Сергей Коротков - Пленники Зоны. О возвращении забыть
Бродяга сглотнул слюну. Жжение в горле усиливалось. По спине побежал холодный пот. Ноги стали ватными и подгибались.
Он поспешно нажал кнопку. Раза три. Дверь медленно стала закрываться. Рука, свободная от оружия, тыкала рубильники и рычаги, тумблеры и кнопки всех угловых механизмов.
Отозвалась только вентиляция. И то частично. Где-то по стенам и вверху заработали ВКР количеством с десяток из 40 действующих, выгоняя зараженный воздух, пыль, дым от чадящих кабелей и выгорающих микросхем. Свет мутным хилым блеском обозначился только с левой стороны здания. Дверь захлопнулась и, с шипением отжавшись, осела. Глухо.
Бродяга оставил фонарик в постоянном включенном режиме, проверив его зажим на сфере, взял «отбойник» и сделал шаг. Еще.
Медленно и чуть пригибаясь, он шел вдоль светлой стены вперед. Озираясь и с ужасом вглядываясь в темноту цеха, точнее, полигона К-II, и молясь о безопасном передвижении, сталкер прошел так метров двадцать.
Прислушался. Что-то в той темноте было не так. Акцентировав все внимание на темени, и глядя под ноги, чтоб не упасть, Бродяга не заметил конец проволоки, торчащий из трубы в стене. Зацепил рукавом РЗК. Скрежет, затем пружинящий звук. Сверху на человека посыпались полки, куски труб и пучок «волос». Превозмогая боль от ушибов, сбросив ядовитые нити аномалии в сторону, сталкер отскочил и ужаснулся. В темноте кто-то громко рыкнул и завыл. С силой звука примерно как у трубящего слона. Какие к черту ушибы, какие «волосы», причиняющие ожоги и боль, когда из мрака полигона, полуразрушенного взрывом соседнего энергоблока, в сторону сталкера поползло какое-то чудище неизвестной породы.
Бродяга вскрикнул и бросился бежать дальше. РЗК спас его от предыдущей аномалии и защитил от горячего дыхания незамеченной «жаровни», фонтаном выстрелившей из-под куска арматуры. В простом комбезе он уже бы в шашлык превратился, а РЗК выручил. Плюс скорость. Ноги несли его по горам щебня и кирпича, через баррикады железа и станков, плиты рухнувшего свода полигона испытаний К-II. Сзади топала и нагоняла неведомая тварь, издавая рычание и рев.
Лестница. Бродяга, замешкавшись, оступился и упал в какую-то лужу слизи, похожей на кисель. Кисель? «Мля-я. Это же и есть «кисель»! Нужен песок. Быстрей. Где, емать его, песок?! Вот пыль, гравий…». Сталкер, помня о действии аномалии «кисель», упал в кучу строительного мусора, стал кататься в смеси гравия, щебня и пыли. Вскочил, похожий на мумию из известного сериала. Манекен из грязи, какой-то перхоти и струпьев. РЗК, доживающий последние минуты, оплавился и скукожился, кое-где начал облезать, обнажая внутренний непрорезиненный слой – из спецфольги и асбестового волокна. Слизь «киселя», если в последующую минуту ее не смыть или не нарушить ее структуру смешением с другой, разъедает любой материал и защиту. А в случае совмещения с молекулами другого вещества превращается в клей и застывает навечно.
Бродяга подобрал «отбойник», не попавший в «кисель», быстро вынул обе гранаты из кармана, превращающегося на глазах в бетонный ящичек, оторвал чеки и обе бросил в темную тушу с зеленой пастью, вырисовывающуюся из мрака.
Метнулся к лестнице, стал карабкаться, ощущая скованность движений и понимая, что клей на костюме застывает вместе с камушками и прочей шелухой.
Грохнули два спаренных взрыва. Тварь завыла, приостановилась, мотая головобрюхом. Очертания ее напоминали личинку жука-плавунца, только исполинских размеров. Мутант снова двинулся вперед.
Сталкер смог подняться только на один пролет, живо стал стягивать корку РЗК, кое-где орудуя ножом. Оболочка спала, куски некогда эластичного дорогого костюма полетели вниз. Только человек успел освободиться, поднять оружие и разогнуться, как весь пролет наружной лестницы содрогнулся от сильнейшего удара. Нижние прутья перил и ступеньки из металла согнулись, новый бросок твари обнажил крепления в стене и слабые места лестницы. Сталкер сверху разрядил весь барабан ружья в мутанта, отчего тот только отпрянул и оскалился. Зубов не было, зато челюсти с сильно развитыми хрящевидными деснами раскрылись и издали оглушающий рык. «Туда бы гранату».
Бродяга побежал наверх. Споткнулся от нового сотрясения. Примерно третий этаж. Дверь. Заперто. Перезаряжая «отбойник», сталкер дернулся вновь, вместе с ним опасно содрогнулась лестница. Ощущая крен и скрип, под рев твари внизу Бродяга выпустил все три оставшихся заряда в дверь, в зону замка. Удар ногой. Еще. Со скрежетом дверь раскрылась. Но очередное землетрясение, вызванное мутантом, сбило человека с ног.
