Алексей Калугин - Ржавчина
– Ладно, – был вынужден согласиться Василий.
А что ему еще оставалось?
– Но хотя бы один чиптрил можешь подарить?
– Зачем?
– Для коллекции.
Вообще-то Василий думал не о коллекции, а о том, что, как сказал Григ, за пределами Зоны стоимость чиптрилов возрастает в разы…
– Нет.
– Ладно, – Василий постарался сделать вид, что ничуть не обижен. – Тогда я сам найду.
Сталкер ничего не ответил.
Батончик, что сжевал на ходу Василий, превратился в давно забытое воспоминание. А утро, как известно, хорошо не только ясным солнышком, но и плотным завтраком. Кому приятно гулять под дождем, да еще и на пустой желудок?
Василий забыл еще добавить – в месте, где каждый твой шаг может оказаться последним. Почему-то именно эту существенную деталь он постоянно упускал из виду. А как результат – для него стал полной неожиданностью оглушительный рев сирены, наложившийся на грохот рушащихся стен, раздавшийся со стороны городских развалин. Над крышей девятиэтажного дома взлетел столб пыли. И снова пронзительно и нервно завыла сирена.
Григ прыгнул сзади на Васю, повалил его на землю, рыкнул:
– За мной! – и быстро пополз к большой куче битого асфальта.
– Лежи и голову не поднимай, – приказал сталкер.
Василий нервно сглотнул, дернув подбородком. Он не понимал, что происходит, но ему вдруг сделалось до жути страшно. Как во сне, когда видишь несущийся на тебя самосвал и не можешь сдвинуться с места.
Со стороны развалин снова раздалась сирена, а следом за ней – грохот, как будто на землю вывалили машину битого кирпича.
Григ осторожно выглянул из-за камней.
Проломив стену дома, на открытое пространство перед ним вылетел чудовищного вида механоид. Размером он был с железнодорожный вагон. Обтекаемая подвижная часть, очень напоминавшая голову доисторического ящера, имела с десяток стальных рогов, торчащих в разные стороны, а лобовая ее часть была укреплена несколькими слоями титановых листов. Такую защиту не пробьет даже выстрел в упор из переносной ракетной установки. Перемещался механоид на четырех парах сдвоенных колес с рифлеными металлопластиковыми покрышками, каждая на активной, автономной подвеске. Такая система делала монстра необыкновенно подвижным и маневренным. При желании он мог двигаться даже боком. Задняя часть его корпуса, плавно сужаясь, переходила в подобие хвоста, увенчанного тяжелым, шипастым шишаком. При том, что длина хвоста превосходила размеры корпуса, он представлял собой грозное оружие, способное с одинаковой легкостью расплющить противника или проломить вставшую на пути преграду.
Чудовищный механоид оглушительно взревел всеми своими сиренами. На морде между рогами замелькали красно-белые проблесковые маячки. Хвост механоида взлетел вверх и, будто хлыст, ударил по стене здания, пробив в бетонной панели дыру размером с двухстворчатое окно. Затем развернулся и из лобового огнемета выбросил перед собой струю жидкого пламени.
Василий в ужасе вжался в землю и принялся судорожно скрести ее руками. Будь у него такая возможность, он зарылся бы в обломки асфальта. Черт возьми! Он сделал бы все что угодно, только бы не слышать этот душераздирающий вой. Все, что он видел прежде, не шло ни в какое сравнение с ужасающим механоидом-убийцей, вышедшим на поиски очередной жертвы.
– Григ… Бежим отсюда, Григ… – испуганно просипел Василий.
– Лежи, – едва слышно процедил сквозь зубы сталкер. – Ревун реагирует на движение. Как лягушка.
– Ревун?.. Что за идиот придумал такое идиотское название для этой идиотской штуковины?..
Григ с сочувствием посмотрел на Васю – парень явно был не в себе – и попытался припомнить, что он сам почувствовал, когда впервые увидал рычащего и плюющегося пламенем Ревуна. В штаны он не наложил – это точно. Но и не поверил, когда Хобот сказал, что сейчас завалит Ревуна с одного выстрела. А название супермеханоида вовсе не показалось ему тогда дурацким. Да и сейчас не кажется. Ведь ревет же, на самом деле.
Григ осторожно выглянул из укрытия.
Ревун был явно чем-то раздражен. Но пока топтался на месте. То ли уже выплеснул злость вместе с напалмом, то ли решал, что бы еще отчебучить.
Очень медленно Григ выставил вперед ствол автомата и активировал оптический прицел.
Э нет, Ревун не просто так дурковал. На морде у механоида были открыты все орудийные ячейки. Значит, кто-то поднял его с лежбища. Тем, кто совершил такое – из глупой самоуверенности или по неосторожности, будь то люди или механоиды, – уже не позавидуешь. Да вот только и поднятый с лежбища гундос не скоро теперь успокоится. А представится такая возможность – сорвет зло на первом встречном.
