Андрей Шевченко - Последний рейдер
Александр увидел, что старик опять впадает в бред, и решил все-таки подключить аппаратуру поддержания сердечной мышцы, но только отвернулся, как услышал позади себя хрип. Старик судорожно схватился за одеяло, на его губах выступила пена. Александр с проклятиями бросился к кнопке вызова медперсонала и, нажав на нее, побежал к стимулятору. Через минуту, когда он еще возился с ним, не находя нужных программ, прибежал врач и две медсестры. Одна из них бросилась в коридор за реаниматором, но врач, положив руку на шею Деда, покачал головой и коротко бросил: «В конвертер». Конвертер был преобразователем вещества в энергию и использовал для этого любое топливо. В целях экономии туда сбрасывали мусор, отходы и трупы.
«Что ж, Дед, вот ты и убежал! — подумал Александр. — Прощай! И спасибо за сведения!»
Глава 12
Через пять дней главврач устроил Александру полный осмотр, бормоча при этом: «Первый раз вижу, чтобы о заключенном так беспокоились», и выпустил его из лазарета. В этот день он не пошел в лабораторию, а вернулся в барак и улегся на койку, принадлежавшую некогда Борромиру, справедливо полагая, что теперь она принадлежит ему. Вечером заключенные вернулись с работ и робко глядели в сторону Морозова, не зная, чего от него ожидать. Александр увидел в толпе Барсука и кивком головы подозвал его к себе. Тот несмело подошел, явно опасаясь справедливого возмездия. Александр долго и томительно молчал, давая испытать толстому мужчине всю гамму страха и неуверенности.
— Садись! — наконец сказал он. Видимо, сказал слишком резко, потому что Барсук рухнул на табурет, как подкошенный. — Ты меня знаешь?
Толстяк ощутимо вспотел и исподлобья поглядел на собеседника, пытаясь понять, чего от него добиваются.
— Ты — Морозов, вольнонаемный на положении заключенного, — выдавил он из себя наконец.
— Не просто Морозов. Я — формас Морозов.
— П-прости, формас… — побелел от страха Барсук, — я… мы не знали об этом… иначе, конечно…
Александр сурово глядел на Барсука, в душе немного потешаясь над собой и своим поведением. Под его тяжелым взглядом жидкий поток оправданий быстро увял. Остальные подпевалы покойного капо молча ждали в стороне, предоставив старшему помощнику самому выкручиваться. Однако от того, насколько сильно он надавит на них, зависело не просто его дальнейшее существование, но и сама жизнь. Александр решил, что на первый раз он показал достаточное количество «кнута», теперь предстояло достать немного «пряника».
— Запомни, я — ваш новый капо!
— Э-э, прости ф-формас, — заикаясь выговорил Барсук, — но к-капо назначается с согласия ох-хра-ны. Надо бы известить Мадрата…
— Сиссианин меня волнует меньше всего, — перебил его Александр, — даже если он и будет против. Пусть попробует назначить сам кого-либо… Может, ты претендуешь на эту должность?
Барсук отчаянно замотал головой, хотя Мадрат как раз сегодня вызывал его и в приказном порядке велел стать новым капо. «Уже донесли, сволочи!» — Барсук чувствовал себя одной ногой в конвертере. Однако, кроме сказанного, ничего не последовало. Новый капо велел ему принести список обитателей барака. Барсук трусцой исполнил это приказание и выжидающе остановился. Александр, даже не заглянув в список, свирепо уставился на него и приказал:
— Сюда всех помощников бывшего капо. Быстро!
Когда три человека, адерриец и тиранец встали перед ним, Александр ткнул пальцем в список.
— Теперь растолкуйте по-быстрому, кто есть кто?
Из ста пятидесяти, обитавших здесь, оказалось шестьдесят восемь «опущенных» и различных извращенцев и шестеро «неблагонадежных», как выразился Барсук. Остальные не проявили себя ни в ту, ни в другую сторону. Александр понимал, что надо выполнять всякие грязные работы, потому распределил шестьдесят восемь между стоявшими перед ним пятерыми помощниками.
— И запомните: отныне вы отвечаете за каждый проступок, совершенный вашими подопечными. Или за невыполнение каких-либо работ. Карать буду строго. Остальных без надобности не трогать, если что — сам разберусь. Ненадежных — не трогать вообще. Они — моя забота! Ясно?
— Так что, если один из этих пидоров проштрафится, я за него ответ буду держать? — На акульей морде тиранца читалось явное недовольство. — Раньше никогда такого не было!
— Значит, теперь будет!
— Да чтоб я, Жиал… — начал было тиранец, но Александр не дал ему договорить.
