Вадим Панов - Командор войны
Мгновение они смотрели друг на друга, охваченные страстью и желанием. Рыжеволосый мужчина в расцвете сил и черная моряна в боевой шкуре.
Красавец и чудовище.
Их тела сплелись в тесных объятиях, многократно отраженных в холодных, безразличных зеркалах, и, казалось, не было на свете силы, которая могла бы разлучить их.
Трудно принять свою смерть.
Особенно трудно, если ты — опытный и подготовленный воин, полный сил и энергии, — должен принять свою смерть не в бою, а по приказу. Потерять все, что у тебя есть. Маги лучше всех прочих понимают, что второго шанса не будет. Это простые смертные могут тешить себя иллюзиями, что смерть — это просто переход в лучший мир или что душа переродится в другом теле, иными словами, что все не так уж страшно, как кажется. Для мага все абсолютно ясно — ты жив, пока ты жив, дальше наступает темнота. Мир отторгает тебя, выбрасывает, словно использованный конфетный фантик, и ты никогда не вернешься назад. О тебе останется только память. Тебя будут вспоминать как героя. Или как подлеца.
Даже если совершенная тобой подлость пойдет на пользу твоим соплеменникам, они никогда не вспомнят о тебе с благодарностью. Они будут стыдиться тебя и твоего поступка, потому что моральные принципы — это единственное, что отличает общество от стада. И только их наличие гарантирует будущее. Богдан отверг свою смерть, зацепившись за эту мысль. Пошел против интересов Ордена, прикрываясь убеждениями и своим пониманием чести.
Можно ли назвать это малодушием?
Никто на земле не сможет упрекнуть командора войны в трусости. Одни — потому что их уже нет, другие — потому что сами в подобной ситуации поступили точно так же: оказавшись перед лицом смерти, выбрали жизнь.
Все остальные могут оставить свое мнение при себе.
Слушая, как Тапира плещется в ванной, командор провел рукой по простыне, еще хранившей тепло моряны, и блаженно откинулся на спину.
«Тапира, любимая…»
Никогда и ни к кому не испытывал он подобных чувств. Удивительного ощущения полнейшего единения с избранницей, с самой прекрасной женщиной в мире. И никогда еще Богдана не любили так страстно, так искренне. Для командора войны это были новые, незнакомые прежде чувства, и он наслаждался ими, купался в них, отдавал им всего себя. Они были воистину созданы друг для друга: очерствевший в войнах рыцарь и женщина из презираемой всеми семьи. Друг перед другом их израненные души открылись полностью.
Богдан появился в Замке через десять дней после боя. К этому времени мир между Орденом и Зеленым Домом был уже заключен, а доблестно погибшим командору войны ле Ста и двум узурпаторам заочно отданы последние почести.
Их считали героями.
В обмен на полный и безоговорочный вывод войск Ордена из сектора людов королева Всеслава согласилась не предавать инцидент огласке. Это устроило великого магистра и капитана гвардии.
Это устроило и Богдана.
Он рассказал, что не смог справиться с потоком энергии.
Они сделали вид, что поверили.
Он хотел уйти из гвардии.
Они вежливо, но твердо отказали, объяснив, что магов такого уровня во всем Тайном Городе не наберется и двух десятков.
Он попросил не делать из него героя.
Они согласились.
В Ордене восприняли подобную скромность героя войны с одобрением…
Тапира вышла из ванной и остановилась в дверях спальни, прислонившись к косяку. Она игриво склонила голову, ее длинные мокрые волосы почти закрыли лицо, и только черные глаза озорно блестели из-под прядей. Коротенький халатик оставлял открытыми стройные бедра и мягко подчеркивал изгибы тела.
— Устал?
— Никогда.
Она сделала шаг вперед и поставила одно колено на кровать:
— Ты уже не скучаешь?
— Пока еще скучаю. — Богдан улыбнулся и, взяв Тапиру за тонкую изящную кисть, притянул девушку к себе. — Кажется, я не видел тебя целую вечность.
— Иногда я думаю, что умру без тебя.
Он ощутил приятную прохладу ее кожи и провел губами по щеке Тапиры:
— Ничто не сможет разлучить нас.
Она вздохнула, затем, отвернувшись в сторону, тихо произнесла:
— Мы потеряли Нимату.
Рыцарь не сразу понял, что она сказала. Какое-то время он продолжал мягко поглаживать девушку, затем остановился и тряхнул головой.
— Не понял.
— Была ее очередь следить за Ольгой, — глухо произнесла моряна. — В парке Горького произошло нападение.
Богдан прищурился:
— Нимата набросила боевую шкуру и вступила в Драку?
