Роман Злотников - Маневры неудачников
— Возможно, — сказал я. — Но, честно говоря, я не вижу большой опасности.
— Ты должен понимать, что тебя туда приглашают не как Алекса Стоуна, а как Амаля ад-Дина.
— Я понимаю.
— И ты не видишь опасности?
— Нет.
— Они кленнонцы.
— Это просто ужин.
— Один кленнонец мертв.
— Не думаю, что его отравили.
— Мне не следовало принимать тебя на работу, — сказал Джерри. — Будешь на ужине — постарайся разведать обстановку. Ну и заодно скажи, что мы не имеем никакого отношения к смерти Дигана и сделаем все для того, чтобы найти и наказать виновных.
— Так и скажу, — пообещал я.
— В общем, действуй по ситуации и попытайся сгладить углы, — сказал Джерри. — Можешь сегодня уйти с работы пораньше. Ужин с кленнонцами — это тяжелое испытание, к которому нужно подготовиться. Хотя бы морально.
— Еще какие-нибудь советы?
— Не ешь мясо до тех пор, пока не уточнишь, какому животному оно принадлежало, — сказал Джерри. — И еще я должен тебе сказать, что кленнонское пиво отвратительно на вкус.
— Ты рано, — заметил Азим, отрываясь от чтения электронной книги. — Что-то случилось?
— Мое начальство теперь знает, кто я, и не желает нагружать наследника левантийского престола рутинной работой.
— Проблемы? — Видимо, он таки услышал в моем голосе сарказм.
— Не с этой стороны, — сказал я. — Капитан Хоуган пригласил меня на ужин.
Азим равнодушно пожал плечами:
— Сходи.
— Мое начальство считает, что это опасно.
— Нет, если ты не станешь налегать на спиртное. Пиво у них…
— …отвратительно на вкус, — сказал я. — То есть ты не возражаешь?
— С чего бы мне возражать?
— Ты вроде бы мой телохранитель и все такое…
— Тебя пригласили в знак уважения, — сказал Азим. — Не думаю, что тебе что-то грозит. Между Калифатом и Империей гораздо более теплые отношения, чем между Империей и Альянсом.
— Но Диган…
— Ты его убил? — заинтересовался Азим.
— Нет.
— Кто-то думает, что ты его убил?
— Вряд ли.
— Тогда в чем проблема?
— Кто-то же его убил, — сказал я. — И принято считать, что это происшествие сильно осложняет отношения между человечеством и кленнонцами.
— Ты же знаком с Реннером, — сказал Азим. — Скажи, разве он показался тебе маньяком?
— Хоуган — не Реннер.
— И тем не менее, — сказал Азим. — Альянс пытается представить кленнонцев чудовищами, потому что ему это выгодно. Но ты-то должен знать цену его пропаганде. Или ты настолько поддался царящим вокруг паническим настроениям, что они напрочь отбили у тебя способность к критическому мышлению?
— Как думаешь, кому понадобилось убивать Дигана?
— Не знаю. Но способ убийства говорит в пользу того, что это были внутренние имперские разборки.
Я тоже склонялся к этой мысли. Чтобы свернуть кленнонцу шею, нужен другой кленнонец.
— А ты мог бы? — поинтересовался я.
— Наверное. — Азим снова пожал плечами. — Но я бы не стал. Выходить против кленнонца с голыми руками… Есть куда более простые способы отправить его на тот свет. Даже в рукопашной.
— А если Диган застал убийцу врасплох? — спросил я. — И у него не было времени на другие способы?
— Тогда он тем более кленнонец, — сказал Азим. — У вас есть хоть какая-нибудь версия относительно того, что Диган мог делать на техническом уровне?
— Нет.
— Выясните это, — сказал Азим. — Тогда, вполне возможно, вы поймете, кто и за что его убил.
— Спасибо, Шерлок, — сказал я.
И что бы мы делали без этого мудрого совета?
Когда Джерри сообщил мне о приглашении Хоугана, я сначала подумал, что мероприятие состоится на территории кленнонского консульства, но выяснилось, что капитан позвал меня отужинать на его корабле.
Патрульный крейсер был далеко не самым большим судном имперского флота, но, когда я вошел в ремонтный ангар, его размеры меня все-таки поразили. Не так уж часто мне выпадала возможность стоять рядом с космическим кораблем такого класса. Такая возможность вообще людям выпадает не слишком часто.
Крейсеры могут совершать посадки на планеты, но делают это крайне редко. Обычно они остаются на орбите, а между ними и космодромом курсируют орбитальные шаттлы, перевозящие экипаж. Оценить истинные размеры крейсера через иллюминатор орбитального шаттла довольно проблематично, а потом ты сразу оказываешься в шлюзовом отсеке и видишь корабль только изнутри.
