Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт
Павел отлично понимал, что оба варианта ничего не гарантируют. Если он снова ввяжется в противоборство с Апостолом, пусть даже снова его выиграет, не факт, что «петля» наградит героя долгожданной свободой. А если он плюнет на всё и уйдёт к Барьеру, не факт, что дойдёт. Вот и получалось, что выбор небогат, но при этом и не прост. Будь у Сухова в кармане монетка, он положился бы на жребий, но монетки по нынешним временам редкость, а уж тем более в карманах у чистильщиков.
«Значит, придётся действовать по обстановке, — сделал вывод Сухов. — Куда вывезет кривая, туда и поедем. А там сориентируемся».
Сухов проводил взглядом удаляющихся бойцов «Судного дня» (уходили они снова в северном направлении) и прислушался. Где-то поблизости слонялся Чех и его компания. В прошлый раз они вернулись минут через пять после ухода Апостола.
Внутренние часы отсчитали требуемые пять минут, но поблизости от здания по-прежнему царила тишина. Сухов выждал ещё пару минут. Чех так и не появился. Лейтенант осторожно подобрался к краю крыши, окинул взглядом местность и прислушался. Кроме шума дождя Сухов ничего не услышал. Автоны не шуршали, грязь не хлюпала, голоса Чеха и его приятелей не звучали даже вдалеке.
— А это что ещё за хрен среди полыни? — вдруг послышалось откуда-то издалека.
— Мочи его, Чех!
— Не наш, что ли?
— Вот ты тупой! Чистильщик это!
Павел отреагировал на знакомые слова довольно живо, вовсе не так, как в прошлый раз. Даже не пытаясь определить, с какой стороны теперь подкрались бойцы «СД», Сухов резко сдал назад, а затем бросился вправо, в тень третьего этажа.
— Какой ловкий клоун! — удивлённо проронил Чех. — Куда делся? Вылезай, бродяга, не то хуже будет!
Сухов прижался спиной к остаткам стены и поднял к плечу «Шторм». Чех и его напарник не спеша поднимались по стене с импровизированными ступеньками. Оружие они держали наготове, но особой опасности пока не представляли, новую позицию Сухова надёжно прикрывали остатки кирпичных межкомнатных перегородок. Главная опасность снова исходила от другой двойки бойцов чеховской группы, от той, которая подкрадывалась бесшумно и непонятно откуда.
Павел попытался прислушаться, но Чех, чтобы отвлечь внимание Сухова, продолжал нарочито громко комментировать ситуацию:
— Нет, ты понял, Спилберг! Мы кордоны ставим, патрулируем день и ночь свой сектор, а эти крокодилы спят на постах. Наверняка через сектор Гимаева прокрался бродяга. Совсем страх потеряли эти оборотни в погонах, думают, им тут, как на прежнем месте службы, всё с рук сойдёт. Нет уж, я всё Апостолу как есть доложу, пусть вставит им по самые помидоры!
Чех молотил языком, как заведённый, без пауз, и заткнуть его у Сухова не имелось никакой возможности. Стенка, которая прикрывала лейтенанта, заодно мешала Сухову прицелиться и влепить разговорчивому бойцу пулю в лоб. Но главное, что своими комментариями Чех заглушал все прочие звуки.
И всё-таки Сухов услышал шаги второй двойки. Бойцы крались по третьему этажу. Павел взял под прицел лестницу и, как только на ней появился один из воинов, Сухов полоснул ему по ногам короткой очередью. Воин кубарем покатился по лестнице, и в эту же секунду слева от Павла, через пролом в потолке спрыгнул другой боец. Вернее, попытался спрыгнуть. Павлу ничто не мешало резко сместить прицел и срезать «чеховца» ещё до его приземления. Боец рухнул большим кулём, а Сухов прыгнул вперёд, кувырком перекатился на новую позицию и наугад выстрелил в ту сторону, откуда приближался Чех.
Болтливый Чех и его напарник уже взобрались на второй этаж, но предпочли не отсвечивать, а сразу же спрятались за ближайшей грудой кирпичных обломков, поэтому выстрелы Сухова не попали в цель. Во всяком случае, Чех точно уцелел. Он невнятно чертыхнулся и выстрелил в ответ. Секундой позже захлопал и второй импульсник. Павлу пришлось откатиться в сторону и сдать назад. Всем хороши импульсные пистолеты-пулеметы системы Карташова (а по западной классификации — гаусс-винтовки) «Шторм», одна беда — высокая скорострельность. Магазин ИПП пустел со скоростью света. Сухову пришлось не просто сдавать назад, а пятиться до того места, где рухнул второй боец «засадной» двойки. Лейтенант позаимствовал у погибшего противника оружие и все запасные магазины и на четвереньках перебрался ближе к лестнице. С этой позиции он сумел разглядеть напарника Чеха, и это обернулось для последнего крупными неприятностями. Очередь из трофейного «Шторма» Сухова буквально смела «Спилберга» со второго этажа.