Если сейчас развести хоть малейшую демократию, то эти бандюганы тотчас почувствуют слабину. Он без предупреждения в прыжке нанес тиранцу удар в район клетчатой мышцы — это аналог солнечного сплетения у людей. Маленькие глазки Жиала закатились, нижняя челюсть безвольно упала вниз, а сам он захлюпал, пытаясь вобрать в себя ставший таким тяжелым воздух. Не церемонясь с противником, Александр вторым заходом ударил ему коленом в челюсть, уложив противника на пол.
Свирепость и быстрота расправы произвели впечатление. Тиранцы всегда славились тем, что их практически невозможно свалить одним ударом. Конечно, Александр тоже потратил на Жиала-тиранца два удара, но все видели, что уже после первого Жиал был не боец. Обитатели барака замолчали, тишина стояла такая, что было слышно, как где-то далеко в джунглях орут существа, похожие на земных крокодилов. Только местные раз в пять больше размерами.
Александр вновь обратился к помощникам:
— Еще раз спрашиваю, все понятно?
Помощники дружно кивнули и моментально рассосались по бараку, от греха подальше. Новый капо оказался крутым человеком, и они давно решили не связываться с ним. Пример Борромира стоял у них перед глазами. Какого черта понадобилось Жиалу перечить Морозову, непонятно! Может, сам захотел стать капо?
Александр тем временем прочел список «неблагонадежных» и с некоторым удовольствием увидел в нем Тора. Вдруг его взгляд наткнулся на имя Эркина Кенеба. Так, техник компьютерного оборудования попал на планету-тюрьму за неоднократный грабеж банковских структур. Сразу же на память пришли слова Оспана: «У меня друг на Корфу. Он — верный человек». Александр решил проверить, тот ли это Эркин, хотя почти не сомневался. С таким редким именем и сидящий за компьютерные взломы — это мог быть только нужный Александру человек. Он не стал откладывать дела в долгий ящик, нашел по номеру его кровать и увидел, что Эркином Кенебом оказался невысокий смуглый человек с черными волосами и раскосыми глазами, которые смотрели жестко и непреклонно.
Тот, видимо, ожидал, что новый капо продолжит незавершенное Борромиром, и приготовился к самому худшему. Еще бы, все обитатели барака были свидетелями того боя, когда Морозов с глазами, как у кота, вышиб дух из Борромира. На следующий день все на посту только и говорили об этом. Да и сейчас он продемонстрировал, можно сказать, чудовищную силу, вырубив Жиала. Что можно ожидать от такого человека? Но, к его удивлению, Морозов ничего не предпринял, а лишь вполголоса сказал: «Через пять минут на улице». Эркин недоуменно пожал плечами — зачем переносить за стены барака то, что можно сделать внутри.
Он пошел к выходу, Александр уже ждал его, небрежно прислонившись к стене и куря огромную сигару. Эркин остановился перед ним, гадая, что же последует за всем этим. Александр спросил:
— Ты знаешь человека по имени Оспан?
Кенеб, ожидавший чего угодно, только не подобного вопроса, утвердительно кивнул в ответ.
— В таком случае тебе от него привет.
Эркин ошеломленно помотал головой, но тут же к нему закралось подозрение — вдруг это очередные происки СБ или… да мало ли! Александр тем временем продолжал:
— Мы сидели вместе на Сантане. Его, Джека, Антонио и Флока загребли за контрабанду, в которой оказались какие-то минералы. Теперь они в пожизненной на Сен-Луисе. Оспан сказал, что ты — верный человек, но я должен это проверить.
Эркин осмелел:
— А как я могу узнать, что ты не агент СБ?
— Резонно. Оспан мне рассказывал о ваших проделках, и я могу начать их пересказ, потом ты продолжишь и так далее.
— А откуда я знаю, что СБ не подслушала разговор? Может быть, ты не тот, с кем Оспан разговаривал. Или, может быть, Оспану «промыли» мозги и…
— Слушай, — прервал его Александр, — если ему устроили «промывку», то СБ и так все знает. Я — «тот» человек. Тебе придется поверить мне на слово.
— Я не о том. Если СБ…
Александру это надоело.
— Слушай, Эркин, прекрати эти детские подозрения! МНЕ надо удостовериться, что ты — тот, кто мне нужен! Что ты потеряешь, если я окажусь стукачом?
Эркин поразмышлял и пришел к выводу — терять нечего. Хуже, чем сейчас, быть уже не может. Чего от него самого могло понадобиться службе безопасности, он так и не смог придумать, поэтому согласился. Они минут двадцать шептались, рассказывая друг другу все, что знали об Оспане. Александр вспомнил, что формас упоминал самый старый «приют», в котором они прятались от облав еще лет пятнадцать назад.