Тяжелое ружье полетело вниз. От перелома позвоночника Бродягу спас рюкзак на спине, которым он хорошо приложился о поручень лестницы. Сталкер вскочил и прыгнул в дверной проем. «Все-е!»
Еще пару раз полигонное чудище долбило со злости лестницу, отчего та, кажется, рухнула. Может, и нет. Сталкеру было все равно. Он трусцой бежал по коридорам и пролетам кирпичного корпуса, соединяющего полигон с четвертым энергоблоком, с другой стороны которого возвышался Бункер. Разрушенные переходы Бродяга преодолевал спешно, упрямо и решительно. Набрав в руки щебня, он кидал его вперед вместо гаек, проверяя путь на предмет аномалий. Ненадежный вариант, конечно, но все же. Почти машинально и голой рукой схватил попавшийся по пути артефакт «мыло», в другое время от которого светился бы счастьем. Миновал несколько аномалий. Очутившись на смотровой площадке корпуса, вдохнув небезопасный, но такой свободный и прохладный воздух АЭС, Бродяга прыжками загремел по галерее балконов и обходных карнизов. Вдруг из-за крайнего корпуса, со стороны вагон-городка ликвидаторов возник вертолет, боком двигающийся по окружности АЭС. Немудрено, что сталкера заметили – одного, размахивающего руками на открытом пространстве крыши.
– Я здесь. Сюда-а. Ура-а! – орал сталкер, откровенно радуясь и задыхаясь от ветра и счастья.
В ответ монотонно застучал бортовой пулемет Ми-8. Пули калибром 12,7 мм дырявили железо и бетон рядом со сталкером. Он сжался, присел и закричал – истошно, испуганно, отчаянно.
Вертушка дернулась от восходящего потока воздуха, очередь ушла в небо. Несколько секунд Бродяга соображал и оклемывался, затем разогнулся, прищурился. От ветра и тоски из глаз брызнули слезы. Рядом брызнули крошки цемента. Новая очередь прошла рядом с его телом. «Ах вон вы как?!»
Третья очередь возвращалась. Сталкер бросился бежать по длинному балкону, упал. Пули прошли над ним, осыпая его битым бетоном. Вскочил, понесся дальше. Еще маневр. Мимо.
– Ага-а. Сволочи. Х… вам, а не Бродягу! – крикнул он, прыгая по ступенькам пожарного спуска.
Последняя очередь рассекла в пыль угол корпуса. Красные фонтанчики от кирпича обдали крошкой лицо Бродяги. Он обогнул здание и поскакал дальше.
Ми-8 сделал бросок в сторону, накренился, развернулся. Но молчал. В коробке пулемета закончились патроны. Перезарядка. ПТРК применять нельзя на дистанции менее шестисот метров и до двадцати метров высоты. А здесь двести и пятнадцать метров соответственно. Наверное, на все лады сейчас матерились пилоты вертушки!
Сталкер спринтером оббежал торцевую часть здания, спрыгнул вниз, на площадку, помчался дальше. Еще ниже. Вертолет стал набирать высоту и скрылся за корпусом.
Скоро Бродяга очутился на земле. Рядом, взбурлив, чавкнула «зыбь». Сталкер испуганно отскочил и побежал в обход здания полигона. Часы на руке разбиты. Косо глянул на солнце, пробивающее тучи. Примерно полдень.
Что было дальше, Бродяга помнил с трудом, потому что воспаленный мозг, порция радиации в организме и боли в желудке и кишечнике не давали покоя и соображения. Он сам не верил себе и прошедшим событиям, – что уж говорить об остальных?! Никто, кажется, не поверил ему, не вникая в его боли, проблемы, пережитое. Отправляли с почестями, встретили плевками, гоготом и презрительной руганью…
…Бродяга открыл глаза, сон улетучился. Живот крутило и кололо, но на очко не хотелось. Только пить. Выдув всю воду из бутылки, он скорчился на полу, согнув ноги и застонав. Задышал часто. Икнул. Снова задержал дыхание. Напрягся как пружина.
Побег с этой проклятой АЭС сталкер не запомнил в деталях.
Помнил, что, выбираясь из промзоны, присел у полуразрушенного вагончика типа «Кедр». Достал последние Антирады, проглотил, вколол активатор, слопал горсть пилюль и капсул. Закинул ириску. Проверил «вальтер», переукомплектовал похудевший рюкзак, натянул его и побрел в сторону Ограды.
За кипой бетонных плит напоролся на вертолет, стоящий на приколе. Двое военных с оружием разбрелись по округе. Пилоты копошились в кабине. «Удача? Месть? Посмотрим».
Бродяга проскочил расстояние в тридцать шагов, ворвался через отсек в кабину, долбанув рукояткой одного из летчиков по шлему. Орал им что-то про Зону, Корсара, про погибших друзей. Сыпал угрозы. Под стволом немецкого раритетного пистолета заставил взлететь – так и понеслись к периферии Зоны. Километров через десять Бродяга выстрелил в голову одного пилота, попытавшегося выхватить оружие. И влипли лопастями в аномалию «смерч».