Григ еще раз внимательно изучил через оптический прицел сопло огнемета Ревуна. В принципе, сейчас была возможность поразить механоида с одного выстрела. Как это сделал в свое время Хобот. Да и самому Григу такой фокус пару раз удавался. Вот только опасная это была затея. Положение для стрельбы не самое удобное – цель находилась выше стрелка. Налетит внезапный порыв ветра, пуля на полмиллиметра отклонится в сторону – и всё. Механоид не только останется невредим, но еще и узнает местоположение противника. А это уже – бесплатный билет на тот свет по льготному тарифу. Что предпочтете? Оказаться изрешеченным крупнокалиберным пулеметом, поджаренным на огне или разорванным в клочья одним точным выстрелом из гранатомета? Ревун был, пожалуй, самой совершенной машиной убийства из всего, что создала Зона.
– Григ… А Григ… – сопел едва слышно насмерть перепуганный журналист.
– Заткнись.
Нужно было на что-то решаться. Ревун, похоже, не собирался снова уходить в спячку. Видно, здорово его разозлили балбесы, что с лежки подняли. Он мог и сутки так простоять, оглашая окрестности ревом сирен и круша все, до чего хвост дотянется. А хвост у него длинный. Бежать не имело смысла. До леса было рукой подать. Но прежде чем Григ с Васей успеют скрыться среди деревьев, Ревун окажется у них за спинами. И даст залп из всех орудий. Так что же делать?..
Василий лежал на земле, скорчившись, и изо всех сил зажимал руками уши. «Чего это он?» – подумал Григ. Самого сталкера рев сирен рассерженного механоида вовсе не раздражал. Было бы куда хуже, имей Ревун дурацкую привычку подкрадываться в тишине, неслышно.
И тут где-то далеко, за лесом, со стороны Речного вокзала начали ухать, накладываясь один на другой, разрывы снарядов. Не иначе как военных снова на подвиги потянуло, и они сейчас утюжат дальнобойной артиллерией участок где-то в Ховрино, выбранный под плацдарм для высадки десанта. Вояки, как всегда, в своем духе. Вот, казалось бы, уже не первый год играют с Зоной в военные игры. И все пытаются ей свои правила навязать. А ведь давно бы уже пора понять, что не действуют эти правила в Зоне. Спросили бы, в конце-то концов, любого сталкера, кто хотя бы год в Зоне продержался. Он бы объяснил, что здесь, если хочешь победить, да какое, к лешему, победить – просто в живых остаться, следует действовать не силой, а хитростью. В смысле – умом. Хотя, если подумать, самым умным со стороны военных было бы вообще не соваться в Зону. Да разве ж им это объяснишь. Ведь сколько раз уже по фуражке получали, так нет же, снова лезут. Будто кто им здесь тушенку бесплатно раздает.
Ревуна звуки снарядных разрывов тоже не оставили равнодушным. Механоид тут же развернулся в сторону, откуда доносилась канонада, истошно взревел, пробил шишаком еще одну дыру в стене и, сорвавшись с места, стремительно понесся туда, где предполагался бой. Прокатив метров триста по раскуроченной дороге, Ревун свернул на пересекавшую бывший парк аллею и исчез из виду. Но рев его еще долго оглашал окрестности.
Григ поднялся на ноги, отряхнул куртку и штаны.
– Вставай, – толкнул он ногой валявшегося на земле, будто в беспамятстве, парня. – Бойня откладывается.
Василий приподнялся, глянул вокруг ошалелым взглядом и медленно опустил руки.
– Значит, так. Военные подлянку кинули. Слышишь, как там ухает?.. – Василий медленно кивнул. – Вот и механоиды тоже слышат. И все теперь, дружною гурьбой, ломанутся туда, где вояки себе участок под высадку готовят. Ну, то есть это они так считают, а на самом деле они своей артподготовкой механоидов со всей Зоны созывают. И, что самое противное, рванули в Ховрино, механоиды нам дорогу перекрыли. Как ни пыжься, а сегодня мы до Тимирязевки не доберемся.
– И куда мы теперь? – растерянно спросил журналист.
Отправляясь в Зону, он никак не рассчитывал оказаться на войне. Да и вообще, когда он был за кордоном, вся эта экспедиция представлялась ему если и не увеселительной прогулкой, то чем-то вроде сафари в африканском национальном парке. Ты с гидом сидишь в джипе с поднятыми стеклами и включенным кондиционером, попиваешь пиво из холодильника и наблюдаешь за тем, как вокруг резвятся львы да гиены. Регулярно падать лицом в грязь как-то совсем не входило в планы журналиста.