Павел снова переместился, незаметно прокрался по левому флангу в тыл противнику и услышал негодующий вопль Чеха уже будучи у него за спиной.
— Ах, ты тварь! — взревел Чех. — Я тебе жопу до темечка порву!
Сухов выстрелил, целясь чуть правее. Пули вспороли кладку стены, за которой прятался Чех, и кирпичное крошево накрыло бойца красноватым дождем. Воин мгновенно сориентировался в ситуации, бросил оружие и положил руки на стену.
— Не стреляй! Сдаюсь!
— А Спилберг тебе говорил, мочи сразу! — негромко сказал Сухов. — Хороший совет.
— В следующий раз послушаюсь, — Чех чуть повернул голову, пытаясь разглядеть Сухова боковым зрением. — Ты молодец, парень, сориентировался. Давно в Зоне?
— В Зоне давно, а здесь только второй день.
— А здесь что, не Зона? — Чех удивленно хмыкнул. — Я повернусь?
Чех медленно обернулся, сложил руки на затылке и приклеил к физиономии почти дружелюбную улыбку. Что-то в этом Чехе показалось Сухову знакомым. Может быть, встречались? Но где и когда, если не считать вчерашнего забега по изрядно пересеченной местности?
Лишние размышления ослабили бдительность, и Сухов едва не попался на собственный трюк. Чех молниеносно выхватил из ножен, спрятанных внутри левого рукава, финку и бросил ее точно в Сухова. Лейтенант едва успел отреагировать. Он резко шагнул назад, отклонился, откинул голову и присел на опорной ноге. Финка, просвистела чуть выше обра-щённого к небу носа лейтенанта. Но избежав одной неприятности, он нарвался на другую. Чтобы не потерять равновесие, Сухов сделал ещё один шаг назад, как раз туда, где в крыше зиял пролом. Так что второй шаг оказался для Сухова шагом в пустоту. Павел едва успел сгруппироваться и потому не грохнулся оземь плашмя. В этом случае новая череда подвигов могла бесславно оборваться. Сухов треснулся бы затылком о многочисленные кирпичные обломки, и Чех добил бы нокаутированного противника короткой очередью прямо со второго этажа. Но лейтенанту повезло, он приземлился на ноги и почти сразу взял высокий старт, пытаясь убраться с открытого пространства.
Чех оказался не менее ловким бойцом. Он быстро поднял свой «Шторм», спрыгнул вниз и открыл огонь с ходу, а возможно и «с лёту», ещё до приземления. Пули вспороли остатки штукатурки на стене справа от Сухова, затем слева, а одна даже звякнула по корпусу «Шторма» и вдребезги разнесла новейший прицел оружия. Но Сухов удержал импульсник в руках. Лейтенант резко бросился вправо в ближайшую комнату без крыши и, не задерживаясь, прыгнул «рыбкой» в окно, прямиком в колючий жестяной кустарник.
Несколько шипов на ветках автонов впились Сухову в щеку и, когда лейтенант дёрнулся, оставили глубокие царапины. Павел заработал новый очаг дикой нанозаразы. Нехорошо. На лице вообще нехорошо. На другом месте, допустим, на заднице, очаг спонтанной имплантации нанороботов можно просто стабилизировать, армейские мнемотехники справлялись с такими задачками на раз. Ну останется на память вросший в кожу серебристый медальон, ну будет иногда побаливать в этой области. На досуге его можно запрограммировать, сделать из него, допустим, накопитель информации или какой-нибудь сканер (придав тем самым смысл выражению «как жопой чувствовал»), или просто убрать. Тогда на месте имплантации останется шрам, от которого на Большой земле частные врачи избавят в пять минут. Но на лице… всё сложнее в сто раз. Убирать очаг придётся сразу, а это и для мнемотехников более трудная задача, и для врачей. Ведь это косметическая операция, а врачи в армии по большей части специализируются на военно-полевой хирургии, а не косметологии. Короче, проблемы будут. И ещё какие.
Сухов размазал по лицу рукавом кровь. Да и черт с ним! Волков бояться, в лес не ходить! Павел снова сгруппировался и прыгнул, выставив вперёд «Шторм». Лейтенанту удалось проломить коварный кустарник и последующим кувырком закатиться в руины другого здания, доисторической «панельки». Как раз в этот момент из окна кирпичных развалин выглянул Чех. Выглянул, повертел головой и сдал назад. Теперь шансы противников уравнялись, Сухов тоже нашёл себе укрытие, поэтому Чех благоразумно решил не нарываться.
— Гимаев, на связь! — рявкнул Чех, прячась за толстой кирпичной кладкой. — К твоим позициям залётный бежит! Троих наших завалил! Мочи его!
