Вадим Денисов - Закрытые воды
Совсем рядом по-восточному мистически серебрилось огромное дрожащее зеркало текущей воды. К ночи Лета как-то замерла, если не вымерла, над поверхностью стихли все звуки, спрятались в лесу птицы, и даже деревья не шелестели листвой, хотя еще пару часов назад поднимался быстро набирающий силу северный ветерок, обещая нагнать волну… Устал он или передумал — опять штиль в заливе, лишь пятна небольших водоворотов загадочно мерцают под звёздами. Любой слабый звук заставляет вздрагивать. Хруст сломанной под мягкой лапой или шелест случайно упавшей ветки звучит неожиданно громко и тревожно, настолько тихо вокруг. Звуки редки, джунгли спят. Иногда взвизгивают в хижинах так и не успокоившиеся дети, и еле слышно работает генератор в пристройке.
Пока я тянул свою бездушную «электронку», старательно насыщая кровь остатками полезного никотина, ветер поднялся снова. Вода в заливе начинала волноваться, покрываясь разводами мелкой ряби, с другого берега на поселок наползала огромная грозовая туча, на горизонте справа уже обстреливавшая ночное небо короткими грозовыми молниями, вспышки которых словно стробоскопом рисовали контуры мрачных кучевых облаков. Ого! Надо бы капитану сказать: если поднимется крепкий шторм, какие здесь, как выяснилось, бывают, стихия закроет акваторию намертво.
Молния вспыхнула снова, уже ближе. И тут раздались звуки. Они, оказывается, просто притихли перед непогодой! Лес по соседству заполнило шуршание муравьев и огромных жуков, которыми ещё предстоит полюбоваться, набирал громкость шорох и треск пробегающих по веткам обезьян и диковатый смех ночных птиц. Или мне всё это лишь чудится?
Вышел капитан, присел рядом, набивая трубочку.
— Лета… Надо же… Канули в Лету!
— Надо будет какой-нибудь приток нашей родной Смородиной обозвать, пусть знают, — буркнул он.
— Может, уже кто и назвал из наших… Предшественников. Шторма не будет?
— Не похоже, ветер поперёк идёт, сильную волну не разгонит.
— Что-то ты угрюм, шкипер, — вот в такие моменты на «ты» и переходится.
— Ох… Да голова пухнет. Ты вот скажи, Герман, как мы завтра пойдём не выспавшись, а? С такой башкой только за пульт вставать.
— Проблемка… Никак не пойдём, в себя надо прийти. Предлагаю сразу после брифинга уйти на остров и там постоять денёк. Разведаем, осмотримся, развеемся. Люди по земле походят, дети набегаются. Пора, кстати, остатки почты распотрошить, всё пересчитать и учесть, хватит уже выжидать, бег закончен, картина прорисовалась. Илья Александрович, ну что ты морщишься! Не доставить эту почту получателю, забрили почтальона Печкина! А здесь многое из содержимого тех промысловых ящиков пригодиться может, что тут думать! Да и чего ты боишься? Аптеку реквизировали, так не стоит останавливаться, процесс это захватывающий, и он должен быть завершён в кратчайший срок. Вот на берегу спокойно всё и сделаем, ломанём копилку. И подальше от чужих глаз, чтобы не провоцировать.
— Пожалуй, прав ты, буржуй… А потом на Манаус сходим, — определился Самарин.
— Тем более! Надо всё обдумать, прикинуть, что можем предложить, и что нужно нам. В идеале родить сервис.
— Ты сейчас котяру напоминаешь, подобравшегося для прыжка. За жирной мышью… Какой такой сервис? — удивился шкипер, вынимая трубку изо рта. — Пыхнешь?
— А давай! — решил я.
Моя «электронка» уже опустела, нужно брать новую, а пачка в каюте. Хотел было выкинуть коричневую металлическую палочку в кусты под дом, да вовремя передумал, сунул её в карман — механику отдам. Похоже, пора бездумного наполнения мусорных корзин закончилась, теперь нам всё пригодится. Вот как выглядит, оказывается, эпоха всеобщей вторичной переработки…
— Так что ты там про сервис говорил? Пассажиров возить по посёлкам? Могём, дело привычное.
Крепкая табачная смесь обожгла гортань, вызвав в горле такой приятный каждому курильщику спазм. Эстеты говорят, что курительной трубкой затягиваться нельзя. Дурь! Тогда надо просто жевать никотиновые пластинки, клеить на лоб пластырь и не морочить людям голову. Табак надо курить, жирное надо есть, спирт надо пить, вот так вот… А не пихать в носки или натираться. Либо уж бросать насовсем. Травиться стоит честно, качественно, в том правда. Как, впрочем, и оздоровляться. Суррогатно нормальную жизнь не проживёшь — суррогат к финишу и выйдет.