— Нет. Пока приятели Ольги разбирались с хулиганами, эта дура перепугалась и бросилась наутек. Нимата набросила боевую шкуру и последовала за ней.
— Зачем она набросила шкуру?
— В лесу так удобнее, — пожала плечами Тапира. — Как бы там ни было, она оказалась в Нескучном саду, а там в это время ошивались наемники. Челы.
— Кто?
— Артем и Кортес.
Богдан поморщился: Артем — сопляк, молокосос, а вот Кортес считался лучшим наемником Тайного Города.
— Что они там делали?
— Не знаю.
— Они могли следить за Ольгой?
— Исключено. Ольга находилась под нашим наблюдением круглосуточно, и мы бы обязательно заметили слежку.
— Ладно. — Богдан задумчиво потер лоб. — Что было дальше?
— Точно я не знаю. — Голос Тапиры был бесстрастен. — Видимо, Ольга наткнулась на Артема, он заметил Нимату, а дальше… Примерно в полпервого ночи в службу утилизации поступил звонок — Артем просил убрать тело моряны.
— Что Зеленый Дом?
— Ничего. Кажется, они еще не требовали объяснений у чела. — Тапира горько вздохнула. — Убийство черной моряны не является серьезным преступлением.
Губы командора войны сжались в узкую полоску, глаза потемнели, но он взял себя в руки:
— Что с Ольгой?
— Не знаю, — призналась Тапира. Несколько секунд Богдан молча размышлял:
— Мы должны обязательно найти ее. Как можно быстрее.
Тапира наконец-то посмотрела на рыцаря, ее глубокие черные глаза были полны слез.
— Кажется, мы зря все это затеяли, Богдан, зря. Нимата… я дружила с ней тридцать лет, она была особенной, тонкой…
Тапира снова отвернулась, но Богдан по-прежнему видел ее глаза. В зеркале.
— Нам надо остановиться. Теперь, когда браслет у нас, все изменилось.
Рыцарь покачал головой:
— Браслет — это еще не все. Наоборот, это еще большие оковы. Пронюхав о браслете, Великие Дома развернут за ним охоту, рано или поздно кто-то из них получит его, и тогда вы попадете в настоящее рабство. — Богдан вскинул голову. — Мы должны решить проблему раз и навсегда.
— Слишком много крови.
— Кто-то должен платить, — жестко произнес командор войны. — Одного желания мало.
— Может быть, то, чего мы хотим, — слишком неправильно? И Аркан мстит нам?
— Это наши желания, и они не могут быть неправильными. — Рыцарь нежно погладил свою возлюбленную по голове и поднялся с кровати. — В любом случае обратной дороги для меня уже нет. Я не могу остановиться — Аркан сожжет меня. Большой Круг замкнут, Малый Круг будет закончен в ближайшее время. Сила разбужена и готова исполнить наше желание. — Он резко присел перед Тапирой на корточки и, взяв ее лицо в свои ладони, заглянул в черные глаза. — Аркан влияет на структуру всего мира. Мира! Ты представляешь, какая энергия требуется для этого? Какое количество? И она уже здесь. Ее много, и с каждой жертвой становится все больше и больше! Пока ее сдерживают печати, но если я не направлю энергию в нужное русло, она вырвется и вывернет меня наизнанку. Ты это понимаешь?
Моряна молча кивнула.
— Для меня нет пути назад. — Командор вздохнул. — Ты со мной, Тапира?
— Да, любимый.
— Хорошо.
Он помолчал, затем поднялся и медленно прошелся по комнате:
— Мы должны найти Ольгу. Немедленно. Надо проверить ее квартиру.
— Вряд ли наемник повезет ее к ней домой.
— Почему нет? Скорее всего этот чел ни о чем не подозревает. Он спас Ольгу от моряны и теперь пытается убедить девушку, что ей все приснилось. Логично?
— Логично.
— Осталось отправиться туда и убедиться, что так оно и есть на самом деле.
— А если Артем еще там?
— Думаю, любая моряна с удовольствием поговорит с этим челом. — Богдан улыбнулся. — Кто у нас ближе всех?
Девушка вздохнула.
— Митара.
— Пусть будет Митара.
Рыцарь открыл стоящую на низеньком столике шкатулку, достал причудливый золотой браслет, украшенный целой россыпью крупных изумрудов, и медленно надел его на левую руку. Артефакт активизировался самостоятельно, уловив идущую от мага энергию. Богдан почувствовал легкое покалывание в висках и мягко погладил засверкавшие изумруды:
— Митара, где ты?
Браслет работал очень тонко, избирательно. У морян не было повторяющихся имен, поэтому вызов мог принять только выбранный оборотень.
