзительным чавканьем вынесла полчерепа тому самому наемнику, так испугавшемуся действий Алексея.
— В укрытие! Крайчек, бейте по барже! — Хору и рупор не нужен, он ревет так, что мертвых поднимет.
Хотя на корабле капитан царь и бог, в данном распоряжении не было никакой необходимости. «Дятличи» ответили на обстрел дружной трескотней, практически сразу заставив арачей укрыться за угольными кучами, над которыми от частых ударов пуль уже поднималась пелена черной пыли. Прижать-то арачей получилось, а вот прогнать такими методами не выйдет.
Перестрелка может сильно затянуться, что позволит пинкам провести очередную атаку. Отбиться при обстреле во фронт и фланг не такая уж и легкая задача. Да что там — если арачи вновь бросят свои пироги вперед, то на этот раз штурм скорее всего увенчается успехом. Обороняющимся укрыться теперь практически негде. Разве только за надстройками, ближе к носовой части. Но если отойти туда, у арачей появится весьма хороший шанс попасть на корму, а тогда ближний бой, рукопашная и конец.
Думая об этом, Алексей, превозмогая боль, лихорадочно оттаскивал в укрытие Ванека. Тот постанывал и все порывался передвигаться самостоятельно, но пока из этого ничего не получалось, и он лишь мешал своими потугами. Телохранитель был раза в полтора, если не больше, тяжелее Болотина, у которого к тому же плохо слушалась рука. Закончить перевязку Ванек не успел, рана кровоточила, а тут еще и нагрузка…
Но, как ни было ему плохо, Алексей старался не упустить ни одной детали. Решились ли на повторную атаку отбитые арачи, ему не было видно, но зато он отчетливо рассмотрел с десяток пирог, ринувшихся на штурм со стороны кормы. Обогнув баржу, они достаточно быстро набирали ход. Выходило даже хуже, чем опасался Болотин. На баржу высадилась только часть нападающих, остальные продолжили атаку по воде, прикрываясь все теми же щитами.
Алексей потянулся к последней гранате. Похоже, придется снова рисковать, иного выхода нет. Однако теперь к опасности от нестандартного использования гранат прибавляется фланговый обстрел с близкого расстояния, на котором даже бронежилет не может гарантировать безопасность. Раненый Ванек яркое тому подтверждение.
Арачи не солдаты, которые в большинстве своем стреляют в лучшем случае в направлении противника. Пинк не станет рисковать почем зря, но и палить бездумно, абы выстрелить, тоже не будет. Нет. Пинк найдет врага и постарается его поразить.
Словно в подтверждение его мыслей, с баржи вновь раздалась разноголосица выстрелов. На этот раз пинки били вразнобой. Около полусотни стрелков обеспечили практически беспрерывный обстрел «Желтой розы», прикрывая подход своих товарищей.
Бросать гранату в лодки пока рано. Как нет смысла метать и в баржу. Алексей и со здоровой рукой не добросил бы, не то что теперь, когда рана на руке не просто кровоточит, но каждое движение отдается болью. Но главное это даже не лодки. Если только удастся заставить находящихся на барже воинов прекратить обстрел, то лодки сами отвернут. Не может быть, чтобы им не было известно о том, что произошло с первой волной штурмующих.
— Игнас! Игнас!
Слушаю, господин Дворжак.
— Помнишь, как в Паюле вы отбивали штурм при помощи пращей?
— Помню.
— Можно попробовать достать тех на барже.
— Не получится. Тогда у нас были фитили. Запалы слишком быстро прогорают.
— Нужно обмотать гранату тонким ремешком или бечевкой. Это придержит рычаг, пока запускаешь гранату, а когда она полетит, ремешок размотается, высвободив рычаг уже в воздухе.