— Не та маржа… Ух, хор-рошо-о! — выдохнул я сизую струю. — Крепка смесь капитанская! Фосген! Перевозки? Мелочовка… Так вот, «пассажир» — это, конечно, статус, но недостаточный, забиваться надо на более крутое, нам бы чего покрепче ухватить, поперспективней, понимаешь? Поэтому я хочу заключить контракты с торгашами Манауса, для начала, либо же самим уйти в опт и организовать нормальный плавучий магазин. Плюс скупка ништяка, так самим меньше искать придётся — самое ценное и нужное вовремя замечается и отметается к себе. И по рекам-притокам… Это же совсем другое дело, белые люди, карго-культ! Самим, что ли, по джунглям шариться? Значимость огромная, пассажиров — попутно и за отдельные деньги. Да их много не будет… Маневр совсем другой, возможностей по добыче информации гораздо больше. Ну и товарооборот на ритейле покруче, на местных Мальдивах отдыхать будем… Дети у нас, зачем им жить впроголодь.
— Ну ты даёшь! — восхитился Илья Александрович. — А я-то, грешным делом, думал, что ты тут банк организовывать будешь!
— Раз миллионер, значит, сразу банк? — невесело усмехнулся я в темноту. — Не буду, неясностей много. Пока не буду. Кстати, я уже не миллионер, мне теперь заново им становиться надо.
— Серьёзное дело, — осторожно заметил шкипер.
— Серьёзней, чем ты думаешь. Реклама нужна, фирма, бренд, репутация. Девизы-слоганы, причём не столько для покупателей, сколько для партнёров — поставщиков и заказчиков. Например: «„Темза“ — выбор успешных людей!». Или: «„Темза“ — широкая номенклатура товаров, функциональность, надёжность, охрана, лучшее судно на Лете!»
Капитан, довольно кхекнув, хлопнул себя по коленкам и встал.
— Удивляюсь я на тебя! И тут предпринимательское прёт, надо же… Что ж, хорошо, когда планы стройные появляются, не хочется метаться… Ветерок-то спадает, похоже, гроза мимо пройдёт. Ладно, пошли в дом, скоро надо будет уходить, а то свалимся на хрен прямо тут, силы-то уже не те, что раньше… Давай-ка пожрём, а, Герман? Камбуз и буфет закрыты, Альфия уже третий сон видит. И трубочку верни.
Я тоже поднялся, есть действительно захотелось. Ясность появляется.
За столом продолжалась краеведческая беседа.
— …а летучая мышь ещё и кровь сосёт. Вонзится маленькими острыми зубками и тянет, — без особых эмоций сообщил староста в конце какой-то фразы.
Профессор кивал и торопливо записывал.
— Птиц и зверей Кристы люди стараются называть по-земному, так привычней, — продолжал староста. — Да и растения… В каждой местности есть свои особенности. У нас тут много кучучей и лягушек, а змей почти нет. Это даже не джунгли низин, а тропический лес, почти сухой. Мартышки по лесу бегают, мелкие такие, осторожные, людей они уже боятся. Женщины их ловят, жарят и едят, а мы как-то так и не привыкли. Если хотите, принесут, попробуете! Много видов пауков, за озером живут дикие свиньи. Растёт какао, ваниль, корица, инжир, авокадо, папайя.
— Спасибо, обезьян и пауков пока не надо, — я с ходу отверг заманчивое предложение. — Лучше папайю.
Эта самая папайя стояла на столе. Поэтому мы с капитаном вместо прослушивания очередной вялотекущей лекции принялись азартно уничтожать съестное. Курица варёная? Сюда! Вкусные лепёшки, сделанные, оказывается, из кукурузной муки — дайте две! Разные виды непривычных соусов тоже пошли в дело.
— …местные пираньи для человека неопасны, наши дети спокойно купаются у причала. Это среднего размера рыба с острыми зубками, три вида. Конечно, лучше бы сразу вылавливать всю стаю, чтобы не уходила другая рыба… И эти разноцветные создания довольно вкусны, скажу я вам. Женщины их коптят, вялят, отличное дополнение к пиву. Ловить их несложно. Под воду опускается крючок с мясом, потом нужно постучать хлыстом по воде, чтобы привлечь поближе. Никаких хитростей.
А где эта вяленая рыбка, кстати? Под пиво пойдёт.
— …место лучше обследовать заранее, особенно в притоках, там вся нечисть и живёт, на Лете их практически нет. Иной раз кайман спрячется так, что не заметишь даже пузырьков на воде. Зазеваешься — одни косточки останутся лежать на дне, не успеешь и на помощь позвать. В стоячей воде встречаются гимноты, речные электрические угри, способные ударом тока парализовать крупное животное. Попадается речной скат, укол тоже ядовит.
Пиво оказалось вполне сносным. Непривычно, но вкусно. И в голову садит! Или это от накопившейся усталости?
— Простите, господин Арвидсон, хочу спросить, — вспомнил я, подставляя кружку для долива, — а что за зверь такой, способный помять корпус судна? Хищник, когти, будто у кадьякского медведя. Очень сильный. Следов вот не видели…