На центральном космодроме Леванта находилось три крейсера, но, когда я был на планете, шанса подойти к ним ближе, чем на расстояние в несколько километров, мне так и не выпало.
Сейчас я мог дотронуться до обшивки крейсера рукой. Собственно говоря, я и дотронулся.
Молодой кленнонец в звании энсина, встретивший меня у внешнего поста, изобразил на лице нечто похожее на ухмылку.
— Внушает, — сказал я ему.
— Еле поместился в ангар, — гордо сказал кленнонец. Я невольно вспомнил Ромины слова о том, что вояки любят все большое и красивое. Если так, то кленнонцы должны просто обожать этот крейсер.
Заодно я заново открыл для себя истинные размеры станции «Гамма-74-К».
На первый взгляд станция состояла из длинных тесных коридоров, технических помещений, навевающих мысли о клаустрофобии, узких кишок технических туннелей километровой протяженности, и, видя все это, сложно было понять, как она на самом деле велика. Несколько сравнительно просторных общих залов не влияли на это впечатление, и даже ремонтные ангары, в которых чинили гражданские суда, казались просто большими. Но не такими огромными, как этот, снятый с консервации специально для кленнонского корабля.
Высота потолка в ангаре — пятьдесят метров, вспомнил я.
Сигарообразное тело кленнонского крейсера покоилось на силовых кильблоках, и ремонтникам, забравшимся наверх, приходилось нагибать голову, чтобы не удариться об этот самый потолок.
Места по бокам было чуть больше — около двадцати метров с каждой стороны, и это при почти стометровой ширине ангара. В длину же… Да, энсин оказался прав, крейсер еле поместился в ремонтный отсек, выбрав почти все двести с лишним метров. Я представил себя на месте пилота, которому надо было втиснуть эту тушу в ремонтный отсек и при этом не разнести станцию на части, и преисполнился уважения к этому парню. Мой списанный «ифрит» был всего лишь десантным катером, и, пока я пришвартовал его в стояночном отсеке для малотоннажных судов, с меня сошло семь потов, а после того, как все было закончено, меня еще полчаса била крупная нервная дрожь.
— «Графу Делрою» всего четыре года, — сказал кленнонский энсин. Наверняка это был первый корабль, на котором ему довелось служить.
— Четыре года — и уже такая крупная поломка, — сказал я.
Энсин резко помрачнел. Видимо, я ударил в больное место.
— Мы сами не знаем, как это могло случиться, — сказал он. — Уверен, на имперских верфях уже полным ходом идет расследование, и кое-кому не сносить головы.
Наверное, пожимать плечами в такой ситуации было невежливо, но ведь их поломка — это не моя проблема. Я провел рукой по черной светопоглощающей обшивке «Графа Делроя». Она оказалась холодной и гладкой, как зеркало. В космосе нет ветра и пыли, чтобы царапать покрытие.
— Пойдемте, — сказал энсин. — Я провожу вас к капитану.
Внутри кленнонский крейсер не сильно отличался от кораблей Альянса или Калифата, на которых мне довелось полетать, разве что потолки были чуть ниже, а проходы — чуть шире. Однако даже я со своим ростом чувствовал тут себя вполне комфортно.
Капитанская каюта оказалась раза в два меньше моих собственных апартаментов на станции, а спартанская обстановка является нормой для всех боевых кораблей, тем более для кленнонских. Капитан ждан меня одетым в обычную летную форму, стол был уже накрыт, еда выглядела вполне съедобной и источала приятные ароматы, а знаменитого кленнонского пива с отвратительным вкусом в пределах видимости не обнаружилось. Вина, впрочем, тоже. Из всех напитков имела место только бутылка минеральной воды.
Судя по количеству стульев, других гостей тут не ждали и ужинать нам с капитаном Хоуганом предстояло один на один.
— На «ты», — сказал капитан Хоуган после обмена рукопожатиями. В родном для кленнонцев языке вообще нет разницы между обращением «ты» и «вы», что довольно-таки странно, если помнить об аристократическом устройстве общества. — Зови меня Ларсом.
— Зови меня Алексом, — согласился я.
— Давай поедим, — предложил Ларс — Говядина, конечно, синтезированная, но вкус вполне приличный.
— Мне доводилось есть вещи, приготовленные намного хуже, чем синтезированная говядина, — сказал я.
— Мне тоже.
Мы сели за стол.
Синтезированная говядина не сильно отличалась от говядины обычной, разве что бифштекс оказался чуть пережарен. Но это на мой вкус, ибо обычно я предпочитаю мясо с кровью.
